Константин Калбазов - Кентарх [litres]

– Хорошо. Но с этого дня они начинают платить налоги, – наконец произнес Комнин.

– Они платят налоги службой и своей кровью. Именно такие условия были выставлены тобой. А твое слово крепко, – и не подумал уступать Михаил.

– Мое слово крепко. Но ведь они не могут служить.

– А это не важно. Не могут служить они, отслужат другие. А там и их дети войдут в возраст, которых сегодня учат воинскому ремеслу, и учат крепко. Граница заперта. Все условия соблюдены. Нет ни единой причины, чтобы такой человек, как ты, изменил свое решение.

– Все же дерзишь, – вздохнул Алексей.

– Забочусь о твоем имени, господин. О том, чтобы пограничники были готовы пойти за тобой в огонь и воду. Не за золото, но по доброй воле. А такое будет возможно, только если люди будут верить тебе как самим себе. И пока они на тебя разве только не молятся. Хочешь все это уничтожить?

– Дерзкий. Но умный. Хорошо, я тебя понял.

Высокая дверь открылась, и в кабинет заглянул секретарь. Поклонился, сообщив, что приказ выполнен.

– Зови, – коротко бросил Комнин, а потом поднялся навстречу вошедшему воину. – А вот и ты, мой друг. Здравствуй, Олег. Хорошо ли устроился?

– Благодарю, все хорошо, – ответил вошедший.

Воин в богатом кольчужном доспехе со стальными пластинами на груди. По виду и акценту русич. Чуть больше двадцати годочков. Статен. Крепок. Русые волосы, аккуратная борода. Взгляд человека, привыкшего отдавать приказы.

– Знакомься, Михаил, это князь Олег из Руси. Сын покойного великого князя киевского Святослава. У него вышел конфликт с родственниками, поэтому он вынужден пока находиться в Константинополе. Уверен, долго это не продлится, и император Никифор поможет ему занять достойное место среди русичей.

– Надеюсь, что так оно и будет, господин, – с легким поклоном ответил Михаил. – Если у тебя больше нет для меня распоряжений, я хотел бы закончить свои дела в столице. Завтра с рассветом я отправляюсь обратно. Не дело надолго оставлять границу без присмотра.

– Олег отправляется с тобой, – то ли приказал, то ли поставил в известность Алексей.

– Прости, господин, а в каком качестве он поедет в Пограничное?

– В качестве вашего нового командира.

– В прошлом году князь Олег привел на Русь своих союзников половцев, позволив им в качестве платы грабить поселения и уводить людей в полон. Именно по его вине жители Пограничного оказались на чужбине невольниками. А теперь он же станет ими командовать? Не думаю, что они будут рады его видеть.

– Они недовольны своей судьбой? – вздернул бровь Алексей.

– Не стараниями Олега они стали теми, кто есть, а твоими. А еще половина мужчин заплатила жизнями, чтобы остальные могли жить своим укладом.

– За словесами следи, сопля, – надвинулся Святославич на Романова.

– Я всегда слежу за своими словами. И за каждое из них готов ответить. Запомни это, князь, – ожег его недобрым взглядом Романов.

– Михаил, – окликнул его Алексей.

– Господин, я служу тебе, и если прикажешь, то я заберу с собой того, кто не бережет свою землю, а, наоборот, приводит на нее врагов и позволяет грабить народ, который он же и должен защищать. Но я никогда не стану выполнять его приказы. А если этот предатель попытается еще раз оскорбить меня, я скрещу с ним клинки. Не ухмыляйся, князь. Я молод. Но если сойдешься со мной в схватке, тебе не жить.

– Может, проверим прямо сейчас? – вздернув бровь, с нарочитым любопытством произнес князь.

– Та-ак. Михаил, тебя, кажется, ожидали важные дела. Отправляйся. Иди, Михаил.

– Да, господин, – не отводя от Олега злого взгляда, произнес тот. Затем резко отвернулся и пошел прочь. Кто бы объяснил, какого он так завелся. Но вот прорвало, и все тут. А у Комнина, похоже, на него все же есть какие-то серьезные планы, коль скоро он так ему потакает. А еще, сдается ему, будто он только что прошел какую-то очередную проверку. Нет, не так. Он со своими пограничниками выдержал какой-то экзамен. Бог весть отчего, но не отпускает его такое ощущение.

Злой как черт Романов направился было на выход, но вспомнил о просьбе Ирины. Ну, просьба, приказ, у столь высокопоставленных лиц между этими понятиями зачастую и разницы-то нет. А ему лишний раз злить сильных мира сего никакого желания нет. Он сегодня уже отличился. Глядишь, еще и аукнется ему его вольность.

Похоже, в этот раз заступничество Ирины перед старшим братом Михаилу не помешает. Алексей ее любит. Они вообще два сапога пара. Во всем друг другу помогают и поддерживают.

Остановившись, Романов подозвал слугу и велел передать госпоже Ирине, что уже освободился и покорно ждет ее распоряжений. После чего привалился к оконному откосу плечом, глядя сквозь прозрачное стекло на сад. Хм. А ведь варят тут стекло. Причем чистое, и большие листы.

– Что так хмур, Михаил? Помнится, к брату ты шел в куда лучшем настроении, – окликнула его подошедшая сзади Ирина.

– Скажем так, действительность не оправдала ожиданий.

– А поконкретней.

– Князь русичей Олег. Твой брат решил, что он будет лучше смотреться на посту кентарха пограничников.

– И?

– Пока не знаю. Но я его как командира не приму.

– Объяснишь?

Объяснил, куда же деваться. Насколько ему было известно, у Алексея от Ирины не было секретов. Она же в свою очередь обеспечивала ему всяческую поддержку. Кто-то скажет, так себе опора, девица шестнадцати годочков от роду. На деле же она была по-настоящему умна и умела мастерски заплетать интриги. Как говаривали о них обоих – талант к интригам у них в крови. Кто-то поговаривал даже о том, что Комнин служит Никифору только потому, что пока ему это выгодно.

– Так и что с того? Тебя так заботит судьба черни?

– Я сам из черни.

– Ты воин.

– Сейчас воин. Но даже если и так, они тоже не простые крестьяне.

– А то, что половина твоих пограничников теперь из дружины брата Олега, это как?

Ну надо же, и у нее свои соглядатаи. Или она имеет доступ к сведениям, поставляемым брату? Скорее всего, именно так и есть.

– Роман погиб. От клятвы они свободны. Доберутся до Пограничного, в церкви дадут новую на верность общине.

– Общине? – вздернула бровь Ирина.

– Не император выкупил их из неволи. Община служит императору, они служат общине. Что не так?

– Хм. Звучит логично. Итак, какие у тебя планы?

– Навестить учеников. И далее свободен.

– Сегодня вечером на ипподроме игра в циканион [34] Циканион – византийская игра, заимствованная у арабов и напоминающая поло. . Ты будешь?

– Непременно буду, госпожа. – А что он еще мог ответить при такой-то постановке вопроса?

– В таком случае на обычном нашем участке.

Ребята, отданные в обучение, радовали. Все же одно дело, когда отправляют на учебу тех, за кого сделали выбор родители, и совсем другое, когда этот выбор осознанный. И добровольный.