Николай Романов - Император. Завоеватель. Победитель

Найден был прав.

С париком и бородой на физиономии император в одиночку добрался бы только до первого караульного. А без маскировки — до стоянки глайдеров. Потом бы неизбежно начались вопросы. «Почему вы собрались лететь без охраны, ваше императорское величество?»

Конечно, его бы в конце концов выпустили, но слишком много людей задумалось бы, за каким дьяволом император покидал сегодня дворец неофициальным путем безо всякого сопровождения, не взяв с собой даже личного секретаря Барбышева, как обычно. Ни к чему эти размышления!

— Хорошо, согласен. Будешь сопровождать меня и на сей раз.

— Опять к проституткам?

— Проститутки перебьются! — позволил себе грубость Осетр. И быстро добавил: — Только не спрашивай ничего.

— Слушаюсь, твое величество! Отправляемся прямо сейчас?

— Да.

— Тогда мне нужно пять минут. Как обычно, взять оружие.

Осетр скривился.

На такое — и с оружием?! Анекдот! Фарс! Позорище, ржавый болт мне в котловину!

— Не надо оружия, Найден!

— Надо, твое величество!

И опять он был прав.

Не стоит быть настолько легкомысленным…

— Хорошо, пять минут у тебя есть. Да и мне требуется переодеться.

Через пять минут Найден, ощущая под мышкой кобуру с парализатором, сопроводил переодетого в не слишком приметную штатскую одежду императора на стоянку глайдеров.

Вопросов со стороны караульных, естественно, не последовало. Как обычно, отдали честь — и только…

— Возьмем машину без императорской символики.

— Есть, твое величество! К проституткам мы всегда без символики летали. Она им ни к чему. Разве лишь та, что на купюрах…

— Перестань!

Сегодня слово «проститутки» почему-то коробило Осетра. Этак скоро крышу снесет…

Когда погрузились в кабину глайдера, Найден спросил:

— Что мне сообщить диспетчеру? Куда летим? С какой целью?

— В столицу. Для выполнения задачи, связанной с государственными интересами. Не ИскИново это дело!

Осетру показалось, что Найден усмехнулся. Но когда император скосил на бывшего эвакуатора глаза, лицо Найдена оставалось совершенно невозмутимым.

Тот связался с диспетчерской службой и совершил все переговорные действия, связанные с обеспечением безопасности. После чего поднял глайдер в воздух.

Залитые светом Чудотворной луга и лесопарки, отделяющие Петергоф от Петрограда, стремительно уносились за корму, но Осетру казалось, что машина еле-еле ползет. Чтобы хоть как-то справиться с собственным нетерпением, он принялся прилаживать к физиономии бороду.

— Тебе идет, твое величество, — одобрил Найден, кинув взгляд на императора. — В старости будешь весьма импозантным… Где приземляемся?

Сетевой агент еще два дня назад отыскал блог княгини Стародубской в мамском сетевом сообществе столичной планеты, и Осетр знал время, когда молодая мамаша выходит гулять с ребенком, и место, где они совершают моцион.

— Поблизости от парка Челюскинцев. Это северная часть города.

— Знаю. — Найден все-таки не сдержал усмешки. — Там и в самом деле нет публичных домов…

— Перестань, я сказал!

— Уже перестал, твое величество! — Найден изобразил на физиономии испуг.

«Не слишком ли я много ему позволяю?» — подумал Осетр. И тут же забыл о Найдене, отправившись мыслями в ближайшее будущее.

Внизу потянулись кварталы Петрограда — где ажурно-воздушные, где приземистые. Город был красив, но сейчас эта красота совершенно не трогала Осетра. Им овладело какое-то лихорадочное нетерпение.

Через десять минут глайдер аккуратно приземлился у западной границы парка Челюскинцев.

Осетр напялил на голову парик.

— Тебе со мной лучше не ходить!

Найден покривился, но отчеканил:

— Как прикажешь, твое величество! Но если…

— Никаких «если»! Я пойду один!

— Как прикажешь…

Дверца дематериализовалась, и Осетр выбрался наружу.

— На сей раз точно никто не признает в твоем величестве росского императора, — сказал ему в спину Найден.

— Вот и прекрасно! — ответил Осетр. — Я и прежде не стремился себя афишировать.

«Главное, чтобы она признала, — подумал он. — А до остальных мне сейчас нет никакого дела!»

Волнение нарастало. Душа пела. Сердце в груди спотыкалось. Зато ноги несли по песчаным дорожкам, как по воздуху.

А потом Осетру вдруг показалось, что сегодня ее в парке не окажется.

Ребенок вдруг простудился — ведь дети так часто простужаются! — и она сидит дома, отменив прогулку. Нервничает, суетится вокруг детской кроватки, озабоченно разговаривает с семейным врачом…

Навалилась жуткая тоска. Та самая, из которой рождались рифмованные строчки.

Следующие пять строк родиться не успели — Осетр увидел ЕЕ.

Она сидела в том самом месте, о котором писала в своем блоге, на деревянной скамейке, украшенной фигурками коротконогих бородатых гномов. Но сидела не одна. Компанию ей составляли еще две женщины, и Осетр испугался, что это служанки. Однако рядом со скамейкой висели в воздухе три детские коляски, и от души отлегло.

Оставалось дождаться, пока занятые разговором мамаши распрощаются и отправятся по домам.

Осетр глянул на браслет.

Оставалось подождать десять минут — в блоге княгини Стародубской было поминутно расписано, когда она начинает и заканчивает прогулку.

Эти минуты тянулись как сто веков.

Осетр стоял за стволом толстенного дуба и ждал.

Найден, конечно, мужик хладнокровный, но ведь ответственность за императора любого лишит хладнокровия. Пусть император — и «росомаха»… Припрется, не дай бог! Эвакуатор, ржавый болт ему в котловину!

Наконец мамаши поднялись со скамейки, поцеловали друг друга в щечки, вцепились в ручки колясок и разошлись в разные стороны.

Осетр оторвался от дуба и поспешил следом за княгиней Стародубской.

Главное, только не перейти на бег. А то ведь и напугать можно. Хорошенькое возобновление отношений — испуг при неожиданной встрече! Сродни аудиенции в императорском дворце…

Впрочем, включились «росомашьи» повадки, и в быстром шаге он едва касался подошвами почвы.

В десяти шагах позади нее он остановился и негромко позвал:

— Татьяна, подождите! — И добавил: — Яна, подожди!

Она его узнала. Сразу, как только обернулась. Это было видно по глазам. И все-таки она испугалась. Нет, не незнакомца. Она испугалась давнего знакомого. Встречи, какой она никогда не ожидала. А может быть, наоборот — которой все эти долгие месяцы ждала…

Впрочем, испуг быстро обернулся неприкрытой радостью. У нее даже глаза заблестели.

— Остромирушка, — прошептала она, когда давний знакомый приблизился. — Как ты тут оказался? — И только потом поправилась: — Зачем вы пришли, ваше императорское величество?