Сергей Спящий - Одинокая республика.

Казалось, координатор вторжения вовсе не смотрел на экран. Не молодой и не старый, стриженный под ноль, человек с тяжёлым и острым взглядом. Очень острым и очень тяжёлым взглядом усталых и чуточку воспалённых глаз.

Внимание остальных членов верховного совета лунной республики, напротив — полностью приковано к происходящему на экранах. Там, в совершенно пустой, за исключением стола с парой стульев, комнате для переговоров находились два человека. Впрочем, человека ли? И хозяева, и гость, взаимно отрицали право противоположенной стороны называть себя людьми.

Два человека — один в лёгком скафандре из серебристо-серой гермоткани без шлема, шлем лежит на столе рядом. Второй, в роскошном расписном камзоле с расшитыми золотой ниткой манжетами на длинных рукавах. Взгляд первого безмятежно-спокоен и по его виду даже не догадаешься о пылающем океане ненависти скованном тонкой коркой льда в голубых глазах. Взгляд второго надменен — сам факт того, что он вынужден прибыть для переговоров безмерно унижает его достоинство. Первый, ни словом, ни жестом не выдаёт чуть ли не физически душащей его ненависти. Второй явственно ощущает, что первый его ненавидит, но ему плевать — он привык чувствовать ненависть низших, плавать в ней, словно рыба в воде и парить, точно птица в небе. Если бы однажды он вдруг перестал ощущать эту направленную на него обжигающую ненависть, то серьёзно забеспокоился бы. Первый знает, что второй чувствует его ненависть. Они ведут переговоры.

Собравшиеся в ситуационном центре члены верховного совета наблюдали за происходящим на экранах. Молодые и горячие, наблюдая, кусали губы или сжимали кулаки впиваясь ногтями в ладони. Перегоревшие старики с холодными, словно далеко отлетевшая от солнца комета, сердцами сидели спокойно, лишь плотно сжатые губы выдавали волнение. Расставленные на столах бутылки с охлаждённой водой успели покрыться испариной и нагреться до комнатной температуры. В нишах светили настенные лампы, отбрасывая замысловатые тени и глянцево блестели фотографические картины.

Пока внимание остальных приковала видеотрансляция, координатор вторжения исподлобья рассматривал товарищей по совету. Молодые и старые. Не настолько старые, чтобы лично помнить исход, но достаточно, чтобы помнить тех, кто помнил и рассказывал о нём. Исход — незаживающая рана под сердцем каждого. Они никогда не смогут вернуться потому, что им некуда возвращаться. Фантомную боль по осквернённой и уничтоженной родине можно унять только холодной, практически ледяной, тщательно подготавливаемой на протяжении десятков лет, местью.

Впрочем, кроме мести, для вторжения существовал целый букет причин экономического, производственного и идеологического характера. Построившим новый дом в недрах холодной и негостеприимной луны беглецам требовались ресурсы. Но ещё больше ресурсов им требовалась цель. Такой целю сделались месть и справедливость. Отомстить тем, кто семь десятков лет назад попытался поработить их, а когда не смог — уничтожил. И сломать вековую систему порабощения и закабаления человека человеком освободив тех, кто уже давно перестал мечтать о свободе. Сколько веков или тысячелетий существует эта человеконенавистническая система как будто застывшая в своей извращённой порочности? Координатор допускал, что лунная республика, может быть, единственная сила в веере миров способная противостоять ей. Противостоять системе может только другая система. Пусть даже их размеры несопоставимы, но количество не является решающим преимущество если оно не способно перейти в качество.

Два человека на экранах вели переговоры.

Обсуждали количество поставок и оплату.

Торговались.

Обычная сделка, какие совершались чуть ли не раз в месяц последние годы. Необычен в ней только объём и состав закупок и, соответственно, оплата. Очень большая сделка, и торг идёт жёстко. Даже жёстче чем обычно, чтобы только гость не заподозрил, что поставщику эта сделка нужнее чем покупателю. И более чем щедрая оплата из так необходимых автоматизированным фабрикам лунной республики редкоземельных и вовсе никогда не встречавшихся на земле элементов, металлов и материалов здесь совершенно ни при чём. Сегодня гость, сам не зная того, торговался с дьяволом в лице уполномоченного посла лунной республики. Эта сделка была нужна им гораздо больше, чем покупателю. Главное, чтобы тот не догадался об этом пока не станет слишком польза. Месть и справедливость. Справедливость и месть. На земле существовала поговорка: нельзя садиться обедать с дьяволом, его ложка всегда будет длиннее. Поговорки выжили даже когда погибла большая часть повторяющих их людей. Гость родился не на земле. Вернее, не на той земле. И совершенно точно считал дьяволом самого себя — грозой и ужасом низших. Что ему за дело до каких-то там поговорок?

Координатор вторжения улыбнулся. Улыбнулся не губами — глазами. Управляющие лунной республикой члены верховного совета формально равны. Каждый имеет ровно один голос в общих вопросах на пленарных заседаниях и три голоса в вопросах, непосредственно касающихся его области ответственности. Формальное равенство не отменяет личного влияния и индивидуальной харизмы. Малоупотребительное второе название верховного совета — совет равных.

Если всё пройдёт как задумано и операция по подготовке вторжения перейдёт в активную стадию, то координатор получит всю полноту власти над решениями совета. Его воля — станет волей совета. Решения — общими решениями.

Если нет, значит получит чуть позже. Это неизбежно.

План вторжения предусматривал всего три стадии. Пассивная, длящаяся вот уже неполных шесть десятков лет, заключалась в сборе и анализе информации, налаживании торговых контактов, медленном проникновении на территорию противника. Активная — непосредственная подготовка вторжения. И, наконец, горячая стадия — мгновенный неожиданный удар, чья неотразимость решена длительной и скрытой подготовкой. Горячая стадия представлялась координату ювелирным разрезом хирургической точности. Ведомый опытной рукой скальпель рассекает связки и ткани отделяя поражённый орган. Месть и справедливость.

Домен Ан-фееро вступил в войну с доменами Ар-фестарго и Аш-амоном. В неожиданную и подлую войну — как подчеркнул представитель владыки домена, прибывший на переговоры.