Дмитрий Янтарный - Становление

Первый этап закончился до странного быстро. Казалось, после первой проверки Цвета драконы не успели прийти в себя, и порой участник, сброшенный вниз всего один раз, тут же принимал облик человека и признавал поражение.

— Пара номер одиннадцать, — объявил глашатай, — дракон Затриан, Золотой клан, и дракон Веничи, Сиреневый клан.

Затриан и Дитрих вышли на поле. Поклонившись друг другу, они обернулись и взмыли в воздух.

Дитрих с упоением работал крыльями, чувствуя, что он наконец-то в своей стихии. Обернувшись, он увидел, как на него уже летит Затриан, чья чешуя была шоколадного цвета, то тут, то там перемежающаяся россыпью золотых чешуек. И Дитрих, над чьей шкурой двадцать лет держал хлыст лично Микаэро, с сожалением сделал вывод, что Затриан и вполовину не тренировался так же усердно, как Дитрих. Или до сих пор не пришёл в себя после касания Цветов. Без труда увернувшись от его тарана изящным уходом вниз, он уже через пару секунд оказался над своим соперником. Затриан даже не понял, почему удар ошеломительной силы обрушился на него сверху, ведь он же сам, только что видел, как его враг нырнул вниз. Но это уже не имело никакого значения.

Как оказалось, Дитрих от волнения настолько не рассчитал силу, что чуть не выбил из золотого бедолаги дух. Упав на землю, тот потерял сознание, так и не сменив облик дракона на человеческий. Спустившись, Дитрих бросился к Затриану, но обнаружил, что к нему уже спешат четыре человека.

— Ты, вероятно, первый раз на Турнире, юноша, — ласково спросила его пожилая женщина, идущая впереди, — всё в порядке. Это далеко не первый, и уж тем более далеко не последний случай.

Подойдя к Затриану, она опустилась около его морды и, чуть приподняв, легонько подула промеж глаз. Дракон вздрогнул и окутался золотистым сиянием. Пару мгновений спустя Затриан уже принял меньшую ипостась. Как ни в чём не бывало, женщина скомандовала своим помощникам, чтобы они погрузили Затриана на носилки и унесли с поля.

— А ты весьма хорош, — уходя, с улыбкой сказала Дитриху пожилая целительница, — чувствую, это будет не первый груз от тебя. Желаю удачи.

Тем временем в ложе королевских драконов произошёл настоящий переполох. Меридия, в мгновение ока оказавшаяся около Уталака, уже душила его. Хозяин же Сиреневого замка только посмеивался.

— Как вы могли допустить это? — возмущённо спрашивала она, едва находя в себе силы понизить голос, — да его одни только тимпаны должны были спалить!

— Девочка, — мягко отводя её руки, сказал Уталак, — я бы точно не допустил такого, если бы знал, что этот этап ему чем-то грозит.

— То есть вы знали, что он проберётся на этот Турнир? — ахнула Меридия.

— Разумеется, — важно кивнул Уталак, — мои дети полностью свободны в своих действиях, но все они находятся под моим надзором, дабы я знал, если ситуация выйдет из-под контроля, и мне потребуется прийти на помощь.

— Но зачем? Зачем? — всё ещё не могла понять Меридия. Уталак внезапно схватил её за руки и подтащил к себе.

— Потому что он узнал об одном драконе, который очень тобой заинтересовался, — прошептал он. Меридия залилась краской.

— И он… и он…

— Да. Он узнал, что ты, ответив на его чувства своей драконьей сущностью, позволяешь увиваться за собой совершенно постороннему дракону, — укор в глазах Сиреневого Хозяина буквально обжигал, но он спокойно продолжил, — и, представь себе, вместо того, чтобы прилететь и надавать тебе пощёчин, он решил бороться за тебя.

Меридия покраснела ещё больше. К счастью, они сидели на заднем ряду, и потому не привлекали внимания других драконов.

— Я… я не думала, что это так далеко зайдёт, — наконец, выдохнула она.

— Уталак, хватит терроризировать мою дочь, — сказал незаметно подсевший к ним Мизраел, — это по моему приказу она благосклонно отвечала на знаки внимания Энгефиана.

— И всё это для того, чтобы завоевать благосклонность герцогов? — хмыкнул Уталак, — Мизраел, между нами, древними ископаемыми, которым больше двух тысяч лет — Изумруд очень плохо на тебя влияет. Герцогов, разумеется, не нужно строить каждую секунду и лезть в каждый аспект их жизни. Но когда речь заходит о нашем выживании — ты не должен церемониться. Ты должен взять всех в кулак и заставить сделать так, как ты сказал. Сделать именно потому, что ты так сказал. Повозмущаются десять лет — ничего страшного. Зато будут живы и здоровы. А вот к чему привело твоё попустительство. Этот герцог действительно может выиграть Турнир. И если это случится, он попросит руки твоей дочери. И она не сможет ему отказать — сами Цвета не позволят ей этого сделать. Так что всё, что нам остаётся — это смотреть и надеяться, что Дитрих сможет сделать хоть что-то…

Как и полагается прошедшему дальше по турнирной сетке, Дитрих вернулся в очерченный круг, где уже прошедшие этап участники дожидались следующего поединка. И подавляющее большинство участников смотрели на него взглядами, крайне далёкими от дружелюбия. Энгефиан, одержавший победу два поединка назад, смотрел не так подозрительно и агрессивно, как другие, но всё же Дитрих ощутил, что его взяли на галочку как того, кто представляет реальную угрозу.

Следующий раунд происходил по точно такому же сценарию. Правда, теперь драконы, уже немного отошедшие от касания Цветов, бились честно до трёх побед. И когда снова настал черёд Дитриха, ему в соперники достался Андоран, сын Багрового герцога. Этот поединок уже обещал быть интереснее, чем предыдущая схватка с Затрианом.

Когда Дитрих оказался на положенной высоте, то увидел, как Андоран уже идёт на сближение. В размерах пурпурный дракон явно превосходил сиреневого, и герцог спешил реализовать этот момент. Однако принц умело избегал прямых столкновений, используя свою ловкость и гибкость, которые благодаря фактору его молодости были слишком сильным преимуществом. Сколько бы Андоран ни пытался поймать Дитриха — у него ничего не получалось. Осторожный принц каждый раз дожидался момента погони, когда крупному красному дракону потребуется сделать глубокий вдох, после чего молниеносно обрушивался на него сверху и сбивал с крыла. Надо было отдать должное багровому герцогу: он честно бился все три раунда, хотя после второго падения было уже очевидно, что на этом его участие в Турнире окончено.

Энгефиану, за которым Дитрих следил пристальнее, чем за любым другим участником, в соперники достался сиреневый герцог Веркитей. И тот выступил против сапфирового герцога более, чем достойно. К сожалению, того было очень трудно поймать на обманном манёвре. А в связи с тем, что Веркитей тоже уступал Энгефиану в комплекции, больше у него преимуществ перед ним не было. Энгефиан был словно таран: неспешный, порой медлительный, но вместе с тем — неотвратимый, словно само время, которое, собственно, и символизирует Лазурь. Не говоря уже о том, что у Энгефиана была самая мощная мотивация во что бы то ни стало выиграть Турнир. И потому Веркитей с большим трудом смог сбить его с крыла всего один раз. И после поражения сиреневый герцог, уходя с поля, мельком бросил на Дитриха виноватый взгляд: мол, прости, принц, мы сделали всё, что смогли.