Сергей Спящий - Сияние севера. Книги 1 и 2 [калибрятина]

Несколько редких картинок-воспоминаний: большая комната в ярких красках, разбросанные на полу игрушки. Лохматая и, должно быть, самая породистая из собак лениво тычет носом в открытую ладонь, а маленький Горазд смеётся. И не важны ему породы собаки, главное, что она живая, что у неё мохнатые уши и холодный, мокрый нос. Эта же собака бежит по снегу кругами, и он зачем-то пытается догнать её, но никак не получается и много людей вокруг, но они как смазанные пятна. Главное это собака и он и, может быть, мамин голос где-то в стороне.

Горазд и сам не знал - на самом деле он помнит это или только придумал, когда подрос и осознал, что воспоминания должны быть, а их нет.

Все прочие воспоминания перекрывает, давит картина из стоящих в кольце оцепления солдат. Отец достал его ещё сонного из тёплого салона машины. Люди кричат друг на друга. Местами стоящим в оцеплении солдатам приходится оттеснять толпу прикладами. Отец тоже кричит. Он сердится на то, что все его корочки, все его документы здесь ничего не значат. Маленькому Горазду страшно и хочется обратно, в тёплый салон автомобиля. Отец каким-то образом договаривается и для Горазда находится место в одном из последних, набитых до предела, эвакуационных конвоев, уходивших из уже почти окружённого демонами Новосибирска. Он плачет, но почти не слышит себя, потому, что здесь почти все причитают или ревут и совсем рядом ведёт огонь артиллерия, перемалывая окраинные кварталы, куда успели ворваться передовые отряды тварей.

Такие вот детские воспоминания, что и не захочешь лишний раз к ним обращаться. Потом детдом, временное распределение, учёба, затем учебка и бронетанковая академия в Лимбяяхе, куда свезли всё и всех, кто остался от танковых училищ в захваченных южных городах. Потом год войны вторым пилотом в кабине мизгиря - последний и, как говорят, один из самых трудных годов войны вторжения. Дальше два с половиной, относительно мирных, года, когда Горазд проводил в различных казармах больше времени, чем в кабине своего шагающего танка, теперь уже первым пилотом и командиром. Потом открытие прохода в новый мир, принцесса, оборотни и долбанное средневековье в придачу.

Вот так и получается, что нет места, которое он мог бы назвать своим домом. Ведь не временную офицерскую квартирку называть таким важным словом. А что, кроме неё, остаётся? Лимбяяхская академия и кабина мизгиря. Но первое уже давно в прошлом, а второе… Может быть и правда его настоящим домом была кабина шагающего танка? Боевому пилоту управляющий ложемент привычней мягкой постели.

И хотя Горазд, фактически, никогда не имел собственного дома, он твёрдо знал каким тот должен быть. Каким именно? Описать сложно, проще показать.

Вот в такое место Горазд и привёл Тайю. Чтобы показать ей каким, в его понимании, должен быть настоящий дом, где хочется жить и куда хочется возвращаться. В гости к инфералу Виталику и своей бывшей девушке Кате. Может быть не самый лучший пример на свете, но другого он просто не знал.

Тайя - аборигенка из средневекового мира где была известна как «красноволосая Тайя» - разбойница и бунтовщица. Вот ведь тоже судьба: её едва не четвертовал один ретивый гранд да повезло, что ему вовремя откусили голову. А с его дочерью Тайя вместе убегала от захвативших замок оборотней. Потом грандесска заделалась святой принцессой-целительницей и первой собирательницей земель, королевой. А Тайя стала сержантом российской армии. Горазд был уверен, что рано или поздно она и до лейтенанта дорастёт. Очень уж упорная девушка. Впрочем, другую разбойники и не признали бы за атамана. Тайя уже один раз пыталась сдать экзамен на лейтенанта, но завалила. При всей её хваткости сказывалось происхождение из средневекового мира и общий недостаток теоретических знаний.

Словом, Тайя уже давно освоилась в мире индустриальных чудес, чтобы не удивляться каждой металлической вилке и наличию электричества в розетках. К хорошему вообще привыкаешь довольно быстро. А чудесный мир волшебного будущего, каким воспринималась Земля с точки зрения аборигенов слаборазвитых миров, предоставлял своим обитателям тысячи мелких удобств. Чего стоит одна только канализационная система в сравнении с ночным горшком под кроватью. Централизованное освещение, водоснабжение и климат-контроль в придачу. Вакуумная упаковка продуктов. Микроволновая печь для разогрева еды. Наконец самый обычный электрический чайник даёт сто очков вперёд котелку над дровяной печью. С точки зрения аборигенов других миров Земля - настоящий технологический рай или что-то крайне близкое к этому.

По возвращению экспедиционной армии командование предоставило солдатам роскошный подарок - целых три свободных недели выходных. Целая прорва времени!

Горазд показывал Тайе достопримечательности родной Земли. Они побывали на «последнем рубеже» проходившим через город Ноябрьск, где демонические орды были надёжно остановлены и откуда затем пошло ответное контрнаступление. Теперь элементы «последнего рубежа» начали превращать в мемориальный комплекс, но работа ещё крайне далека от завершения.

Оба с удовольствием побывали в не так давно освобождённой из-под власти инферальных банд столице - красавице Москве. Там тоже шло крупномасштабное строительство. Остатки разрушенных небоскрёбов убрали, а уцелевшие за годы владычества демонов высокоэтажные здания - строители дополнительно укрепили. Возводились новые дома. Пользуясь случаем, градостроители перепланировали целые кварталы, придавая городу больше простора и логистической красоты.

Побывали Горазд с Тайей и в других городах. Знакомые лётчики прокатили парочку на истребителе, что называется с ветерком.

Когда гостили во Владивостоке, попробовали силы в проходивших соревнованиях по рукопашному бою. Этот вид спорта там пользовался большим уважением из-за большого числа китайских и японских беженцев осевших в городе. Не смотря на свою общевойсковую подготовку, Горазд слился ещё в первом круге. Тайя дошла до четвёртого и только там её потеснили уже признанные чемпионы.

-Ерунда какая-то, -ворчал недовольным тем, что выбыл ещё в первом, общем, круге Горазд. -Самый слабый ракшас легко оторвёт ноги любому каратисту, решившему выделываться перед ним. А если попытаешься заехать кулаком в зубы адской гончей, то она твой кулак откусит по самый локоть. Лучший приём рукопашного боя это бронебойным снарядом в морду и причесать из пулемётов.

Тайя только улыбалась в ответ. Ей неплохо досталось в последнем четвёртом круге, где оставались уже только опытные мастера. Но лечебный биогель делал своё дело и вскоре от синяков не останется и следа.

Во Владивостоке ещё проходили смешенные соревнования, где вместе с обычными людьми допускались к участию инфералы и иномирцы. Увы, но обычным людям светило не многое. Лучшие мастера древних боевых искусств Китая или знатоки русского самбо ещё могли одолеть слабых инфералов за счёт техники и опыта, но против более-менее раскаченных уже пасовали. Скорость реакции, сила, живучесть и ловкость давали тем слишком большое преимущество. И если за тем, чтобы инфералы или воины из других миров не бросались огненными шарами судьи следили строго, то запретить использовать раскаченные интуицию и предвидение невозможно в принципе. А когда можешь читать намерения противника, победить его дело простое.