Николай Романов - Экспансия (тетралогия)

— Я сильно ее изуродовал?

— Ну на панель ей дорога не закрыта, — Айболит все знал, и Кирилл не удивился этому. — Поскольку внутренние органы не повреждены… Но стоять надо в темных углах. Или надевать маску.

— Вы ее видели?

— Да. Посоветовал обратиться к пластическим хирургам. С оплатой помогу.

— Я согласен в Галактический Корпус. Я вам потом отдам этот долг, когда у меня на счету что-то появится.

Доктор Айболит лишь кивнул.

— Скажите, чтобы не приходила ко мне. Ни сюда, ни провожать.

Кирилл сделал бы все возможное, чтобы не встретиться с Риткой. Но делать ничего не пришлось — его привезли в космопорт на арестантской машине, переодели в иссиня-черную форму с восьмиконечной звездочкой на погонах и Орионом на правом рукаве и провели на борт трансплана через служебный вход.

За первый месяц Ритка прислала на Марс пять посланий.

Он ни одного не просмотрел. И ни на одно не ответил.

Разбудил его голос Гмыри.

— Скорей! Собирайся!

— Что случилось? — спросила Сандра. — Опять она не перевела денег?

— Деньги-то она перевела. Да только заложила нас эсбэшникам. В районе идут повальные обыски. Я едва ноги унес. Проверяют в первую очередь военных, так что наверняка ищут нас. Не зря я выключил наши персонкодеры!

Послышался какой-то грохот.

— Тогда какой был смысл переводить деньги? — спросила Сандра. — Для того, чтобы сразу сдать получателя? Так не делают.

— Не знаю. С этой бабой все странно. Она платила деньги за то, за что я бы никогда никому не заплатил.

Распахнулась дверь, Гмыря ввалился в «тюремную камеру». В руках у него был трибэшник.

— Ну что, бывший курсант? Давай-ка расскажи нам, зачем этой суке надо, чтобы ты жил?

— Не знаю. — Кирилл медленно сел на койке, привалился спиной к стенке.

Лицо у Дога было нехорошее. С таким лицом думают вовсе не о жизни.

— Сандра! — крикнул капрал.

На пороге появилась Сандра.

— Принеси-ка мне стул… Впрочем, тут есть табуретка. Забери поднос. Обедать нашему другу не придется.

Сандра, забрав с табуретки поднос с оставшимися бутербродами и бутылку, скрылась в комнате. Гмыря ногой отодвинул табуретку к стене рядом с дверью и утвердился на ней.

Сандра снова появилась в дверях, прислонилась плечом к косяку. Смотрела она на Гмырю.

— Может, она специально вас заложила, — сказал Кирилл первое, что пришло в голову. — Чтобы вы уносили ноги и оставили меня здесь.

Гмыря скривился:

— Может, и так. У нее все может быть. Знал бы ты, за что она мне платила…

— Вряд ли стоит ему говорить об этом, — сказала Сандра.

— А почему? — Капрал фыркнул. — Он все равно никому не расскажет.

— Если вы мне причините вред, она вам отомстит, — сказал Кирилл, холодея.

— Плевать! — рявкнул Гмыря. — Не сегодня-завтра начнется война, а война все спишет. Тебе не повезло, сучонок! Ты даже не представляешь, как я ненавижу тебя! А с этой придурочной бабой мы, может, больше и не увидимся.

Кирилл понял, что Гмыря уже все для себя решил. Далековато он все-таки сидит…

При одной только мысли о необходимости активных действий у него опять заболело в промежности.

— Что? — Гмыря фыркнул. — Здорово я тебя уделал?

Видимо, приступ боли оставил отпечаток на лице Кирилла.

— Не бойся, — продолжал Гмыря. — Я тебя убью не больно. Можно было бы, конечно, поджарить тебе шкуру, чтобы подольше мучился, да времени нет.

Кирилл лихорадочно думал, что предпринять.

— Не старайся, — сказал Гмыря. — Тебе конец! Больше тебе чужих баб не трахать!

— Так вот за что ты меня собрался убить, капрал! — фыркнул Кирилл, слабея от боли. — Я-то думал…

— Ты думал, что мы с тобой по разные стороны баррикад? Черта с два! Какой из тебя противник? Ты просто шкодливый щенок, сумевший воспользоваться моментом и бабьей слабостью! Распалил, завалил и трахнул… Но больше у тебя таких моментов не будет. — Гмыря сдвинул регулятор энергии импульса и посмотрел на Кирилла в упор.

В глазах его была смерть. Рука подняла трибэшник. Теперь в лицо Кириллу смотрели три глаза — два карих, один угольно-черный, без зрачка. Вернее — сплошной зрачок…

Кирилл зажмурился, почувствовав, что через мгновение чуть слышно ширкнет ионизирующийся воздух и молния вопьется прямо в лоб. И все кончится.

Мыслей не стало, будто их выдуло порывом ветра.

Потом, как и полагалось, чуть слышно ширкнул воздух. Однако ничего не кончилось.

Кирилл открыл глаза.

Его дерьмочество, выронив из рук трибэшник, валилось с табуретки. На виске у него дымилась обугленная дырочка. Запахло паленой костью.

Сандра стояла в дверях с Кирилловым «подсолнечником» в правой руке. Однако смотрела она не на свалившегося кулем капрала.

— П-почему? — прошептал Кирилл.

— Было приказано, чтобы ты жил, — сказала Сандра.

Повернулась и скрылась в соседней комнате.

Кирилл снова посмотрел на Гмырю. Тот лежал на левом боку с обиженно-удивленным лицом, и сейчас в нем не было ничего от офицера Галактического Корпуса. С такими лицами, наверное, лежат сутенеры, когда их случайно подстрелит конкурент. А у офицера должны быть торжественность и гордость…

Кирилл помотал головой. Что, черт возьми, за мысли в такой момент?!

Он встал с койки и, пошатнувшись, шагнул к открытой двери. Заглянул в соседнюю комнату. Сандра в трусах и бюстгальтере стояла возле шкафа и доставала иссиня-черную форму.

Кирилл смотрел, как она надевает темно-синюю рубашку, как натягивает юбку и пристегивает галстук из комплекта парадной формы, как снимает с вешалки парадный китель с восьмиконечной звездочкой на погонах.

Потом она повернулась к нему, и Кириллу вдруг пришло в голову, что перед ним вовсе не метелка, которую можно распалить, завалить и трахнуть…

Да, на ней была парадная форма курсанта, но стояла перед ним вовсе не курсант, а боец Галактического Корпуса. Галакт, как они себя называют. Во всяком случае, этот решительный взгляд мог принадлежать именно галакту.

— Прощай, Кир! — сказала она, подпоясывая узкую талию ремнем с кобурой и став, наконец, похожей на метелку.

— Подожди, — сказал Кирилл. — Куда ты собралась?

— Прощай, — повторила она и не оборачиваясь ушла.

Тогда Кирилл вернулся в «тюремную камеру» и обыскал карманы убитого. Нашел свой персонкодер и энергоприемник, включил, вернулся в большую комнату и вызвал дежурного по «Ледовому раю».

— Здравия желаю, господин майор! — сказал он, когда рядом вспыхнул видеопласт, на котором появилось лицо начальника отдела по воспитанию майора Грибового. — Я курсант Кентаринов. Меня вчера похитили, но сейчас я уже свободен.

— Где вы находитесь, курсант Кентаринов? — спросил Грибовой, оживляясь. — Мы вас ищем второй час.