Михаил Хрисанфов - Лерка, Лера, Лерочка [СИ]

— Интересно, чем же я так заинтересовал вашу контору, что она ко мне внедрила столько агентов.

— Если бы вы, то мы с вами говорили в другом месте, и по-другому. Есть подозрение, что в вашем отделе работает враг или пособник врага. Может быть, его даже используют в темную, и он ничего не знает. Его нельзя вспугнуть, иначе он затаится и мы ничего не докажем и ничего не найдем.

— А на работе нельзя было решать эти проблемы?

— Нет. Вас кто-то очень плотно опекает. Прослушки на каждом углу, и снимать их нельзя. Вспугнем. Мы за этой ниточкой почти два года бегаем и безрезультатно. Много наших погибло, пока на ваш отдел вышли, а тайна неразгаданна.

— И чем я вам могу быть полезен?

— Состояние нашего конфликта нужно поддерживать для создания мнения в коллективе, а вот наверх, по каждому поводу бегать не надо, ваше руководство в курсе, и сильно людей против нас настраивать тоже не нужно, особенно, вашего любимчика, а то дров наломает. Кроме того, мы с вами должны встречаться на нейтральной территории и вы должны мне дать характеристики на всех, кто, чем живет и дышит.

— А кто опекает?

— Не УСБ и не ФСБ.

— Тогда кто?

— Скорее всего, это тот, кто нас интересует. Интересует не только он сам, но и его связи и цели.

— Ладно, я вас понял. Будем сотрудничать. А ваши девочки тоже оттуда.

— Да, это наши, если что, можете сообщать прямо им.

— Если не секрет, какие у них звания?

— Зачем вам?

— Просто интересно. Когда знаешь, кто рядом, дышать легче.

— Лера, капитан, имеет боевой опыт и боевые награды, Лена старший лейтенант, тоже имеет опыт и награды, правда меньше.

— А на вид, и не скажешь, просто ветреные девчонки.

— Лера, большой специалист по рукопашному бою и прошла спецквалификацию, что-то вроде вашего крапового берета.

— Серьезно. Извините, я ведь тоже не просто так спрашиваю. Вы сами сказали, что пока добывали эту информацию, много ваших погибло. Я ведь тоже друзей хоронил. Страшно девчонок на такие задания посылать.

— У нас девочки не простые, мы их отбираем и готовим. И конечно, бережем.

— С моей стороны будет любая помощь, все, чем могу.

— Я не сомневался. Про наш разговор, не надо никому говорить, даже своему протеже. Когда нужно будет, мы сами все решим и вашему протеже поможем.

— Договорились.

Плохо у Владимира складывались отношения и с Трофимовым. Конечно, он знал оперативную работу лучше Владимира, кроме этого он отлично знал район, обслуживаемый отделом и людей, живущих в этом районе. Кроме того он знал еще и город. И еще, жена Трофимова работала следователем и постоянно доставала Ленку всякими каверзными вопросами. Но потихоньку, после разговора с полковником, дела начали налаживаться. Трофимов уже не бегал по каждому пустяку к своему наставнику и чаще докладывал Владимиру все необходимое, что бы он не выглядел на планерках белой вороной.

Обследование помещений отдела ничего не дало. Плата была хорошо замаскирована. Излучение шло только от антенны, установленной на крыше здания. Кабель от антенны шел через каналы, замурованные в стены. В одном месте стоял разветвитель, и к нему было подключено много линий от телевизоров и компьютеров. Плата могла быть подключена в любой точке, в любом телевизоре или в любом компьютере. Сразу все незаметно не вскроешь. Обследуя метр за метром, компьютер за компьютером, разведчики уменьшали территорию поиска, и количество подозреваемых. Но результата не было. Не было результата и у электронщиков. Кодированный сигнал расшифровке не поддавался. Приемник сигналов, обнаружить, тоже не удавалось. Но обмен по радиоканалу был, и был с кем то, кто либо жил недалеко, либо приходил на небольшое время в район устойчивой связи. Был обмен информацией и через спутниковый канал, но много реже.

Жизнь шла своим чередом и один из офицеров следственного отдела, Василий, начал проявлять интерес к Лере. Ей, правда, он не нравился. Парень был ничего, но одинакового с ней роста и если она оденет хоть небольшой каблучок, сразу станет выше его. Но не это главное. Он просто ей не нравился и все. Нет, человек как человек, и даже то, что он полицейский, это его не портило. В общении был приветлив, никогда не заносился, и всегда старался кому-нибудь помочь. То Ленке подскажет, как правильно оформить тот или иной документ, то за ребят выполнит бумажную работу, а то и в магазин сбегает за бутылкой, хотя сам не злоупотреблял, но и от компании не отказывался. Но Лерке он не нравился. В конце концов, она поняла, почему. Он был не решительный. Когда надо было принимать решение, например, кого-то задержать, но не хватало доказательств, чуть-чуть, он не знал, как их добыть, не мог нажать на человека и даже когда перед ним сидел закоренелый рецидивист, разговаривал с ним предельно вежливо. Вел себя, как будто боялся чего то. Силовые операции или сложные дела ему не поручали, в основном, вел соседские дрязги и мелкие дела по хулиганству, иногда по наркоманам. Многие дела у него разваливались и до суда не доходили. Если шел на адрес, опросить кого то, обязательно брал с собой оперативника. Но если дело доходило до суда, все было оформлено так, что ни у кого вопросов не возникало. Законодательство знал назубок, и всегда рад был дать консультацию по любой статье. Прокуратура и судьи постоянно его приводили в пример другим следователям, у которых в суде было много вопросов. Его дела никогда не возвращались на доследование.

Как то он разговорился с Леной

— Чего ты такой мямля? — Спросила Ленка

— Знаешь, когда мне было шестнадцать лет, у меня случилось несчастье. Меня забрали в полицию и там требовали, что бы я признался в краже. Но я-то ничего не крал. Меня три дня били. Сильно били. Я не признался. Мать наняла адвоката, очень хорошего и дорогого адвоката, и на суде дело рассыпалось, как карточный домик. До суда меня перевели в СИЗО и там били тоже. В суде оправдали полностью, но вот полицейских, которые дело состряпали, наказать не смогли. После суда долго лечился. Пока лечился, понял, все беды в полиции оттого, что туда нормальные люди идти не хотят, и я понял, кто, если не я. А вот драться боюсь. И на людей не хочу давить без видимых причин. Вдруг кто-то испугается, и возьмет чужую вину на себя, я ведь сюда и пришел, что бы нормальных людей защищать.

— По-моему, тебе надо было в адвокаты идти, там и драться не надо, и людей защищать будешь, да и денег побольше.

— Не. Денег побольше, как раз там, где защищаешь не тех, кого надо. А у простых людей денег не много, и защитить их здесь, возможностей больше. Здесь можно дело до суда и не довести, а следователю драться и не обязательно, для этого оперативники есть.

У Леры как то случился казус с Тимофеевым. Он, оказывается, то же недавно вернулся с Кавказа, был там, в составе сводного отряда полиции и взахлеб рассказывал о подвигах Леркиной группы. Правда, сам он командира видел только издалека, но восхищался, какая бесстрашная женщина. Капитан. Последний раз вообще, с маленьким отрядом встала на пути большой банды и остановила ее. Много бандитов ее отряд убил. Чудом сама осталась жива, да еще пленных захватила. Тут то, Лера, забыв, где находится, и ляпнула, — Вертолетчики спасли.