Наталья Точильникова - Пасынок империи (Записки Артура Вальдо-Бронте)

На лестнице нас окружили журналисты. Интересовались в основном Нагорным.

— Александр Анатольевич, что вы можете сказать по поводу запроса в СБК?

— Надеюсь, что там честные люди.

Решение выносили на следующий день.

Эрих Павлович открыл заседание.

— Александр Анатольевич, встаньте, пожалуйста, — начал он.

Нагорный почтительно поднялся с места.

— Александр Анатольевич, суд получил официальный ответ СБК, — сказал Эрих Павлович. — Только что он был загружен на страницу нашего разбирательства. Сейчас все присутствующие и все, кто следит за процессом по дальней и ближней связи получат ссылку на этот файл.

Ссылка тотчас упала мне на кольцо, и я прошел по ней.

В файле было страниц этак триста.

— Эрих Павлович… то есть, ваша Честь, а за какое время трансакции? — спросил Нагорный.

— За два года, с момента вашего назначения генеральным прокурором.

— Мать, — шепотом сказал Нагорный. — Ни хрена себе, это они два года мои счета мониторили!

— Я понимаю, что файл большой, — сказал судья. — Я просмотрел его естественно. Там есть ментальный код, это будет быстрее. Так что я объявляю перерыв на два часа, чтобы все могли изучить документ. В конце там есть выводы СБК и их экспертная оценка. Я с ней, в общем, согласен. Доходы с расходами сходятся.

В выводах говорилось, что Александр Анатольевич чист, как стеклышко. Что его доходы складываются из зарплаты генерального прокурора и гонораров за лекции и консультации. Что лекции Нагорный читает раз в неделю на юридическом факультете. Что гонорары за лекции являются средними для специалиста такого уровня. И что опрошенные свидетели из студентов подтверждают, что лекции действительно читаются, и что курс полезный и интересный. Ментальные коды лекций на портале Университета были проанализированы юристами СБК, и оплата за них найдена обычной и адекватной.

Гонорары за консультации СБК проверяла с особой тщательностью и тоже нашла их обычными и адекватными, а опрос консультируемых не выявил коррупционной составляющей.

Превышения расходов над доходами СБК не обнаружила.

Я все-таки посмотрел и основной файл, откуда узнал уйму интересного. А именно, какую кухню Александр Анатольевич предпочитает (восточнославянскую), какое вино (вообще не пьет) и какой стиль в одежде и дизайне интерьера (классический). Последнему был посвящен целый раздел, поскольку год назад Нагорный затеял ремонт в предоставленном государством особняке. Особо было отмечено, что другой недвижимости у Александра Анатольевича не найдено: как зарегистрированной на него, так и на родственников.

— Я хочу на ваш курс, — сказал я, когда мы с Нагорным перекусывали в столовой суда.

— Не вопрос, записывайтесь, — кивнул он. — Только без халтуры. А то на меня студенты жалуются. Говорят, пар много ставлю.

— Пока вроде пятерки были.

— Вот мы и проверим, чего стоят ваши пятерки.

Перерыв подошел к концу, и мы вернулись в зал.

— Кто-то хочет высказаться по изученному документу? — спросил судья.

Встал адвокат Кривина.

— Отчет СБК еще не доказывает, что Александр Анатольевич не брал взяток, — сказал он. — Ему могли дарить подарки. В отчете этого нет. И быть не может.

— У вас есть факты, подтверждающие, что такие подарки имели место? — спросил Эрих Павлович.

— Да, — сказал адвокат Кривина. — Если вы позволите, ваша Честь, Сергей Валерьевич сам их изложит.

— Конечно, — кивнул судья.

Встал Кривин.

— Как журналист я имею право не раскрывать мои источники, — начал он. — Так вот, несколько дней назад на меня вышел человек, близкий к Реми Роше и сказал, что господин Роше отправлял господину Нагорному в подарок на день рождения кольцо связи работы тессианского дизайнера Бенедикта Шенье, выполненное из белого золота и инкрустированное бриллиантами. Стоимость кольца мой источник оценил примерно в полмиллиона гео.

Я посмотрел на Нагорного. По-моему, он слегка побледнел.

— Александр Анатольевич, вы можете что-то пояснить по этому поводу? — спросил судья.

— Да, конечно, — кивнул Нагорный и поднялся с места.

— Я вас слушаю, — сказал Эрих Павлович.

— Это правда, — сказал Александр Анатольевич. — Реми Роше присылал мне кольцо. Но это очень давняя история. Про Шенье я знал, про полмиллиона, честно говоря, нет. В тот же день я отправил кольцо обратно. Вообще, кольцо связи, украшенное бриллиантами — это смешно. Кольцо связи — функциональная вещь и оно должно уметь только одно — позволять выходить в Сеть, а не сверкать во все стороны. А бриллианты я позволяю себе носить только эти.

И он указал на звезду «За заслуги перед отечеством», одновременно демонстрируя, что кольцо связи у него самое обыкновенное, средней паршивости.

— Ну, естественно он его не носит, — сказал Кривин. — Это же, как шапка, которая на воре горит.

— Мы просим суд провести обыск в доме господина Нагорного, — сказал его адвокат.

— Александр Анатольевич, ваше мнение? — поинтересовался судья.

— Я, разумеется, ничего не имею против, — пожал плечами Нагорный, — но, по-моему, куда проще вызвать в суд Реми Роше и попросить продемонстрировать кольцо. Надеюсь, он его не потерял и не передарил кому-нибудь, — он переглянулся со своим адвокатом, — Мы заявляем ходатайство о вызове Реми Роше.

Эрих Павлович удовлетворил оба ходатайства. Правда, по поводу кривинского заметил, что обыск в доме генпрокурора должен проводиться в присутствии представителей СБК и Императорского Контрольного Комитета, сказал, что уже направил туда уведомления и перенес заседание на следующий день.

Эта тягомотина начинала мне надоедать.

— Это что! — успокаивал меня Нагорный. — Частное обвинение. За неделю управятся. Серьезные процессы могут длиться месяцами.

Он был явно расстроен.

— Придут, — вздохнул он. — Перевернут все. Ничего не найдут.

— А почему Эрих Павлович принял такое решение? — спросил я. — Разве не достаточно было просто вызвать Роше?

— Ну, а вдруг у меня весь дом забит кольцами по полмиллиона? Просто будут искать дорогие вещи, которые я не покупал. Значит, подарили. А я не имею права принимать подарки дороже, чем за сто гео.

— А если найдут?

— Не найдут.

— Ну, теоретически. Спрашиваю как студент-юрист.

— Теоретически меня могут взять под стражу, — сказал Александр Анатольевич. — Это же Е3. Тяжкое, ненасильственное, должностное, экономическое преступление. А могут и не взять. Как Эрих Павлович решит. Я обычно не просил суд об аресте в таких случаях. Не «С» же! Насилия не было, так что, скорее всего контрольный браслет наденут. И начнут следствие. Если арестуют, будут привозить в суд из тюрьмы. Или из Психологического Центра, если я сразу подпишу согласие на психокоррекцию.