Евгений Нетт - Новая эпоха. Аур. Том 3

— Я хочу договориться. — Угрожающий облик демона в какой-то момент изменился — когти уменьшились, а вытянутая морда приобрела более мирное выражение. — Это бесконечное противостояние может привести лишь к смерти. Нашей смерти.

— Не слишком ли неожиданно ты до этого дошёл?

— Как и ты, я предпочитаю перебрать максимум вариантов перед тем, как идти на компромисс. — Тихий и размеренный голос воплощения частицы демонического естества успокаивал и настраивал на мирный лад, что не смогло укрыться от укрепившего сознание Аура — сейчас ему совсем не хотелось оказаться обманутым из-за, казалось, незначительного ментального воздействия. — И, предвосхищая следующий вопрос, моё предложение позволит выиграть нам обоим.

— Говори.

Ненадолго задумавшись, демон чуть шевельнул уже практически неотличимой от таковой у человека рукой, и перед ним появились стул и длинный стол. Последний, впрочем, сформировался ровно наполовину, предполагая, что чернокнижник самостоятельно дополнит картину, теша свою паранойю. Так и произошло: несмотря на незначительность этого жеста и отсутствие сколь-нибудь веской необходимости превращать пространство над морем души в переговорный зал, Аур создал половину стола и строгое кресло. И продолжился разговор лишь после того, как оба одинаково могущественных существа заняли свои места, перевели дух и приготовились: демон к разговору с придирчивым и въедливым донельзя собой, а Аур — к тому, что его попытаются обмануть. Он понимал, что этот конкретный демон отличается от своих собратьев, являясь, фактически, его полной, стопроцентной копией с иной целью, но вот так просто переступить через свои привычки не мог. Особенно после устроенного Данталион представления. Уж чего-чего, а столь скоро предательства чернокнижник не ожидал совершенно. После того, как легионы демонов ступили бы на землю — да, это было неотвратимо, но уж точно не сейчас…

— Тебе уже должно быть известно, кто я и чего хочу, но, на всякий случай, повторюсь. Изначально я был очищенной частью естества Данталион; чистой, незапятнанной частью. Уже после слияния с твоей душой я начал заполняться твоей памятью, твоими желаниями, стремлениями и сожалениями. И теперь единственное, что отличает тебя от меня — это противоположное отношение к потере человечности…

— Ошибаешься. — Аур качнул головой. — Мне не нужна человечность, я презираю её. Но отказаться от неё при таких условиях? Пусть это и лицемерно, но я не хочу обратиться демоном просто так, потому, что этого пожелала Данталион. Она ведь сейчас смотрит за нами, верно?

— Так и есть. Ты тоже можешь ощутить её взгляд, если рассредоточишь своё внимание. — Последнее предложение демон произнёс с непередаваемой улыбкой, застывшей на лице: он понимал, насколько бессмысленен его намёк на то, что до сих пор абсолютно все силы Аура были настороже. Чернокнижник не позволял себе даже «выглянуть» наружу и озаботиться состоянием своего тела, целиком отдавшись противостоянию, перешедшему в менее активную фазу. Будто бы он совсем не боялся того, что кто-то в Инферно решит его убить. — Что касается лицемерия… Уж поверь, я знаю, какие мы на самом деле. Я долго обдумывал, что делало тебя — тобой, и… понял. Ты никогда не позволял чужим словам и поступкам сбить тебя с избранного пути. Упрямство, подкреплённое жарким стремлением к абсолютному знанию — вот, что сделало тебя тобой, а меня — мной.

— Красивые слова, но больше всего меня интересует причина, по которой ты, будучи мною же, выступаешь против меня. Продолжишь?

— Не об этом меня нужно просить. — Демон сверкнул глазами, смиренно продолжив: — Моё происхождение тебе известно. Что до твоего вопроса, то, в каком-то смысле, на него можно ответить, если узнать, чего же я желаю всем своим демоническим естеством. — Выдержав небольшую паузу, — к театральным эффектам он был неравнодушен ровно настолько же, насколько к ним тяготел сам Аур, — демон продолжил: — Выжить и минимизировать риски, Аур. Всё, чего я хочу — это оставить Зерхана в мире, полном демонов, и больше никогда с ним не встретится. Риск не стоит того.

— А, отринув человечность, вернуться я уже не смогу. — Чернокнижник размеренно закивал, ненадолго уйдя в свои мысли. — И это — всё, чего ты хочешь?

— Верно. Но ты на это никак не согласишься…

Аур ухмыльнулся тому, насколько правым сейчас был его собеседник. Да, он не был готов отвернуться от угрозы, не был готов продемонстрировать свой страх и тщательно маскируемое, вызывающее отвращение благоговение перед тем, кого он когда-то называл учителем.

— Сбежав от своего страха, я уже никогда не получу возможности его побороть. Если подумать, то я считаю, что лучше сделать и пожалеть, чем не сделать — и, опять же, пожалеть.

— Весьма иронично слышать это из уст того, кто вплоть до самого возрождения предпочитал ожидание действию.

— Мир изменчив, и люди изменчивы тоже. Ты знал о том, что я скажу, когда предлагал поговорить. Так каково же твоё предложение…?

Аур медленно пришёл в чувства, открыв глаза — и в то же мгновение тончайшая, но неимоверно плотная прослойка маны, окружившей его тело, лопнула, обдав сильным ветром всё вокруг. Одновременно с тем его восприятие захлестнул необъятный ворох информации, заставив чернокнижника выпасть из реального мира ещё на несколько секунд. Во-первых, отголоски защитившего его кокона отдавали чем-то демоническим, и выставляло этот барьер явно не подсознание Аура. Мысленно поблагодарив своего демонического соседа, маг переключился на следующий пункт. А именно — плотную стену серой хмари неизвестного происхождения, образовывающую куб со сторонами в, приблизительно, пять метров. В центре этой конструкции и находился чернокнижник, для которого подобное явление было чем-то совершенно новым. Мало того, что в магическом восприятии куб ощущался как бесконечно глубокое и непроницаемое нечто, за границами которого ничего не существовало, так ещё и объясняющее многое неподвластное разуму человека эхо демонических или божественных сил отсутствовало напрочь.

Впрочем, одно Аур знал точно: канал, связывающий его с физическим телом в измерении смертных, разорван не был, что соответствовало предположению внутреннего демона Аура. Разговор или, что вернее, торг с обрётшей самосознание частицей оставил после себя столько же вопросов, сколько дал ответов, так как, фактически, Ауру позволили узнать о демонах чуть больше. И это были не те сведения, которые могли добыть исследователи со стороны, а то, до чего добраться не удалось бы даже богам — лишь добрая воля самих демонов могла просвятить непосвященных.

Кончиками пальцев коснувшись истончившегося канала, Аур попробовал пустить по нему совершенно ничтожную, практически неощутимую каплю маны, и та частично даже сделала то, чего он от неё добивался: скользнула по каналу, но остановилась перед серой завесой. Чуть качнув головой, Аур опустился на одно колено и опустил руку на холодный каменный пол, развернув под собой небольшой рунный контур и, таким образом, сосредоточившись на своей связи с «той стороной». Да, истончённый и держащийся на честном слове канал почему-то не мог передавать через себя ману и, соответственно, расти, но его основной функцией оставалась связь, которой чернокнижник сейчас и пытался добиться.