Пол Прюсс - Венера Прайм 3

Женщина, сидевшая за рулем, всем своим видом показывала, что она твердо решила не спускать глаз с дороги и держать рот закрытым. И Блейка начал думать о дороге, да и о всей планете, одними превосходными степенями: самая сухая, самая мертвая, самая грязная, самая широкая, самая длинная. Лучше застрять в Сахаре в середине лета, лучше быть брошенным в Антарктиде в середине зимы, чем затеряться на Марсе.

Марстрак прыгал по песку, как бегущая кошка, вытянув ноги и прижавшись животом к земле. Удивительно, как приспосабливается человеческий ум; то, что было ужасным, становится рутиной, то, что вызывало экстаз, становится скучным. Скорость грузовика поначалу поразила Блейка, но вскоре он привык считать ее нормальной.

Грузовик мчался по пустынной дороге, следуя за колеями на песке, но на самом деле их там не было, а была всего лишь линия на голографической карте, выведенная из памяти компьютера марстрака, куда она попадала из компьютеров на марсианской станции, которые отслеживали все, что двигалось по поверхности планеты через сеть спутников. В этом смысле одинокий путь марстрака был не таким одиноким — он находился в тесном контакте с тысячами машин и людей на планете и на орбите вокруг нее. Приятная мысль — которую разворачивающийся пейзаж явно отрицал.

Вскоре дорога начала спускаться и пересекать западные окраины, начало «Долин Маринера», и Блейк впервые увидел этот рваный планетарный шрам. Описать его сложно, земные аналогии слишком слабы. Блейк знал, что глубина каньона достигает десяти километров, а длина такая же, как от тихоокеанского побережья США до атлантического.

Лидия, не колеблясь, направила машину вниз под таким углом, что он подумал, что она совершает самоубийство и берет его с собой. Мгновение спустя его сердце снова забилось — под гусеницами все еще камень и впереди даже видна дорога. Блейк напрягся, пытаясь убедить себя что Лидия знает, что делает и делала это десятки раз прежде.

— Лидия, ты всегда…?

— Заткнись. Здесь сложный участок.

Когда Блейку наконец удалось убедить себя, что он в ближайшее время не умрет, он начал больше обращать внимания на окружающий пейзаж. Следующие пять часов они спускались без всяких происшествий по серпантинам каменных террас, преодолев по высоте три километра до дна долины.

Достигнув дна, грузовик помчался между дюнами и беспорядочно разбросанными древними оврагами. Затем он начал медленно, зигзагами, взбираться на высокую гору. Теперь Блейк видел дорогу прямо перед глазами, но видеть ее, видеть эту узкую, неровную колею было все же немного жутко. Когда красная каменная стена оказалась с его стороны кабины, он посмотрел на Лидию, все, что он увидел, было ослепительно розовое небо, очерчивающее ее строгий профиль.

Они добрались до вершины, солнце стояло еще высоко. Лидия остановила грузовик на единственном ровном месте на гребне, посреди дороги, и выключила турбины. В тишине они съели свой обед — сэндвичи в термоусадочной упаковке и яблоки, выращенные в теплицах Лабиринт-Сити. По очереди заглянули в уборную и поехали дальше, начав очередной спуск.

Лидия и Блейк достигли дна огромной пропасти, небо над головой постепенно темнело, приближалась ночь, пришлось включить фары. После часа такой езды Лидия остановила грузовик:

— Проведем ночь здесь. Хочешь тушеного дракона с чили и луком?

— Дракона?

— Белок и овощи в азиатском стиле.

— А что? Можно попробовать. — «Хм… Чили, лук в такой каморке. Ну и запах, да…»

Она вытащила из шкафчика пару пластиковых коробок и бросила ему одну. Он снял вилку и ложку с крышки самонагревающейся упаковки, подождал десять секунд, пока ужин нагреется, расстегнул молнию и принялся за еду. Ужин прошел в молчании, так же как и обед. Молчала она всю поездку, резко обрывая все попытки Блейка заговорить.

Похоже разгром автобазы Блейком, становился бессмысленным, его план терпел неудачу. Он надеялся в рейсе подружиться с ней, завоевать ее доверие, и узнать, что на самом деле произошло между ней и Дэйром Чином в ночь убийства. Конечно, возможно смерть друга ввергла ее в депрессию и ей не хочется ни с кем разговаривать. Но что-то здесь было не так. Зачем она согласилась его подвезти? С кем она разговаривала перед тем, как согласиться…

Закончив ужин, Лидия отправилась в спальню и бросила ему подушку:

— Поспишь на сидениях, — и резко задернула кружевные занавески.

Вот такое «спокойной ночи».

Задолго до того, как солнце поднялось над устрашающими утесами, марстрак уже карабкался вверх по склонам и осыпям «Долин Маринера», преодолевая последние километры и наконец выбрался на плато Фарсида.

Им оставалось преодолеть еще более двух с половиной тысяч километров песка, изрезанного древними лавовыми потоками, изрытого воронками и провалами оседающей вечной мерзлоты.

В кабине машины, направлявшейся в пустыню, рядом сидели мужчина и женщина абсолютно чужие друг другу.

Полночь. Россыпь звезд. Высоко в небе «Станция Марс». Халид тащится по изрытому ветром кварцевому песку, мерцающему бело-голубым. Белая равнина простирается до самого горизонта.

У него запас еды и воды на два дня. Пища калорийная, но не очень вкусная, к тому же ее приходится всасывать через трубочку расположенную в шлеме так, что он может достать ее зубами.

На спине довольно тяжелый кислородный генератор, устройство, которое позволяло отказаться от баллонов с воздухом. Принцип работы состоял в разделении углекислого газа марсианской атмосферы на кислород и углерод, своего рода искусственный лес. Это осуществляла культура специально подобранных ферментов.

Заряда батарей должно хватить на два дня. Дойти за этот срок до Лабиринт-Сити невозможно, но он туда и не направляется, у него другая цель — трубопровод…

Чего не могли с уверенностью сказать спутниковые датчики, так это о состоянии грунта под видимой поверхностью Марса. И вот, два дня спустя, в бурю, марстрак нырнул в огромную воронку гнилой вечной мерзлоты. Тучи песка, которые сумасшедший ветер проносил над ней, делали воронку невидимкой.

Трактор автоматически отделился от прицепов позади и, пролетев по инерции немного вперед, уткнулся мордой в дно ямы, застыв под углом примерно сорок пять градусов. Первый из прицепов почти наполовину свисал над ямой, и трубы, которые он вез, угрожали вывалиться вперед.

Лидия и Блейк повисли на ремнях безопасности.

Лидия выключила турбины и перешла на режим аккумуляторных батарей:

— У нас проблема.

— Ну, если ты так говоришь.

Впервые за два дня она посмотрела ему в глаза, и ему показалось, что она вот-вот улыбнется.

Они загерметизировали скафандры, открыли двери кабины и, забравшись как можно выше на трактор, выпрыгнули из ямы.