Константин Калбазов - Кентарх [litres]

Половецкий хан заломил было поначалу такую цену, что у Михаила чуть глаза на лоб не полезли. Пришлось поторговаться. Ну и опять оседлать своего конька. Всякому приближающемуся потенциальному покупателю он без зазрения совести говорил, что выкупает людишек для Комнина, и лучше бы им не мешаться под ногами. Авторитет молодого аристократа в Царьграде нынче, как говорится, до небес. Так что связываться с ним желающих не было.

До хана наконец дошло, что, пока вот этот нахальный мальчишка не получит свое, другим покупателям к нему ходу нет. В результате вынужден был согласиться на среднюю цену за взрослого мужчину в четырнадцать номисм.

Людей Романов сразу же отправил в восточный порт организовывать переправу на азиатский берег. Делать им в Царьграде нечего. Пусть отправляются прямиком в Пограничное. Именно так с некоторых пор именуется их поселок. Или все же село. Церковь ведь уже поставили. Не из камня, а как и предлагал Романов, саманную. Сказалась бережливость их покровителя, сумевшего надавить на священников.

Сам Михаил на одном из перекрестков свернул в сторону. Были у него еще дела в городе. Ну и напроситься на прием к Алексею Комнину не помешает. Начальство как-никак. Молодой человек в настоящий момент находился в столице, предаваясь излюбленному развлечению ромейской аристократии. Плел интриги, упрочивал свое политическое положение и влияние в Большом императорском дворце.

Михаил с удовольствием навестил бы свою дружину. Признаться, соскучился по этим грозным дядькам. Да и себя показать хотелось. За прошедшие восемь месяцев, что они не виделись, изменился он сильно. Если уж сам это замечает, то так оно и есть. Но в столице их не было. Как отсутствовали и вести о них. Знал только, что несут службу где-то в западных фемах. Там, похоже, заваривается очередная каша с норманнами.

Дом Комнина, как говорится, производил впечатление. Фасад с колоннами, четыре этажа. Причем, учитывая высокие потолки, само здание получалось с шестиэтажный дом. На пороге очередь из просителей. Авторитет и значимость владельца дома и по совместительству главы рода за последние годы выросли на порядок. И уж тем более после подавления двух мятежей кряду против превосходящих сил бунтовщиков.

Если и дальше так пойдет, глядишь, Алексей еще и на царьградский трон замахнется. Он может. Амбиций ему не занимать. Как, впрочем, и ума вкупе с влиянием. Но пока он позиционирует себя как верного слугу престола и восседающего на нем Никифора. А может, так и останется верноподданным басилевса.

Восточную Римскую империю то и дело сотрясают перевороты и смены династий. Взять хотя бы сегодняшнего императора, который взошел на престол в результате одного из таких. Правда, сын прежнего императора все еще значится престолонаследником. Зато самого Михаила насильно постригли в монахи. Хотя это еще по-божески. Сам-то он со своим предшественником поступил куда жестче, для начала ослепив и только потом в монахи.

Словом, нет в Византии ничего вечного и непоколебимого. Очень сильно напоминает пошедшее трещинами здание. Вроде и выглядит монументально и простоит еще долго. Обитатели живут весело, шумно, с гулянками, скачут как кузнечики. Другие прорубают новые окна и двери, двигают перегородки и, не стесняясь, ковыряются в несущих стенах. Дом же стоически выносит все эти издевательства. Вот только держится на честном слове. И в какой момент рухнет, никому не известно.

Михаил встал в очередь просителей. Вообще-то стоит только предстать пред ясны очи служителя, как его тут же проведут в приемную. А там и к господину, едва только тот отпустит очередного посетителя. Имеется относительно Романова соответствующее распоряжение. И в то же время особых привилегий вроде как нет. Стой на ступенях в очереди с остальными просителями.

Как по его мнению, так глупость несусветная. Ясно же, что пограничники на особом контроле у Алексея. Но влиятельный аристократ, похоже, считает, что не помешает лишний раз указать их кентарху на его место.

Возле ступеней остановилась золоченая повозка. Ворота в арке сбоку от здания начали открываться. Однако дверца распахнулась, и на ступени ступила высокая стройная девушка. Богато изукрашенный и наверняка тяжелый плащ, под которым не уступающее ему платье в пол. На голове диадема, перехватывающая каштановые волосы. В Византии, находящейся на стыке Европы и Азии, преобладает восточный стиль. И это отчетливо просматривается в облике девушки.

– Михаил, привет. Отчего ты стоишь в общей очереди? Мне казалось, брат благоволит тебе.

Ирина, младшая сестра Алексея, была настолько красива, что одного взгляда Романову было достаточно, чтобы настроение сразу же улучшилось. Вот только взглянет, и тут же на его лице глупая улыбка. Мягкий овал лица, правильные черты, чувственные губы, бездонные голубые глаза. Приветливая и всегда живая. Нет, он в нее не влюбился и даже не имел в отношении нее плотских желаний. В смысле отдавал должное ее привлекательности и красоте, но относился как к другу.

Не сказать, что они так уж много общались. Скорее редко. Но при каждой встрече она засыпала его множеством вопросов. Очень уж ей хотелось быть в курсе событий на границе с турками. Ну и блеснуть этим перед своими товарками в Большом дворце. А то как же! В свою очередь, по его просьбе, она устраивала ему экскурсии по различным мастерским. Где он мог наблюдать своими глазами достижения ромеев. Словом, каждый из них получал свое.

Ну и общение само по себе. Бывает такое, когда тебе просто приятно беседовать с человеком. Ни о чем. Просто так. К примеру, она чуть не каждый раз обсуждала с ним своих ухажеров, расписывая их достоинства и недостатки. Порой знакомила их, непременно делая ударение на том, что Михаил самый прославленный командир на неспокойной границе с турками, а потом спрашивала его мнение о собеседнике.

– Здравия тебе, Ирина. Брат твой мне, может, и благоволит, только, похоже, об этом ничего не известно служителям вашего дома.

– Узнаю братца. Каждый должен быть на своем месте, – обернувшись в сторону экипажа и делая знак, чтобы он заезжал в открывшиеся ворота, произнесла она.

– Я не ропщу, – пожав плечами и делая шаг в продвинувшейся очереди, ответил он.

– Вот еще, – хватая его за руку и увлекая за собой, двинулась она вверх по ступеням.

Михаил противиться не стал. Только обернулся к просителям и нарочито виновато пожал плечами. Мол, не обессудьте, люди добрые, я тут ни при чем. Народ и не подумал возмущаться или роптать. Наоборот, проводили их добродушными улыбками, двое так еще и подмигнули, словно желая удачи.

– Ты сегодня задержишься в городе? – когда они переступили порог дома, погружаясь в умиротворяющую прохладу, поинтересовалась она.