Виктор Алдышев - Возвращение-2

Лазарева периодически сосредотачивалась на желании попасть в эмоционально-мыслительную сферу звёзд, и её немедленно втягивало в их сознание.

В отличие от первых ощущений, сейчас они точно освоились. Чужая планета, система с одним солнцем. Судя по расположению окружающих космических тел, до дома далеко. Планета меньше родной, условия отличаются, но всё не плохо. По большой воде скучали. Всё питание только от подземных вод. Так что предложение укрыться в местном море — это то, что нужно. Картой водной системы планеты пользовался «недруг», так что натиды помнили её. И сейчас могли сориентироваться в окружающем пространстве.

Рядом, разрезая собой свет, льющий из космоса, мчались источающие вибрацию объекты, знакомые по очертаниям. Анна, узнав вертолёты, вернулась в себя.

— Сопровождают нас, — сказала она. — Снаружи эскорт. Жаль, связи нет. Надо бы доложить, что всё получилось, и куда идём.

— Догадаются, — ответил Дмитрий.

— Королёв волноваться будет, — заметила Анна.

Вызвала этим улыбку Бестужева.

— Вот Валерий Михайлович и догадается, — засмеялся он. — К чёрту связь. Прибудем на место — на нас навалится опять. Сейчас отдыхаем. Всем вольно.

Мун удивлённо взглянул на Дмитрия:

— Бестужев, это ты сейчас сказал?

— Я сказал, — смеялся тот.

— Тебя не подменили там, у гереспри? — честно удивился Олег.

Анна улыбнулась, но только губами. А в голове плотно засела мысль, что Дмитрий действительно вернулся другим.

Внимание от этого внезапно отвлёк Егор. Он сидел на краю борт-площадки, оглядывая чашу, и услышав: «всем вольно», обернулся. Давно хотел кое-что сделать. А то самому не по себе.

— Понева, ну-ка иди сюда, — произнёс он. — Извинюсь за резкий тон.

— Эй, эй!.. — Паша не успел высказаться против.

Галя метнула весёлый взгляд на Егора, расстегнула ремень, отцепляясь от балки прикорабельной конструкции, и поплыла к нему. Спецов взял её лапой за талию:

— Или ты не обиделась? Но всё равно: прости, рыжая.

И со всей силой подбросил Поневу вверх.

— А-а-а! — Галя взлетела метров на двадцать.

— Так, Спецов! — Паша добрался до Егора, но тот придержал его лапой:

— Стой, стой, сейчас верну её.

Он оттолкнулся, в один прыжок долетел до Поневой, сцапал её в охапку, перекинул себе на спину, но вместо того чтобы вернуться на борт-площадку, отплыл подальше от корабля.

— Держись, Галь, — засмеялся Егор. — Паша тебя так не покатает.

— Твою мать, Спецов! — выругался Третьяков. — Собака лысая…

Матвей, наблюдая за ним, засмеялся:

— Паша, тебя толкнуть?

Тот обернулся к Матвею с очень понятным выражением лица.

— Для ускорения, — добавил Спецов. — Сам же не догонишь.

Выражение лица Паши не изменилось. Третьяков вообще был парень серьёзный. Шутки не любил.

— Ладно, ладно, — Матвей, смеясь, поднял руки.

Третьяков, недовольно глядя на то, как Егор делает манёвры в воздухе, от которых Галя приходит в восторг, не заметил разговора за своей спиной.

Анна переглянулась с Муном, показала на Пашу.

— Да, да, да, давно уж он с ней… — подтвердил Олег.

— А я почему не догадалась? — удивилась Анна.

— Да ты потому что, вон как… Бестужев, — Мун кивнул на него. — Кроме задач ничего не видишь. Сухарь ты, Лазарева.

Он махнул на них обоих рукой.

Костя усмехнулся, взглянул на Анну. Даже сейчас в тишине замкнутого, светящегося каждым миллиметром пространства, она не позволяла себе расслабиться ни на секунду. Багиров знал, о чём её мысли.

Едва заметно хмуря брови, Анна думала, о том, что ни одно изменение Бестужева нельзя считать естественным. Он человек, который просчитывает свои действия на сто шагов вперёд. Его нынешняя душевность, это явно тоже какой-то план, или…

Анна пристально взглянула на Дмитрия.

— Что, Нют? — улыбнулся тот.

Лазарева вздохнула, ответила честно:

— Не узнаю тебя.

Что-то мелькнуло в глазах Дмитрия, но что Анна не успела понять. Бестужев внезапно снял с шеи БПУ, вынул контейнер из кармана на бедре, положил в него устройство.

— Зачем снял? — спросил Мун. — Понадобится ещё.

Дмитрий отрицательно покачал головой:

— Пока не нужно.

Костя задержался внимательным взглядом на Бестужеве, поняв, что он сделал. Дмитрий исключил себя из единого мысле-эмоционального пространства БПУ. Лучший способ не допустить никого в свою голову, если не хочешь показать то, чего другие не должны знать.

Бестужев внезапно переместился к Анне, сел рядом с ней. Достал из нагрудного кармана металлический браслет гереспри, а с ним зацепилась и прямоугольная литая колба с остатками расслоителя мутации.

Дмитрий забрал это всё у Паши сразу, как ему выдали одежду. Третьяков собирался отправить колбу в лабораторию, чтобы исследовать вещество, но майор сказал, что это не актуальный вопрос, и не отдал. Против всех правил надавил авторитетом.

А сейчас Бестужев взял руку Анны, положил себе на бедра, закатал рукав. Увидел почти стёршееся изображение звезды на запястье, усмехнулся, и надел на руку Лазаревой браслет.

— Это зачем? — удивилась она.

Дмитрий убедился, что устройство сидит как надо, убрал колбу назад в карман. Но руку Анны не отпустил, сжал, пропустив свои пальцы меж её.

— Это устройство спасло жизнь мне и Косте, — произнёс он. — Без рэк-симбионта бесполезно, но… — Бестужев посмотрел Анне в глаза. — Хочу, чтобы он был у тебя. На удачу. Вместе с твоей красной звездой.

— Хорошо, — кивнула Лазарева.

Её рука всё ещё была зажата в пальцах Дмитрия, и она сжала их в ответ. А Бестужев внезапно наклонился к её лицу, коснулся виска губами, задерживая этот поцелуй надолго. Дмитрий снова хотел остановить время. Чтобы этот полёт длился дольше или не заканчивался. Больше времени у него не будет.

Взгляд Анны попал на Костю. В первый момент ей думалось, что по БПУ придёт что-то. Ощущение неприязни, может быть. Между ней и Костей ничего не изменилось. Канал связи с ним был открыт постоянно. И даже когда он не говорил, Анна чувствовала, что он с ней — телом и мыслями, словно часть её самой.

Сердце билось чаще от объятий с Дмитрием, от касания его влажных губ по спине Анны от лопаток вниз мчалась приятная дрожь, и становилось страшно от того, что это причинит боль Косте. Но… последнего не случилось. Багиров наблюдал за ними спокойно. Не отворачивался, не закрывался от ощущений Анны, принимая всё, чего она сейчас хотела и чего боялась.

В течение многих минут всё оставалось так. Они втроём, странно соединённые вместе в ощущениях.

Так прошли эти часы. Молодёжь команды плавала в невесомости под куполом. Мун дремал на борт-площадке, вытянув ноги над бездной. Впервые за долгое время, с подачи Бестужева, люди просто отдыхали. А потом, наконец, натиды открыли купол над головой, впустив свежий морской ветер и яркий солнечный свет, льющий с голубого неба.