Кирико Кири - Тонкие грани (том 4)

— Связаться с полицейским, заплатить, попросить пробить людей, у которых в семье есть военные, бандиты или те, кто недавно погиб или пропал. А лучше и те, и другие, — повторил Джек за мной. Учитывая, какой он иногда лопух, я приучил повторять его за мной то, что ему сказали сделать. Так я мог удостовериться, что он всё понял.

— Хорошо. И ещё, поаккуратнее играйте с Феей в непослушную заключённую и злого охранника. Неловко будет, если кто-то из боевиков или Клавдия Ивановна вас застукает.

— Так это… она уже застукала, — покраснел он.

— Серьёзно? — удивился я и не в силах скрыть любопытства спросил. — И как?

— Ну… она это… бля, меня Кассандра убьёт, если расскажу тебе.

— Давай уже, злой начальник, — хмыкнул я. — Что сказала?

— Сказала, чтоб занимались этим в другом месте или хотя бы ночью, когда никого рядом нет.

Я представил эту картину, где эти голубки стоят: одна на коленях за делом, другой со спущенными штанами, и, замерев, смотрят на Клавдию Ивановну. Улыбка выползла на лицо сама собой.

— Только не говори фее, молю, — сложил он ладони перед собой. — Он же баба, обидится и дуться будет.

— Да ладно, ладно, я никому не скажу. Просто не увлекайтесь, а то действительно спалитесь перед кем-нибудь.

— Да, я понял, хорошо. Но ты молчи!

— Да буду я молчать, буду. Дуй уже работать. Чтоб к вечеру у меня всё было!

— А если он не успеет?

— Так ты сделай, чтоб успел. Давай резче, или хочешь, чтоб Фея там вечно сидела и насасывала тебе?

— Слушай, а может это, ты отпустишь её? Ну мы же поняли, что не она сливала, верно?

— Как только я узнаю, кто это делал, — категорично ответил я.

А то ещё получится, что это именно она и была зачинщицей, а я её отпущу. Нет, пусть пока сидит, меры предосторожности пока никто не отменял.

Документы легли мне в руки аж в двенадцать часов ночи со словами: «Видишь, я успел, я молодец».

Папка насчитывала около тридцати человек персонала, который делал столы, около десяти офисных работников и двух директоров. Помимо них, около двух десятков людей, что работали на них в течение этого года. На всех было небольшое досье: пол, имя, фамилия, возраст, дата рождения, семейное положение, привлекался или не привлекался к уголовной ответственности, количество детей и адрес.

Те, кто нас не интересовал, имели только эти данные, а вот те, кто попадал под критерии, имели отдельную папку с данными. Среди них были бывшие и до сих пор действующие бандиты, военные, те, кто пострадал от картеля, и те, у кого кто-то пропал.

Мне потребовалось не больше получаса, чтоб найти подходящего человека. Причём нашёл я его не в действующих работниках, а в тех, кто уволился.

Линда Рич.

Женщина сорока шести лет, которая числилась работником этого предприятия, но уволилась восемнадцатого октября. Если мне не изменяет память, в ту пору мы примерно как раз-таки делали ремонт и заказывали мебель. А учитывая, что мой стол был конкретно кабинетный и лучше, чем другие, то вычислить его было просто.

У неё была большая семья: муж пятидесяти лет, сын двадцати шести, дочь двадцати, ещё один сын семнадцати, мелкий парень шести и девчонка годом от роду.

И дальше шло самое интересное.

Муж, Альфред Рич, погиб девятнадцатого августа. Словил пулю в перестрелке на улице, где располагался наш опорный пункт. Этим опорным пунктом, если я правильно помню, заведовал Солома — тот самый, кто пропал после пожара. Интересное совпадение.

Дальше было ещё интереснее.

Мать, Линда Рич, была изнасилована полтора года назад. По заявлению, которое полиция отклонила, это произошло в районе Берёзовской. Там, где сгорел к чертям опорный пункт. Ещё одно удивительное совпадение.

А потом появилась и сама причина.

Двадцати девятое сентября. Грэг Рич, парень семнадцати лет, отличник и просто молодец, что редкость для Нижнего города — неизвестные сбили его на перекрёстке, когда он переходил дорогу на зелёный, спешившись с велосипеда. Он умер от полученных травм на следующий день.

И дальше появляется исполнитель.

Джонатан Рич. Двадцать шесть лет.

На него было мало информации. Известно, что он бывший военный, прошёл обучение и несколько лет служил в ОБС, но где конкретно — неизвестно. Предположу, если такая секретность, то это аналог тех спецподразделений, где готовят солдат, что могут тебя из-под земли достать. После этого несколько лет работал на дом, но какой конкретно, не сообщается. Потом работал здесь, в Сильверсайде, обычным охранником банка в Верхнем городе. До последнего времени. Уволился второго октября.

Да уж, нашли мы себе врагов. Целая семья людей, которые буквально спят и видят, чтоб увидеть нас на виселице. По крайней мере мать и старший сын уж точно хотят нам медленной и мучительной смерти, имея на это множество поводов.

И получается у нас картина.

Сначала насилуют мать, что становится первой ступенькой к ненависти. Полиция не работает, картелю плевать, обиду съедают и живут дальше. В следующий раз погибает уже отец семейства, и на это приезжает сын, бывший боец из ОБС. Но и эту обиду проглатывают, продолжают жить своей жизнью, стараясь забыть то, что произошло. И у них даже это получается, но потом я сбиваю их сына и брата семнадцати лет, который вроде как подавал хорошие надежды если не стать великим, то свалить из города в какой-нибудь университет.

И тут-то крышу срывает у них. Судя по тому, что я вижу, и основываясь на логике и произошедших событиях, всё шло так. Сначала они, пользуясь положением матери в компании, узнают, что мы делаем заказ, и этот Джонатан ставит жучок в стол. После этого, получая информацию из первых рук, они жгут главный склад, убивают Солому за отца, потом уничтожают за мать опорный пункт на Берёзовской.

И таким образом, очень медленно, получая информацию из первых рук, они принялись топить наш картель, стараясь уничтожить как репутацию, так и поссорить с другими. Попутно убивали людей, чтоб посеять страх и, как следствие, недоверие друг к другу и мне в частности. Идеальный план и такое же практически идеальное исполнение. Отличный наглядный пример, как надо бороться против большой и опасной многочисленной мощи. Маленькая сила, но они методично точили нас и только один раз попытались достать меня самого. Не удалось.

Вот тебе и разбудили зверя…

Я вздохнул и потёр глаза.

Честно говоря, не было ни ненависти, ни злости, ни жалости. Была лишь одна усталость от всего этого. Как много всего повязано вокруг, и стоит иногда толкнуть маленький камень, как вокруг начинает всё сыпаться, образовывая самый настоящий камнепад.

Но неприятнее всего было то, что в этом парне я видел себя, как это ни странно. Что он, что я — оба готовые идти на многое, даже переступать закон, чтоб добиться справедливости, с разницей лишь в том, что он мстил, а я пытался набрать нужную сумму. Может из-за этого ненависти как таковой не было, не знаю. Но теперь это должно будет закончиться раз и навсегда. Я убью мстителя и его мать, как тех, кто пошёл против картеля — это даже не обсуждается по понятным причинам. Что касается остальных… посмотрим, как сложится, но мне кажется, что крови пролилось достаточно. Ведь если ему было за что мстить и за что ненавидеть, то мне… мы криминал, мы заслужили то, что получаем, что бы это ни было — деньги или смерть.