Евгений Нетт - Новая эпоха. Аур. Том 3

Как итог — Данталион сильно заинтересовал помолвленный с самой фортуной смертный, и так просто отпускать его она не собиралась.

Аур же, пока демонесса предавалась размышлениям и готовилась к отдаче от контракта, — совершенно для неё незначительной, ибо слово Данталион было намного сильнее слова человека, — параллельно с ритуалом обращения к контракту пытался самостоятельно подавить частицу демонического естества, что, казалось, обрела самосознание, и теперь остервенело защищалась. Внешне это противостояние заметить было невозможно, так как оно развернулось в душе и во внутреннем мире, но для Данталион, с её всевидящим взором, это проблемой не было…

Непроглядный чёрный туман с оглушительным рокотом накатил на высокую стену алой жидкости, и одновременно с тем над бескрайним морем души установилась тишина. Две практически равные друг другу силы замерли в хрупком равновесии, которое разрушилось лишь после того, как уподобившаяся человеку частица демона с утробным воем бросилась вперёд. Пришедшие на замену пальцам длинные, острые когти, покрывающие самые уязвимые места на теле изогнутые костяные пластины, гибкий и смертельно опасный хвост… Даже вместо лица у этого псевдо-Аура было нечто, напоминающее лишенный кожи и мышц череп хищного зверя. А ведь вначале, когда чернокнижник только обнаружил произошедшие с частицей изменения, его «внутренний демон» внешне ничем не отличался от него самого, того, чья душа и личность послужила для частицы своеобразным лекалом. Более того — перед началом боя они успели даже переброситься парой фраз, из которых следовал неутешительный для Аура факт: от частицы демона избавиться будет не так просто, если вообще возможно.

Появившиеся из ниоткуда волны тьмы отбросили демона, не позволив тому даже коснуться чернокнижника. Перехватив инициативу, Аур перешёл в наступление, но и его попытка пропала втуне. И он, хозяин тела, и внедрённый Данталион паразит обладали одинаковой мощью, одинаковыми знаниями — и прямо противоположными целями. Человек делал всё, чтобы остаться собой, в то время как демон стремился к слиянию, к становлению одним целым со своим «отцом». Такова была воля «матери», подарившей ему шанс проявить себя, и отступить он не то, чтобы не хотел…

Просто не мог.

Данталион наблюдала за замершим подобно статуе человеком, который не пытался ни вернуться обратно, к своему телу, ни обратить вспять процесс слияния — а ведь оба эти варианта были наиболее вероятными, и рассчитывала демонесса именно на них. В первом случае тончайший канал, соединяющий миры, из-за вызванного частицей напряжения неизбежно оборвался бы, лишив человека сознания и форсировав процесс его превращения. Во втором случае Данталион могла гарантировать истощение ментальных сил Аура со всё той же последующей потерей сознания и закономерным желанным итогом. Но чернокнижник не пошел ни по одному из путей, совершенно неожиданно решив попытаться договориться со «вторым собой», предполагая, что вместе с памятью к частице должны были перейти и его цели. И это действительно могло сработать, если бы к делу не приложила руку сама Данталион, взявшая частицу демонического естества Аура под полный контроль. Что бы ни говорил этот человек, на что бы ни упирал и чего бы ни обещал, без позволения демонессы частица не согласилась бы ни на что. И этот исход Данталион категорически не устраивал, так как был слишком, слишком скучным. За свою долгую жизнь она повидала если не всё, то очень многое, и необычный человек для неё был сродни вселенскому откровению.

Таким образом, Данталион решила немного подыграть своему контрактору — просто для того, чтобы растянуть развлечение на больший срок…

«При прочих равных, мне никогда не победить. И другому мне — тоже» — такая мысль уже не первый раз мелькала в мыслях чернокнижника, но сейчас, после нескольких совершенно неэффективных стычек, она казалась несколько более весомой.

Говорят, что каждый человек приходит к совершенно иным выводам и поступает иначе вне зависимости от того, одинаковы ли обстоятельства или в них есть незначительные различия. Так, дети растут совершенно разными даже в идентичных условиях, и на этом, казалось бы, всё: не могут обладающие одними и теми же знаниями, похожие друг на друга как дев капли воды существа точно знать, что сейчас будет делать их «близнец». Но как бы Аур не извращался в своих попытках зацепить взращенную из частицы личность, все эти попытки терпели крах. Точно так же он сам безо всяких откровений свыше останавливал любые атаки оппонента, будто бы тот действовал в строгом соответствии с намеченным ранее планом. Это было столь же странно, сколь и страшно, ведь раскрытие его планов для Аура всегда было одним из самых неприятных кошмаров.

И тот факт, что раскрытием занималось нечто, выросшее из его собственной души, едва ли что-то меняла. Чернокнижнику всё так же хотелось обратить могущественную частицу демонического естества в прах, и, желательно, сделать это до того, как его тело на той стороне прикончит Каролина. Поджимали сроки, мешал необычный, можно сказать — уникальный противник, и за всем этим наблюдала Данталион, поступившая точно так же, как и любой другой демон… за одним исключением: магия контракта, способная обратить нарушителя его положений в ничто, сегодня оказалась бессильна. Словно прозревший слепец, Аур осознал, что «опасаться высших демонов» — не значит просто быть с ними предельно осторожным.

— «Но, конечно, чернокнижники прошлого могли говорить более прямолинейно — всеми силами избегайте встреч с этими монстрами, над которыми даже контракт не имеет власти!». — Приготовившись к проведению очередной бессмысленной, но самой оригинальной из всех пришедших к нему на ум атаки, Аур… замер, так как его демонический визави так же неожиданно остановился. — …?

Несмотря на захлестнувшее его удивление, чернокнижник не спешил сбавлять концентрацию, внимательно наблюдая за всем вокруг. Впрочем, здесь, в, фактически, собственной душе Аура, не было ничего, что могло бы укрыться от его цепкого взгляда. Он буквально ощущал каждую частичку, из которой было соткано необъятное море души и даже две противоположные силы, сейчас отчего-то замершие в ожидании. Но Аур не позволял чувству всезнания затмить его взор, подозревая, что бдительность лишней не будет. Душа — это то, изучению чего он посвятил всего себя, но демоны по своей сути обладали над этой материей значительно большим контролем. А это указывало лишь на то, что частица принадлежащего им естества вполне могла обладать силой, которая у Аура отсутствовала.