Максим Пачесюк - Бочка наемников

— Не спишь? — спросила Ольвия.

— Я и так, похоже, пропустил самое интересное.

— О нет! — засмеялась девушка. — Самое интересное еще впереди… — пообещала она. Сорвав с головы полотенце, Ольвия встряхнула короткие влажные волосы и с кошачьей грацией направилась ко мне. Мое тело дало знать, что очень-очень хочет интересного, а еще я наконец заметил, что под вздыбившимся одеялом совершенно голый. И прятаться не собираюсь! Нафиг это одеяло.

Я так и остался лежать на приподнятых локтях, пока девушка не подошла и не склонилась надо мной дразня формами и ароматом свежести. Ее колени коснулись моих бедер, а руки обрушили плечи на кровать. Ольвия медленно прижалась всем еще влажным телом, коснулась своими губками моих и разум затопили инстинкты. Перехватив девушку поудобней, я оказался сверху. Мы нашли единый ритм практически мгновенно. Я сжимал ее как желанную добычу, но и она меня не отпускала. Ее тело оказалось сильным, удивительно гибким. Пару раз в пылу удовольствия мы менялись местами и переплетались телами по-новому, не жадничая и даря друг другу всю силу и энергию, которую имели, пока наконец не выжали друг из друга все.

— Ураган! — заявил я и был вознагражден смешком удовольствия.

— Мне придется снова принимать душ! — с притворной обидой заявила Ольвия.

— Я с тобой.

— Не стоит. Поверь. Было здорово, действительно ураган и, если ты не хочешь превратить его в бессмысленный марафон — не стоит.

— Ладно, — согласился я с некоторым сожалением. По здравому размышлению, я насытился, да и сил повторить мне точно не хватит.

— Вот и ладно. — Ольвия чмокнула меня в нос и упорхнула в душ. А я с посвежевшей головой прикинул нынешнюю ситуацию.

Черт, телефон! Мобильник отыскался на тумбочке возле кровати. Под чехлом явно прощупывался прямоугольник, и я успокоился.

— Слушай, а где моя одежда? — спросил я, постучавшись в двери душа.

— В химчистке, — ответила Ольвия. — В душе есть халат, но тебе придется подождать. — Куда деваться, я подождал. Девушка на этот раз выскочила не голой, а в таком же халате, что ждал и меня на вешалке возле раковины. Своры баночек, бутылочек, тюбиков и прочих мыльно-рыльных принадлежностей отыскалась в небольшом шкафчике на уровне зеркала. Чтобы не сломать себе мозг я быстренько отыскал гель для душа и захлопнул дверку. Тут только женщина разберется.

— Слушай, а эту наклейку гелем мочить можно? — спросил я куртизанку, высунувшись из ванной и имея в виду пластырь на голове.

— Можешь не боятся, только сильно не три.

Побаловав себя сильным контрастным душем, я с опаской посмотрел на шкафчик, но искать в нем бритву и гель не решился. Мужики со мной согласятся, однодневная щетина — не щетина вовсе.

Пока я мылся, мой номер преобразился. Ольвия раздвинула шторы, и все обилие металлических или просто хорошо отполированных деталей мебели заблестело утренним золотом. Золото сменило и неоновые огни на зданиях за окном. И только небо было синим, да безоблачным, не то, что моя жизнь. Девушка ждала меня на диване и уже приготовила набор для смены пластыря. Пока она сдирала старый, опрыскивала рану какой-то ароматной дрянью, моя голова лежала на ее коленях. В больнице так не сделаешь, и мне бы радоваться… Но я уже переключился на решение насущных проблем. Мне нужен антидот.

— Все, — сказала Ольвия. — Завтрак закажем в номер или спустимся в ресторан?

— А как же дресс-код?

— В шкафу тебя ждет костюм. Размер твой.

— Вот это сервис!

Синий костюм я одел сам, а вот полосатый галстук завязала Ольвия. Я с этой удавкой никогда не дружил. Нет, понятное дело, что галстуки у меня были, просто единожды завязанные в магазине продавцом, они у меня никогда не развязывались. Ольвия тоже приоделась в белое хлопковое платьице, и мы как пара богатых индюков спустились в ресторан.

— Ник! — Вольф со своей сопровождающей заметили нас раньше. В коричневом костюме с бабочкой на шее он выглядел импозантно даже несмотря на то, что не переставал жевать. Нож с вилкой так и мелькали над небольшим кусочком мяса, уничтожая его с небывалой скоростью. Впрочем, остаться голодным немцу не позволил официант, что заменил пустую тарелку на полупустую в момент, когда мясо исчезло. И зачем они кладут такие крохотные порции на такие большие тарелки?

— Привет. Я смотрю тебя не отпустило? — Мы уселись напротив Вольфа. Его эскорт-подруга элегантно улыбнулась и отправила в рот листик салата. По тому как медленно она жевала, я понял, это ее первая тарелка.

— Что? А, нет. Я еще в сауне удовлетворил свой голод.

— Коктейли?

— Не просто коктейли, а лучшие протеиновые коктейли во всем мире, — Вольф назидательно ткнул в мою сторону тупым столовым ножом. — А сейчас у меня просто хороший аппетит. Здесь умеют готовить.

— Да, и что это за мясо?

— Стейки песчаного червя.

— Чего? — мой желудок немного взбрыкнул.

— И ты туда же… — расстроился Вольф. — Выбрось из головы свои стереотипы, это вкусно!

— Нет, спасибо, пускай будут, а мне мяса потрадиционней. Посоветуешь? — спросил я Ольвию.

— Птица, рыба, ящерица, млекопитающие?

— Птица, — решил я. Ящерицы такого отторжения как черви не вызывали, но экспериментировать не хотелось. — Что-то с острым соусом.

— Бери индеечью грудку на углях с соусом халапеньо, — высказался Вольф. Я глянул на Ольвию и та кивнула.

— Согласен. И зеленый чай без сахара на твое усмотрение. — Куртизанка подняла руку и возле столика тот же час нарисовался официант.

Мне стало не по себе, чувство опасности погнало завопило благим матом. Чей-то холодный взгляд куском льда уперся мне в затылок. Я резко повернулся, но ощущения смешались, и я больше не мог определить откуда идет это чувство.

— Что такое? — насторожился Вольф.

— На меня никто не смотрит?

— Нет… — Холод отступил.

— Показалось.

— Это, брат, у тебя паранойя от пережитого, — Вольф отмахнулся вилкой, но я так уверен не был. Чей-то взгляд отчетливо прошелся по мне, будто рентгеном просветил до самых костей.

Немного отвлекло мясо. Сочная грудка с золотистой корочкой оказалась неожиданно маленькой и до чертиков, до огненного дыхания острой из-за соуса. Мне понравилось так, что я, еще не прикончив эту порцию, заказал вторую. К финалу моей трапезы в ресторан спустился Канат. Завтракать старик не стал, хлебнул кофейку и отдал команду выдвигаться. Сопливых сцен расставания, как у Мари, наш эскорт устраивать не стал, но все же девушки заверили, что будут рады видеть нас вновь.

Хоть я и припозднился на корабль, утро на Бочке для меня началось так же. Невозмутимый Шона немного поронял меня на маты, после чего отдал в распоряжение Мари. После каждой моей улыбки в которую я вкладывал долю ехидства, девушка смущалась, краснела и отводила взгляд, а я пользовался и валял ее по полу. Теперь Шона был недоволен дочерью, но каждый ее промах он комментировал сухо и бесстрастно. В какой-то момент стыд за поведение в зале перевесил вчерашний позор и меня сначала технично звезданули по печени, потом картинно уложили броском, а в третий раз так заехали пяткой в челюсть, что в последующей тренировке смысл отпал. Не только в рукопашке, но и в фехтовании со стрельбой. Сильно сожалея о том, что издевался над столь хрупкой девушкой, я был отправлен в лазарет. Уже в дверях вернулся чертов взгляд. Откуда? Как? Кто мог смотреть на меня в пустом коридоре? Все двери закрыты, в обеих концах пусто.