Сергей Спящий - Сияние севера. Книги 1 и 2 [СИ]

Горазд пытался оставаться серьёзным, хотя мысль о первом сражении будоражила и волновала. Полученный приказ, точно надуваемый воздушный шарик, распирал ему грудь. Хотелось взлететь и сердце билось, словно выстукивая короткое словосочетание "наконец-то в бой!".

В противоположность второму пилоту, первый номер оставался хмур, мрачен и кажется зол на весь мир в целом. В таком состоянии он находился уже несколько дней, после объявления нового приказа верховного главнокомандующего о даровании прощения тем из инфералов, кто переметнулся обратно на сторону людей.

— Ну конечно, как же не простить предателей, если они теперь вдруг для чего-то понадобились! — изгалялся Николай Золотилов. Старший лейтенант, пониженный в звании с майора, лишённый всех наград, кроме звезды героя. Подозревавшийся армейской контрразведкой в предательстве интересов человечества, но в итоге оправданный за отсутствием состава преступления.

— Подумаешь, предали! Зато теперь снова чистенькие, только покаяться. И по чём нынче у нас идёт продажа индульгенций? — после оглашения в части приказа о даровании прощения инфералам и возможности кровью искупить совершённое ими предательство, Золотилов сделался положительно не сносен.

— Уж я, с этими гадами, в одном поле для этого самого не сяду. А уж воевать с ними в одном строю и подавно! — плевался Николай.

Под конец он надоел всем, вплоть до подполковника Бухаренко, в чей ударный отряд входил их, с Гораздом, мизгирь. Бухаренко посадил Золотилова на три дня на гауптвахту. И во время недолгого отсутствия напарника, Горазд хотя бы спокойно отдохнул от его язвительности.

И вот, наконец, великолепная новость, им выпало одними из первых идти в бой! Узнав о приказе, Горазд прибежал радостный, будто ему подарили воздушный шарик.

Это как раз Золотилов так и сказал. Старший товарищ, после отсидки на гауптвахте, ходил нахмуренный, точно сыч на ветке, а заметив радостного Горазда спросил: — Ты чего такой счастливый, как будто тебе воздушный шарик подарили?

— Так в бой!

— Какой ещё бой?

— В наступление!

— Сиди дурак, я сам открою, — пробормотал себе под нос Золотилов и отправился самостоятельно разузнать что к чему. Вскоре он вернулся, но выглядеть менее мрачным не стал.

— Как ни крути, а надо зачищать Вынгапуровский. И отстраивать его обратно тоже надо, — заявил Горазд.

— Сам придумал? — хмуро переспросил Николай.

Горазд помотал головой: — Нет, человек из особого отдела рассказывал. Но он всё правильно говорит!

Командование считало, что если приказ не секретный и нет причин скрывать информацию, то солдатам следует обрисовывать общую ситуацию. Так сказать, для правильного понимания. Поэтому комиссары и читали лекции по текущему положению дел на фронтах и в тылу. И молодые бойцы, вчерашние мальчишки, из которых не менее чем на четверть состояла действующая армия, валом валили на импровизированные лекции. Лекции комиссары читали интересно, взаимодействуя со слушателями и оставаясь с ними на одной волне. Других развлечений всё равно практически не имелось. Масштабное наступление штука долгая. Части вводились в бой постепенно и пока кто-то уже сражался, другой только мечтал о скорейшей отправке на передовую. Или не мечтал — солдатские мечты дело личное. Положения устава их не охватывают.

Горазд любил ходить на такие леции в свободное от службы время. Николай только морщился и презрительно называл лекции "промывкой мозгов", а комиссаров "особистами". Горазд не понимал, что напарник хотел этим сказать. Разве чисто это плохо, а грязно это хорошо? Почему это "промывка" стала чем-то нехорошим?

— Какой смысл тебе объяснять, — махнул рукой Золтилов. — Приказ получен. Остаётся только идти выполнять.

— Приказ получен, — радостно подтвердил Горазд.

Глянув на напарника, Золотилов только сморщился, будто откусил от неспелого лимона, да, вдобавок, без сахара.

Они замолчали, сначала занятые сборами, потом проверкой и подготовкой мизгиря.

Наконец Николай спросил: — Думаешь будет бой?

Горазд яростно закивал.

— Зря думаешь, — с мстительным удовольствием разбил его надежды старший товарищ. — Демоны конечно сволочи и мрази, своих кладут без счёта и берут нахрапом. Но они отнюдь не дураки и прекрасно понимают, что посёлок им не удержать. Поэтому и пытаться не станут. Как только увидят, что на них двинулись серьёзные силы, так сразу разбегутся.

— Прямо разбегутся? — не поверил Горазд.

Золотилов обнадёжил: — Не беспокойся, они своё во время марша на Когалым возьмут. Засады, неожиданные удары, ночные нападения. Лишающая сна и сводящая с ума аура безумия. Отрава в воздухе. Прячущиеся среди обычных людей инфералы. Переброска войск и удары в тыл с помощью локальных порталов через массовое жертвоприношение в каждом населённом пункте по пути к Когалыму. Много чего интересного предстоит.

Только вот на этот раз так получилось, что опытный солдат Николай Золотилов ошибался, а молодой и необстрелянный младший лейтенант Романенко был прав. Им действительно пришлось брать бывший посёлок Выгнапурский с боем.

— Проверь запаздывание отклика орудия, — приказал Золотилов. — Всё-таки нам завтра идти в бой.

— Ты же говорил, что боя не будет, демоны разбегутся? — подначил Горазд.

— А вдруг я ошибаюсь? — спросил старший лейтенант.

Он закурил сигарету, пока второй пилот работал. Потом от одной сигареты прикурил другую.

Поиграв с параметрами, Горазд поставил бортовую систему перегружаться. Высунувшись по пояс из кабины, он набрался смелости и спросил: — Почему ты так ненавидишь принятых обратно на службу инфералов?

Золотилов насмешливо хмыкнул: — Любой нормальный солдат ненавидит предателей.

— А, по-моему, очень правильное решение дать второй шанс тем инфералам, кто осознал всю низость своих поступков и мечтает искупить их, — возразил Горазд.

Не скрывая усмешки, Золотилов спросил: — Это тебе особисты на политзанятиях сказали?

— Какая разница кто и где сказал, — горячился Горазд, — главное, что правильно сказано!

— Знаешь, как человек становится инфералом? — неожиданно спросил Николай. — Что вообще значит "получить проклятую метку бездны"?

— Там высший демон. Ритуал, — попробовал собраться с мыслями и сформулировать Горазд.

— Вот именно, что ритуал, — язвительно улыбался Золотилов. — И в ходе ритуала инициируемый должен принести жертву. Не кошечку, не собачку, а человека. Испить, так сказать, кровушки в первый раз. Не даром этот процесс ещё называется инициация. Нужно отнять чужую жизнь, без этого инфералом не станешь. Именно поэтому инфералов, мягко говоря, не любят. Они не просто оступились. И слова "предатель человеческого рода" не просто слова. Этого вам особисты на лекциях не рассказывали? А вот нам рассказывали, когда ещё никто и подумать не мог, что однажды военный совет придумает «прощать» инфералов только потому, что они «ой, раскаяслись».