Никита Марков - Парадиз

С угрюмым видом она брела за отцом. Пару месяцев назад ей исполнилось семь; для своего возраста она была очень большой девочкой, однако отец в сравнении с ней был просто громадный — на полроста выше. Вместе с отцом они двигались по ухоженной каменной тропинке вдоль сада прямиком к деревянной двери.

— Пожалуйста, веди себя хорошо, — наставлял её папа. — Не ругайся матом. Я не хочу, чтобы она подумала, что я тебя плохо воспитываю.

Девочка не ответила — лишь мельком бросила на него недовольный взгляд. Ей не терпелось побыстрее со всем этим покончить и вернуться домой; вернее, в гостиницу, где они сейчас и проживали. Отец подошёл к двери и позвонил. Через несколько секунд дверь отворилась — на пороге появилась красивая голубоглазая женщина, отец ей улыбнулся.

— Добрый день.

— Добрый, — кратко, так же улыбаясь, ответила женщина и взглянула на неё. — Привет, красавица. Как твоё имя?

Девочка склонила голову вниз, избегая взгляда женщины.

— Моя дочь Бильге, — ответил вместо неё папа и потрепал её по волосам, на что та сердито заурчала.

— Не трогай, — злобно прошипела Бильге, но так тихо, что её, скорее всего, никто и не услышал.

Женщина улыбнулась ей.

— Привет, Бильге, меня зовут Вивьен. Мы с твоим папой — стародавние друзья, ещё со школы. — Бильге продолжала молчать, на лице Вивьен была неловкая каменная улыбка, но затем она оживлённо продолжила: — Так, ну, что ж, проходите, чувствуйте себя как дома… в разумных пределах, конечно же, — с усмешкой прибавила она под конец.

— Хорошо, что предупредила, а то я уж собирался развалиться на диване с баночкой пива, — усмехнулся папа.

— Пива у меня нет, к сожалению, но вино, пожалуй, достать из погребка можно, в честь такого события.

Они вошли вовнутрь, и попали в гостиную, вдоль которой тянулось огромное окно с видом на сад. Гостиная заливалась вечерним, тёплым солнечным светом. В дальнем конце помещения стоял большой обеденный стол.

— Келвин, зайчонок! — ласково позвала Вивьен. — Спускайся вниз, к нам гости пришли!

По лестнице бежал маленький мальчик в клетчатой, красной рубашке. Он остановился прямо у подножия, когда увидел Бильге. Он перекинул взгляд на её отца, а затем снова на неё.

— Познакомьтесь друг с другом, — подсказала ему Вивьен шёпотом, будто актёру, позабывшему свою реплику.

Мальчик подошёл к Бильге и протянул ладонь.

— Привет, я — Келвин, — проговорил он тоненьким, натужным голоском. — А тебя как зовут?

Бильге взглянула на него хмуро — её раздражала чрезмерная наигранность «сцены».

— Тебе какое дело, пидорас? — проворчала она.

Келвин округлил глаза от удивления, как и его мать. Отец тут же ткнул Бильге в плечо.

— Бильге, ну, ты чего?! — буркнул папа. — Я же просил… — Затем, сменившись в тоне, он обратился к Вивьен: — Прости, пожалуйста.

— Ничего страшного, — смущённо отрезала она.

Отец приложил ко лбу ладонь и покачал головой.

— Боже, нет, это ужасно. Мне так стыдно. Я честно не понимаю, откуда она узнала такие слова.

— Мама, — обратился Келвин, — а что такое «пидорас»?

— Ничего, Келвин, — ответила ему мама. — Поиграй пока с Бильге, а мы с дядей Серханом пойдём на кухню — он поможет мне закончить готовить ужин. Мы вас позовём, когда накроем на стол.

Проходя рядом с Бильге, Серхан шёпотом ещё раз попросил её не материться. Взрослые ушли, оставив Бильге и Келвина наедине в гостиной. Они глядели друг на друга.

— Пойдём, — сказал Келвин и двинулся вверх по лестнице.

Девочка стояла как вкопанная и холодно глядела ему вслед. Он остановился почти у самого верха и обернулся.

— Эй! Ты чего стоишь?

Медленно она начала идти вслед за ним. Поднявшись по лестнице, они прошли вдоль коридора, стеленного длинным, белым ковром; в самом конце была такая же белая дверь — Бильге вошла внутрь следом за Келвином. В углу комнаты стоял огромный плюшевый медведь, на полу лежали машинки, солдатики и детали конструктора.

— Я сейчас играю, — пояснил Келвин, — а ты, если хочешь, смотри, как я играю.

Он присел на пол и начал что-то собирать из чёрных деталей конструктора. Бильге присела рядом с ним, глядя на то, как он играет. Её не покидало чувство, будто она находилась в яслях; ей хотелось бежать отсюда, будто снаружи было что-то более важное и ценное. Всё это напоминало сон — душащий, раздражающий сон; и всё же она поглядела по сторонам и сделала вывод, что окружение было достаточно реалистичным и чётким. Через пару минут она заскучала и обратила свой взор на выключенный телевизор.

— Эй, — сказала Бильге, обращая на себя внимание Келвина, и указала головой в сторону телевизора. — Может, его включишь?

— Мама говорит, что телевизор нельзя много смотреть, а то отупеешь. Она мне разрешает его включать только на один час в день.

Бильге нахмурилась от раздражения.

— Ну, так начни этот свой «один час в день» и дай мне пульт от телевизора, — проворчала она.

Келвин кивнул и передал ей пульт. Бильге переключала каналы, но не смогла найти свои самые любимые — на телевизоре стоял родительский контроль, блокирующий каналы выше самого низкого возрастного рейтинга.

— Скучные у тебя каналы. Какие-то детские.

— Да, — подтвердил Келвин, — мама говорит, что я ещё маленький и мне нельзя смотреть шоу для взрослых.

Бильге почувствовала тошноту от убогости этого места, однако у неё тут же появилась идея. С помощью пульта она зашла в настройки родительского контроля, но затем с горестью осознала, что на нём стоит пароль из четырёх цифр.

Какой же может быть пароль? Первым делом она попыталась вбить заводской — «1234». К сожалению, он оказался неверным.

Итак, какие у неё ещё имеются варианты? Первый вариант — это год рождения матери Келвина; второй вариант — год рождения самого Келвина, что вряд ли.

Что она знает о матери Келвина? Его мать — бывшая одноклассница её отца, почти ровесница (плюс-минус два года). Год рождения отца Бильге — 2613-ый. Ей нужно было опробовать комбинации в районе этого числа.

Бильге вбивала числа: 2611, 2612, 2613, 2614, 2615 и так далее; и дальше вниз, и дальше вверх (что уже было от отчаяния). Похоже, это не год рождения Вивьен.

Может всё-таки и год рождения Келвина проверить? Келвин младше Бильге — это точно.

«2633»? Нет… «2634»? Опять нет… «2635»? И это тоже неверно. Всё было бестолку.

Бильге была в полнейшем разочаровании и, будто находясь в прострации, продолжала вбивать числа всё выше и выше; и даже после нынешнего, 2640-го года. Конечно, это было глупо, и она это понимала — никто, как правило, не ставит в качестве пароля будущий год. И всё же она продолжала вбивать цифры — просто так, от нечего делать.