Максим Пачесюк - Бочка наемников

— Сейчас это самое безопасное место. — Вольф перешел в режим папочки и его слова стали мягче. — Подумай, вдруг это ограбление — тоже не совсем ограбление.

— Нет, это ты послушай. Даже если у кого-то были какие-то планы они провалились. Ну, или их исполнили. Позняк метаться. Сейчас нам уже точно ничего не угрожает. Я хочу расслабится. Пива уже целую вечность не пил. Есть в этом мире хорошее пиво?

— Я думал ты не пьешь, — сказал Канат.

— В том мире я пил пиво по субботам. Не много — пара бутылок, но мне хватало охмелеть.

— А почему по субботам? Это как-то с религией связано? — спросил Вольф.

— Нет! — Он таки сумел выбить из меня улыбку. Мне вспомнилось как в студенческие годы я ходил с соцопросами и на автовокзале нарвался на адвентиста седьмого дня. Он мне тогда целую кипу брошюр втюхал, а потом на моих глазах нарвался на свидетелей Иеговы. При чем бравый адвентист не струхнул и продолжил агитацию, а я едва не удавился смехом, даже их чрезвычайно доброжелательный и культурный диспут, полностью выходящий за границы добра и зла, не дослушал. — Это сейчас у меня тренировки каждый день, а в том мире я только в тренажерку ходил трижды на неделю по будням. Ну а суббота — день после тренировки и день до.

— Понятно… Знаешь, есть тут одно место, где нас мигом приведут в норму. Да и охрана там получше будет.

— Лучше, чем в банке?

— Золотой мандарин? — спросил Канат. Вольф кивнул.

— Пожалуй, там действительно лучше, да и заслужили вы. Так уж и быть, провожу вас, чтобы опять никуда не встряли.

— Ага, — кивнул Вольф. — И проводите, и проконтролируете… Сервис оцените….

— Ану цыц! Тоже мне юморист выискался.

— Не бережете вы себя, уважаемый! — поддел Вольф старика. — За сердцем не следите.

— Мое сердце еще вам зеленым фору даст.

Весь юмор этой перепалки стал понятен только после того, как мне объяснили, что Золотой мандарин — не совсем обычное игровое заведение. Вернее, игровым он был только во вторую очередь. Здесь были элитные комнаты для покера, шахмат и прочих игр, спокойно можно было сделать ставку на любой вид спорта и соревнование в любой части мира, но вездесущий ширпотреб вроде костей, блэк-джека и однорукого бандита — отсутствовал. Игры велись исключительно меж гостями заведения, а вездесущие охранники и крупье следили за тем, чтобы правила честной игры соблюдались неукоснительно. Шулерам вход в заведение был закрыт навсегда. Но главной достопримечательностью Мандарина была не игра, а сервис, позволявший оплатить любое легальное и не очень развлечение: расслабляющие и стимулирующие процедуры, изысканные напитки и еда, легкие наркотики, мужчины и женщины на любой вкус, бойцовский клуб и прочие адреналиновые забавы были здесь совершенно обыкновенным делом. Основную массу сотрудников Мандарина составляли выходцы двух конкурирующих «Школ наслаждения». Выпускники этих школ владели не только навыками секса, но и обширными социокультурными знаниями, могли вести беседу на сотни тем и держались в обществе не хуже потомственных аристократов. Диплом школы легко открывал дорогу в мир больших денег, и редко какой выпускник не обзаводился личным прибыльным делом через несколько лет после выпуска.

Вызванный Канатом лимузин привез нас на подземную парковку комплекса. Вход здесь был обставлен ничуть не хуже, чем парадный, но разрешался только проверенным гостям. Нет, мы ни от кого не прятались, просто с парадного хода нас не пустили бы в виду довольно потрепанного состояния и наличия строгого дресс-кода. Золотой мандарин пекся о сохранении репутации, но у Каната были связи, влияние и ВИП-карта этого заведения.

Подземная парковка напоминала музейный зал. Никакой кости, только мрамор и переливающиеся хрустальными искрами люстры. Лимузин подрулил аккурат к бордовой ковровой дорожке с золотыми стойками невысокой оградки. Заканчивалась дорожка двумя швейцарами в красно-черных ливреях с золотым шитьем и громадными двустворчатыми дверьми с настоящего темного дерева, стекла и бронзы. По бокам дверей в нишах между декоративных колонн стояли стилизованные под доспехи средневековых рыцарей пехотные тяжы. Их огромные треугольные щиты с гербами-животными упирались острием в пол, а из-за верхней кромки торчала рукоять меча. Сами же руки тяжей были спрятаны за щитами, а там вполне хватало места, чтобы спрятать приличных размеров пулемет.

Мы подошли к двери, и лакеи услужливо распахнули створки. В холе блондинка в черном вечернем платье с упоением целовала высокого мужчину. Брюнет с длинными вьющимися волосами прижимал ее со знанием дела, нежно и в то же время крепко, чтобы женщина могла вполне насладиться мощью мускул, которым было тесно под белоснежной рубашкой. Мне так и хотелось закричать — «химик»! Без стероидов такое тело не сделаешь! Чтобы было понятней — именно таких гадов рисуют на обложках женских романов. Наконец любовники сделали перерыв подышать нормально, но объятий не разорвали.

— Я буду ждать тебя, прекраснейшая из женщин! — с пылом произнес густой баритон.

— Хватит уже, — весело возразила девушка. — Ты подарил мне незабываемый вечер, и я сполна его оплатила.

— Но я действительно буду рад видеть тебя снова! — обиделся… проститут, или как его?

— Прощай. — Девушка вырвалась из объятий, хлестнув мужика длинным хвостом волос. — А!?

— Мари?! — произнесла хором наша троица.

— Э… Дедушка? — Румянец стыда залил прекрасное личико. — Что ты здесь делаешь?

— Я что делаю?! — Канат неожиданно стал европейцем, променяв щелочки на идеально круглые глаза. — Это что сейчас было?!

— Ну…

— Да понятно, что было, — решил вмешаться я. — Сами за этим пришли. — Я решительно двинулся вперед.

За мной отмер Вольф, а уже за ним двинулся Канат. Правда старик пробурчал что-то похожее на, — Дома поговорим… — Сцен устраивать не стал — и то хорошо.

Чуть дальше в холле нас уже ждали: Каната — пышная шатенка, Вольфа — хрупкая брюнетка с вьющимися волосами, а меня — круглолицая, короткостриженая подтянутая блондинка с каталогом. Девушка мило представилась Ольвией и предложила выбрать любую другую коллегу из каталога для эскорта. Осмотрев спортивную фигуру девушки, я отказался.

Сначала наш эскорт устроил поход в сауну. Ольвия имела медицинские навыки и сняв мою повязку заменила на водонепроницаемую. После сауны нас развели по кабинетах для массажа. Под нежными, но крепкими и умелыми руками я окончательно размяк от наслаждения, поплыл от усталости и провалился в глубокий крепкий сон. Похоже в этом мире у меня выработалась очень пагубная привычка.

Проснулся я на большой кровати в просторном номере от шума льющейся воды. Огромные окна во всю стену были наглухо зашторены занавесками с блестящей серебряной окантовкой. Раскидистая хрустальная люстра тоже отсвечивала серебром в режиме ночника давая достаточно света, чтобы опознать очертания отполированной до блеска мебели. Из приоткрытой двери в дальнем углу вырывалась тонкая полоса желтого света и наискосок перечеркивала картину с непонятным пейзажем. Шум воды стих. Буквально через минуту дверь открылась, картина на стене вспыхнула буйством красок и утонула в тени. Вышедшая из душа нимфа была полностью нагой, если не считать закрученного на голове полотенца. Щелкнул выключатель и свет погас, оставив лишь силуэт нагого тела в серебряном свете ночника. Я приподнялся на локтях, и девушка это заметила.