Сергей Зиненко - Изнанка рая

— Вы маг воды шестого ранга, правильно?

— Да.

Всякий шум в аудитории стих, класс сосредоточил свои взгляды на Диармайде, потом все, словно по команде — зашептались.

— Тишина, — впервые за урок призвал к ней учитель, — у магов пятого ранга и выше — проявляются особенности, к примеру у тех, кто управляет водой они одни из самых явных и чётко выраженных. Кому-то легче управлять разбитыми на многочисленные капли дождя вихрями, кому-то легче обратить воду в туман, кому-то проще использовать кипяток, а есть те, кто мастерски управляет льдом. Вы, молодой человек, феномен. Проявление вашей магии настолько ярко выражено, что даже будучи на шестом ранге ваша сила влияет на окружающую среду, — Арджун опёрся рукой о парту Диармайда и тот заметил, как под кожей у старика что-то задвигалось, словно это была змея, накрытая тканью. Довольно мерзкое зрелище.

— А какое у вас проявление, господин Бекеле? — подошёл к бледнокожему африканцу учитель.

— Кипяток, — ответил тот, взмахнул рукой и из его кольца вытянулась струйка воды, щедро исходящая паром.

— Разница сил колоссальна, не говоря уже о практичности применения льда. Всё же твёрдая материя может нанести больше разрушений, чем жидкая.

— Всё зависит от мага, — заупрямился африканец нахмурившись.

— В плане резерва маны господин Диармайд тоже идёт далеко впереди вас, более того, его объём сравним с магами восьмого ранга.

Дальнейшие занятия прошли спокойно. Казалось, что ректор просто рассказывает случайные факты о магии, пока Диармайд не заметил, как Арджун внимательно следит за тем, как ученики реагируют на информацию. Учитель собирал данные об осведомлённости его подопечных, об их предпочтениях и взглядах, об их поведении в группе и установившейся в первый же день иерархии, где Диармайд, вопреки законам общества, занял лидирующую позицию и Арджун сыграл в этом не последнюю роль.

Переход через защитный купол во внешний мир был немного волнительным, но сделав шаг Диармайд очнулся уже на другой стороне, а за его спиной клубился непроницаемый туман.

— Мурад, как прошёл первый день? — подошла Назира с её свитой.

— Не твоё дело, — огрызнулся Мурад, он смерил кузину хмурым взглядом и пошёл к машине, жестом приказывая Диармайду идти за ним.

— Многое себе позволяешь! Думаешь Диармайд будет решать за тебя всё проблемы? — обозлилась девушка, хотя к ним она подошла в весьма приподнятом настроении.

— Закройся, если тебя что-то не устраивает — мне плевать.

Диармайд ухмыльнулся девушке и последовал за «господином». «Как же быстро он меняется. Скажи мне кто об этом месяц назад — никогда бы не поверил. Но после того как Назира начала с опаской относится ко мне, Мурад очень быстро распробовал вкус власти.»

Был вечер, когда Диармайд ворвался в комнату Мелиссы и Луиджи, впрочем сейчас здесь была только девушка.

— Привет, — Мелисса отложила ноутбук в сторону, поставив какой-то сериал на паузу, — как прошёл первый день?

— М-м-м, неплохо, я бы даже сказал хорошо. Мелисса, — не стал медлить Диармайд, — я хочу, чтобы ты раздобыла для меня информацию о всех скандалах в высшем обществе, и хочу, чтобы ты придала особое внимание случаям с большим количеством жертв, чем больше, тем лучше.

Девушка задумалась, наклонив голову на бок.

— Найду. А ты скажешь зачем она тебе, или это снова тайна?

— Ты всё узнаешь, когда придёт время, — Диармайд не любил выдавать информацию, касающуюся цели их пребывания в Техути. Слишком многое он поставил на карту, и любая оплошность могла послужить причиной провала, а если ему не удастся — скорее всего это будет стоить Диармайду жизни.

— Снова секрет значит. Не волнуйся, я всё разузнаю, у меня уже прикормлена неплохая сеть сплетников. Ты только смотри не заиграйся, если твоя задумка приведёт к провалу, помимо себя винить будет некого. Диармайд, подумай, может всё же есть что-то, что ты можешь нам рассказать, мы ведь желаем тебе успеха.

Глаза Диармайда на миг загорелись синим.

— Просто добудь информацию, я расскажу всё, когда придёт время.

Миг, и Диармайд исчез.

— Ну вот, а мне ведь любопытно, как прошёл твой день… — сказала пустоте Мелисса.

«Замок… что это был за замок?» — Диармайд распахнул глаза, холодные каменные стены никак не выходили из головы. Воспоминания из раннего детства были блеклыми и мутными. «Это точно не прошлое предка, там был мой отец, мой…»

Его собственные воспоминания так сильно путались с памятью предка, что иногда Диармайд не мог различить, где заканчивалось воспоминание из средневековья и начиналось его собственное прошлое. Лица, имена, окружающая среда, всё смешалось и, казалось, лишило его самоидентичности, превратив в сгусток злобы и ненависти.

«Спокойно, дыши… В последнее время мне всё труднее сохранять самообладание. Вчера я едва не набросился на Лу из-за простого спора. Он, конечно, умеет доводить до белого каления, но это не повод убивать лучшего друга, по крайней мере, пока он трезв. Так нельзя, я должен взять себя в руки. Я маг, а не зверь!»

Диармайд поднялся с кровати и посмотрел на свои бледные дрожащие руки. Он потёр штрихкод большим пальцем, словно пытаясь стереть чернила, ничего, разумеется, у него не получилось. Парень взял с тумбочки нож и принялся покрывать татуировку неглубокими порезами, пряча её под полосками ран.

«Дела продвигаются вперёд, понемногу, шаг за шагом, а когда я соберу нужную информацию — настанет время действовать. Лу, похоже, смирился с безвестностью, но так будет лучше, так никто не сможет раскрыть их раньше положенного строка. Я могу доверять только себе… и то не всегда.»

Несмотря на жаркую погоду, окна Диармайда были покрыты изморозью. Парень поднялся и роняя капли крови на пол посмотрел на утренний сад. Он долго ещё не увидит его, ведь Мурад решил переехать в общежитие академии, подальше от Назиры. Ему настолько некомфортно находиться рядом с ней, что он решил сбежать из собственного дома.

Диармайд повернулся к картине. Такая невзрачная и нескладная она имела для него некий сакральный смысл. Парень так много о ней заботился, что картина, против его воли, стала объектом постоянного внимания. Глядя на неё, он легко вспоминал тот день, когда впервые её увидел. Парень подошёл и провёл рукой по шершавой засохшей масляной краске. Он уже давно вспомнил тот момент, когда лицезрел собор в Кёнигсберге: тогда они с Орсино только сошли с поезда, наставник ушёл по делам, оставив Диармайда одного на центральной площади. Парень принялся бродить по старым улочкам. Случайно выйдя на большую площадь, он сел в кафе, как раз напротив центрального входа в собор. То было прекрасное октябрьское утро, яркое солнце просвечивало через ещё не опавшие листья бука, не по-осеннему тёплый ветер приятно бодрил.