Николай Романов - Избранник [сборник]

– Ты прав, – сказала она, оставив нос в покое. – Давай ужинать.

– Давай… Как там, в холодильнике, мышь не повесилась?

Катерина засмеялась:

– Ты очень вовремя ее спас.

Они поужинали, а потом отправились в постель.

Уже засыпая, Катерина пробормотала:

– Неужели мы когда-нибудь расстанемся, Миркин? Не хотелось бы. Я так тебя люблю…

– Все зависит от нас, – сказал Осетр, вспоминая Яну.

В этот момент он так и думал.

По крайней мере, в отношении себя.

Следующий день начался привычным порядком. Разве что сегодня за Осетром не было слежки.

Похоже, на хвосте у него все это время действительно висели вовсе не люди подполковника Проскурякова. Похоже, сегодня рыбы боялись спугнуть рыбака. А людям Проскурякова бояться этого было совсем ни к чему.

Что ж, отсутствие слежки – это очень хорошо. Надо думать, он шагает по правильному пути…

Полдня он протаскался за очередной неверной женой. Однако нашел возможность встретиться с Иваном Платонычем.

Вот тут тревога снова проснулась в его душе. А вместе с нею пришла уверенность – нет, все шло, как запланировано. До полной развязки оставалось всего лишь дождаться вечера.

Тревога ушла следом за Платонычем.

Потом Осетр сбегал в контору, сводил супругу пообедать.

Катерина казалась спокойной, кончик носа не потирала.

После обеда он вернулся домой, отыскал в оставленном Найдёном Барбышевым чемоданчике еще одного помощника частного детектива, надел его на руку, загримировался под себя-вчерашнего и отправился в «Роман Буревой».

Оказавшись в холле гостиницы, прежде всего прислушался к своим ощущениям.

Чувство тревоги по-прежнему не просыпалось.

Тогда он прошел в ресторан, заказал себе кружку пива и, пока официант исполнял заказ, включил браслет, управляющий «москитом».

Увы, сигнала от «москита» не было – четыре потолочных перекрытия оказались непреодолимой преградой для столь маломощной аппаратуры.

Что делать? – за незаметность оборудования приходится платить сложностями в работе с ним.

Пришлось выпить заказанное пиво и, взяв у портье ключ от номера пятьсот одиннадцать, подняться на четвертый этаж.

Тревога по-прежнему не ощущалась.

Подойдя к четыреста одиннадцатому номеру, Осетр снова взялся за браслет.

Теперь мощи хватило, и «москит» тут же отозвался. Сигнал его был совершенно однозначен – за прошедшее со вчерашнего вечера время в номере пятьсот одиннадцать появилась подслушивающая техника. «Москит» был способен засекать не только их наличие, но и местоположение. Сам «москит» и браслет управления легко пеленговали «жучков». Их было три – два в самом номере и один в санузле.

Осетр удовлетворенно крякнул и дал «москиту» команду на самоуничтожение.

Через несколько секунд за обоями номера пятьсот одиннадцать осталась только маленькая горстка порошка.

Осетр спустился вниз, вернул портье ключ, предупредил, что теперь появится вечером. Затем зашел в ресторанный туалет и, запершись в кабинке, аккуратно лишил себя грима.

Проверка закончилась.

Господа противники, как и ожидалось, подготовились к встрече Остромира Пушкарева со своим связником. Действовали они настолько осторожно, что даже не следили ни за тем ни за другим. А зачем? Ведь достаточно проконтролировать содержание разговора при встрече, которая состоится вечером в пятьсот одиннадцатом номере, и все на мази…

Покинув гостиницу, Осетр еще поболтался по городу, усиленно делая вид, что занимается слежкой. Потом отправился домой. В ожидании Катерины сварил кастрюльку макарончиков и поджарил несколько куриных котлеток.

В семь часов вернулась Катерина.

Поужинали. Разговор за ужином вели пустой, избегая любых упоминаний о предстоящем. И только, когда он собрался и шагнул к двери, Катерина сказала:

– Миркин, я тебя прошу, будь осторожен.

– Не волнуйся, дорогая, буду, – ответил он. – А ты все-таки не оставайся в номере.

А что еще можно было сказать в такой ситуации?

Обменялись пухом-пером с посланием к черту, и Осетр ушел.

Спустившись вниз, он заглянул в камеру хранения, оставил там браслет управления «москитом» и прихватил с собой кое-какие профессиональные причиндалы, которые вполне могли понадобиться сегодня. Огнестрельного оружия решил не брать: «росомашьи» мышцы и скорость реакции разве что плазменник не заменят, с его широким сектором поражения. А лучевик – запросто.

К тому же, если нарвешься, у полиции не будет лишнего повода задерживать господина Пушкарева. Потом-то они, ясное дело, отпустят задержанного, но время может оказаться упущенным безвозвратно.

Так что сегодня мы – мирные люди…

Выйдя на улицу, он завернул за угол, к служебному подъезду гостиницы.

Здесь никого не было, и никто не озаботился, зачем постоялец Пушкарев напялил на голову парик, превратившись в какого-то лохмача из тех, кого бы и на пушечный выстрел не подпустили к каким-либо секретным операциям.

И только после этого он отправился к месту встречи.

Тревога родилась еще за два квартала до площади, на которой расположился «Роман Буревой». Причем это было не то ощущение перышка, касающегося души, – на сей раз тревога оказалась основательнее.

Такого на Кустанае не было еще ни разу.

Похоже, провидение решило предупредить своего избранника о смертельной угрозе. Правда, вещий сон, в котором присутствовала мама, почему-то ничего подобного не содержал.

Тем не менее Осетр решил не лезть на рожон и некоторое время посиживал на скамеечке, расположившись на противоположной стороне площади. Отсюда были хорошо видны оба входа – и в саму гостиницу, и в ресторан.

Вокруг царило оживление, но это вовсе не была суета подразделения полиции, организующего засаду на преступника.

Осетр глянул на часы.

До времени встречи осталось всего десять минут. Глянул на крыши соседних домов.

Похоже, снайперов нет.

Однако тревога просто буйствовала.

И тогда он принял окончательное решение, встал со скамейки, закинул на плечо рюкзачок с техническими причиндалами. Еще раз оглянулся по сторонам. Ему даже показалось, что он точно знает, кто будет захватывать Пушкарева и его связника.

Вот этот лысый тип, к примеру, выглядит подозрительно. И вот эта дамочка с бегающими глазами. А вот на том водороднике захваченных увезут в неизвестном направлении…

Осетр усмехнулся.

Если тут и присутствуют вражеские агенты, то они менее всех выглядят подозрительными.

После чего он обошел площадь, свернул на улицу, ведущую в сторону Вертушки, у третьей по счету урны избавился от парика и ринулся туда, где, на его взгляд, должно было развернуться следующее действие оперативной драмы, режиссером которой он назначил самого себя.