Николай Романов - Избранник [сборник]

В районе гостиницы «Чайка» было совсем тихо. Как на кладбище…

Во всяком случае, полицейские водородники тут по улицам не носились. И глайдеры не рассекали воздух над городом. И уличные фонари спокойно освещали тротуар, не блокированные коконами Фогеля.

Осетр вошел в холл и направился к лифту.

Дремлющий за стойкой портье тут же поднял голову, однако, распознав в позднем госте постояльца, лишь молча кивнул. Охранников в гостинице не держали.

Приблизившись к двери своего номера, Осетр прислушался.

За дверью было тихо.

Ну и правильно. Не стали бы они устраивать засаду здесь.

Он достал из кармана ключ, отпер дверь и решительно шагнул через порог.

Катерина лежала на неразобранной кровати с включенной книгой в руках. Выглядела супруга очень соблазнительно, однако мужа ее сейчас соблазняла совсем другая забота.

– Привет! – сказал Осетр. – Я же сказал, чтобы ты не оставалась в нашем номере.

– А я уходила. Просто уже успела вернуться.

– Что читаем?

Осетр был профессионально расслаблен и спокоен. Катерина тоже не казалась возбужденной.

– «В кровавом свете Антареса». Мура средней паршивости. Разве только время убить… Ну что? Встреча со связником, как я понимаю, состоялась? Какие ты получил приказы?

Нет, из этой женщины действительно получилась бы классная разведчица! Впрочем, при чем тут сослагательное наклонение? Разведчица и получилась! Без «бы»!

– Встречи не состоялось.

– Как? – удивилась Катерина, откладывая книгу. – Почему?

– Мне показалось, что все находилось под чьим-то колпаком.

Реакцией на эту фразу был легкий испуг.

– Да и связник не пришел.

Она уже успокоилась.

Ну не пришел и не пришел! Мало ли по какой причине… Миркин, ужинать будешь?… Теперь уже не страшно. Не появился сегодня, появится в следующий раз. Главное, что о нас вспомнили. А связник – не дурак! Видно, тоже что-то почувствовал.

Она шагнула в сторону кухни.

– Он и не мог прийти! – сказал Осетр, глядя ей в спину.

Катерина остановилась, обернулась:

– Почему?

– Потому что этим связником был я сам.

– Не понимаю… – Она захлопала глазами. – Что значит – ты сам?

– Это я позвонил вчера сюда и назначил самому себе встречу в гостинице «Роман Буревой».

Кажется, она начала понимать. Вернее, не понимать – просто почувствовала, что что-то не так.

Вазомоторная реакция [12] Вазомоторная реакция – изменение просвета кровеносных сосудов. крайне слабая – совсем слабый румянец пал на лицо, – но тем не менее присутствует. И все равно девочка – настоящая профессионалка…

– Зачем, Миркин?

Ишь, по-прежнему он для нее «Миркин»! Жаль, что все так получилось!

Осетр вытащил из кармана гасильник, аккуратно поймал супругу в сектор поражения.

– Сядь-ка в кресло, моя дорогая! И не делай, пожалуйста, резких движений! – Он многозначительно шевельнул гасильником.

Румянец на щеках Катерины стал чуть гуще. Она быстро оценила ситуацию. И очень медленно угнездилась в кресле. Сдвинула колени, положила на них стиснутые руки с переплетенными пальцами.

Это была совершенно не Катеринина поза, и только по ней можно было понять, что девочка травит вакуум.

– О том, что в гостинице «Роман Буревой» меня будет ждать связник, вчера в семь часов вечера во всей Галактике знали только двое – ты и я. Однако уже к ночи об этой липовой встрече знали другие. Я им эту новость не сообщал. Значит, это могла сделать только ты, дорогая.

Она стиснула руки так, что побелели пальцы:

– Миркин… Миркин…

«Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики», – произнес Осетр мысленно.

Катерина стала прозрачной, как стекло. А он привычно пронаблюдал, как эта прозрачность стала наполняться туманом, как туман на месте головы пересекла черная полоска.

Ого, теперь она уже закодирована! Когда успели?

– Я сто лет Миркин, дорогая, – сказал он вслух. – Как давно ты меня продаешь, моя радость? И кому?

– Миркин, ты о чем? Миркин…

– Ты знаешь, о чем! Говори, иначе я тебя сейчас вырублю. А потом серьезно допрошу. С применением суперпентотала. Есть такая штука. В чемоданчике лежит. От нее язык развязывается – любо-дорого смотреть! Так что говори! Кто тебя завербовал? И когда?

Про чемоданчик Осетр соврал: не было там никакого суперпентотала.

Но Катерина поверила:

– Я…

Она вдруг расплела руки и схватилась за левую грудь. Глаза ее начали закатываться.

Конечно, у любого другого она бы немедленно умерла.

Но Осетр прекрасно знал, что ее ожидает.

Туманный кулак резво схватил черного жука и не дал ему подвести итог девичьей жизни.

– Говори!

– Я… – Слово выдавилось с трудом. – Давно… давно… – Слова превратились в шипение. – Да-а-а-а-а-а…

Гортань словно не хотела выпускать воздух.

Глаза Катерины медленно, словно нехотя, съехались к переносице, потом вновь сфокусировались на муже.

– Ми-и-и-и… Спа-а-а-а-аси-и-и-и-и-… Ми-и-и-… Спа-а-а-а… – Шипящие звуки затихали.

Пойманный жук начал рваться из кулака.

Осетр прихватил его покрепче.

Хрен тебе в сумку! Не вырвешься! Уж не знаю, почему мне не удалось справиться с тобой на Новой Москве, но здесь все будет по-другому.

– Говори, сука!

Из правого глаза Катерины выкатилась огромная слеза, проторила по щеке мокрую дорожку.

– Спа-а-а-а-а… – Шипение угасло до беззвучности.

А в глазах теперь был только страх смерти, мгновенно высушивший близкие слезы.

Жук снова рванулся.

Сила рывка была такова, что Осетр сразу понял: не удержать. Он еще цеплялся за надежду, но она умирала, как недавнее шипение.

А потом жук вырвался из кулака, как ураган, вроде бы уже заключенный в силовой кокон, да только оказалось, что самоуверенные метеорологи ошиблись в расчетах…

И тело Катерины обмякло.

А Осетр понял, что эту схватку он проиграл. И что необычные его возможности действительно угасли. Как Катино шипение…

Если и существовал на свете самоуверенный метеоролог, то имя его было – Остромир Приданников…

Он еще успел посмотреть на часы, потому что запомнить время смерти человека – неотъемлемый признак профессионализма.

Однако последним, что он увидел, был вздымающийся навстречу пол.

«Святой Георгий-Победоносец» был фрегатом нового поколения.

Бортовое артиллерийское вооружение позволяло ему вести успешную борьбу с двумя линкорами прежних поколений, с четырьмя новейшими крейсерами (а в случае встречи с устаревшими моделями он одолел бы и десяток таких) и едва ли не с целой армадой всякой шухоботи типа галактических эсминцев. Собственно говоря, по вооружению это был настоящий линкор, только скорость он имел доступную из крупных кораблей только крейсеру.