Михал Холева - Гамбит [litres]

– Знаешь, Малой, я думаю, что тебе стоило бы сделать перерыв. – Вежбовский оперся о бронированный корпус машины и постучал костяшками пальцев в отложенный в сторону шлем коллеги. – Ты скоро понадобишься нам в пристойном виде.

– Все нормально. – Ириам Трашич даже не обернулся. – Я нашел проблему в фильтрах. Должен с ней справиться, просто дайте мне пару часов.

– У нас может не оказаться пары часов. – Киса глянула на него озабоченно. – Когда ты в последний раз спал?

Малой на миг замер и в задумчивости потер короткую щетину на голове.

– Вчера, – ответил наконец. – Утром, кажется.

– Тебе не кажется, что это несколько давно? – Марчин приподнял бровь. – Сутки на ногах – и твои умения резко снижаются.

– Высплюсь, когда закончу, – прервал его Трашич. – Я нужен «Суслику».

– Ты ведь говорил, что он в идеальном состоянии.

– Помнишь Двенадцатку? Он постоянно выходил из строя. – Рослый техник погладил машину. На его простом, симпатичном лице была нарисована печаль. – Боюсь, что сейчас будет то же самое. Что-то нам в последнее время не везет. Если что-то может испортиться – наверняка выйдет из строя. И это не вина «Суслика» – это моя вина.

Вежбовский едва не рассмеялся, видя, с каким запалом коллега защищает «подушку», но взглянул на Кису – и передумал. Медик едва не излучала заботу, безрадостно поглядывая то на техника, то на его машину. Оттого он сменил тактику.

– Знаешь, Малой, дело вовсе не в том, что ты неудачник. – Тот вдруг приподнял брови в притворном удивлении. – Более того, если я верно помню, ты самый большой счастливчик во всем взводе.

– Да? – удивленный Трашич забавно сморщил нос.

– Точно говорю! Ты, старик, это просто излучаешь. – Ловким движением он вынул колоду из кармана. – Хочешь сам проверить?

– Дурака из меня делаешь? – Техник прищурился и подозрительно взглянул на карты.

Киса внимательно глядела на обоих солдат, но молчала.

– Ну что ты! Зачем бы мне это делать? – Марчин быстрыми движениями перетасовал колоду. – Давай попробуем. Скажи мне, какая твоя счастливая карта?

– У меня нет счастливой карты.

– У каждого есть. Если у тебя ее нету, то выбери какую-нибудь, которую захотел бы иметь счастливой. – Он приглашающе улыбнулся, молясь в душе, чтобы Малой выбрал что-то, чего он еще не успел потерять.

– Валет пик, – пожал плечами солдат.

– Валетик пик, прекрасный выбор. – Вежбовский жестом престидижитатора перетасовал колоду. – Можешь взять верхнюю?

– Ага… – Техник потянулся за пластиковой карточкой и внимательно к нему присмотрелся. – Как ты это сделал?

Киса придвинулась к Трашичу и заглянула у него под рукой, а потом с удивлением глянула на Вежбовского.

– Я сде… – Поляк с притворным удивлением осмотрел карту. – Валет пик… признаю, что открытая карта должна была бы указать мне место, где валет находится, но… Ты и правда счастливчик… Попробуй еще раз.

Он перетасовал карты. Малой неуверенно, двумя пальцами, перевернул верхнюю. Его лицо расплылось в улыбке, когда увидел картинку.

– Снова!

– Хм-м, даже как-то странно, – пробормотал Марчин, глядя на валета, словно увидев его впервые в жизни. – Погоди, а можешь перетасовать ты?

Малой неуверенно потянулся за колодой. Вежбовский прищурился, сосредоточенно присматриваясь к рукам коллеги. К счастью, техник не был мастером шулерства. Снял на высоте восемнадцати карт, переложил три выше и два раза сбросил… Поляк взял карты и сам перетасовал их с нарочитой небрежностью.

– Попробуй еще раз, хотя я лично не верю, чтобы все настолько… Вот же… – Он театрально вытаращил глаза, всматриваясь в валета пик.

– Вот чудеса! – Малой рассмеялся как ребенок. Прижал карту к заросшей щеке.

– Знаешь, полагаю, что этот валет тебя любит. – Марчин спрятал колоду. – Я давно не видел чего-то подобного. Как ты насчет того, чтобы оставить его?

– А можно?

– Конечно. – Вежбовский пожал плечами. – Он сам тебя выбрал, разве нет? Пусть тогда приносит тебе счастье.

Похлопал коллегу по плечу и заговорщицки подмигнул Кисе. Она беззвучно захлопала в ладоши, стараясь, чтобы Малой этого не заметил, но техник был слишком занят рассматриванием новоприобретенного амулета.

– Давай уже сматываться. Нужно немного и поспать. – Вежбовский напоказ потянулся. – Ты тоже ложись, ничем нам не поможешь, если будешь уставшим.

– Ага. – Малой энергично кивнул. – Еще чуть-чуть.

– Предписание врача. – Киса погрозила ему пальцем. – Впрочем, это пригодится всем нам. Доброй ночи, Малой.

– Доброй ночи… – Техник широко улыбнулся. Вдруг Вежбовскому сделалось ужасно жаль, что такой человек, как Ириам Трашич, оказался на фронте.

Оставив позади себя радостного техника, они отправились в сторону казарм «Киева». Киса подождала, пока они не отошли на десяток-другой шагов, а потом прошептала удивленный вопрос:

– Как ты это сделал?

– Карты – моя стихия, – улыбнулся он в ответ. – Мне с ними всегда удавалось. Сестра очень любила фокусы, вот я и научился.

– И умеешь так делать, когда только захочешь?

– Если помню их расположение. – Он быстро перетасовал колоду, снял и снова перетасовал. Наконец вынул туза пик.

– Хорошая карта, – улыбнулась она. – Может, тебе и самому стоило бы иметь амулет.

– Полагаешь? – Он осмотрел карту с обеих сторон. – Собственно, а почему бы и нет?

Лихо заткнул пластиковый прямоугольник сбоку на шлем, за один из ремешков, прихватывающих CSS-ткань.

– Выгляжу достаточно грозно?

– Я бы не выстрелила.

20 июня 2211 ESD, 02:38

Сообщение пришло ночью. По крайней мере, не стали запускать тревожную сирену – у «Киева» ее просто не было. Да и использовать ее не было никакого смысла. Кажется, никто, кроме Торна, не спал. За минуту база наполнилась топотом, поспешно передаваемыми приказами и адреналином.

Передавали, что на них шел полный батальон, но Картрайт не стала ни отступать, ни менять план. Марчин посмотрел на нее, стоящую перед командным бункером. По какой-то причине он знал, что это она, несмотря на мундир, плащ и платок, которые закрывали большую часть ее лица. Женщина была оазисом покоя в воцарившемся вокруг хаосе. Стояла почти неподвижно, с автоматом на спине и с тактическими очками в руках, то и дело перебрасываясь парой-другой слов с подходящими командирами отдельных десяток. Ее глаза, казалось, чуть блестели в немногочисленных огнях «Киева».

Машины на воздушных подушках первой группы ждали в готовности в центральной части лагеря, а за ними стояла еще одна четверка машин, предназначенных для поддержки пехоты. В тихом ворчанье двигателей можно было различить чуть отличный ритм генератора «Суслика». Рядом с ним Вежбовский заметил фигуру Малого, который вводил последние изменения в систему своего любимца. Трашич кружил вокруг заслуженной машины, словно наседка вокруг цыпленка. Эта мысль показалась поляку забавной, но в этот момент его озарила другая. У Малого не было больше почти ничего. Ни у кого, кроме машин и, возможно, Шкафа, не хватало терпения на простоту техника, которая осцилировала на границе глупости, и никто бы специально не выбрал его общества. Может, «Суслик» просто оставался лучшим субститутом друга, который был у здоровяка. Потому-то теперь он так кружил вокруг машины, потому-то делал все, чтобы та пережила близящуюся битву. Что ж, шансы на это – средние, как отозвался в голове Марчина… как это назвал СиДжей? Военный реализм? Наконец техник закрыл панель доступа, с которой он работал, и тогда Марчин увидел небольшой прямоугольник карты, который был наклеен лентой на внешней части «подушки». Малой похлопал машину по броневому борту. Где-то глубоко в его душе появилась надежда, что «Суслик» переживет бой. Он и сам не понимал, отчего так.