Константин Калбазов - Кентарх [litres]

Откладывать испытания в долгий ящик не стали. Тут же подготовили десяток наконечников и выпустили стрелы в щиты из деревянных плах. И средневековый напалм показал себя во всей красе. Стопроцентное возгорание. Он отлично прилипал к вертикальной поверхности. Не без подтеков, но это не шло ни в какое сравнение с маслом. К тому же щит не просто загорелся, а быстро воспламенился. Сказывалась более высокая температура горения.

Глазки Ирины прямо-таки загорелись, едва она поняла, до чего именно додумался ее избранник. Еще больше она возбудилась, когда Михаил был вынужден показать ей свой металлургический комплекс. И налаженное производство арбалетов. Увы. Но воспрепятствовать ей в этом он не имел никакой возможности.

Одна надежда, что она не станет закладывать своего избранника. И этой ночью он постарался сделать все, только бы добиться ее лояльности. Гарантии, знамо дело, никакой. Но что он еще мог поделать? Не убивать же гостей, в самом-то деле. И потом, отберут эту возможность заработка, найдет другую. Может, не в лёт, но найдет непременно.

– Гонец привез приказ от Комнина, сотне срочно быть в столице. Взбунтовалась варанга. Так что дело серьезное, – сообщил Михаил командирам, собравшимся в его доме, одновременно являвшемся и штабом.

Вон на стене висит карта, нарисованная на двух больших кусках пергамента. Оказывается, картография ромеям все же не чужда. Ну и поднабрался кое-чего Михаил. Даже определил на учебу одного мальца, увлекшегося этим предметом. Он вообще много кого и куда определил.

Ирина Комнина уехала ранним утром на виллу Дука. Оставаться здесь дольше не было никакой возможности. О чем она искренне сожалела. Зато Михаил был только рад. Правда, не успел он облегченно вздохнуть, как прибыл этот клятый гонец. А ведь у Романова появилась новая задумка. И он был уверен, что она принесет ему большие прибыли. Вот к гадалке не ходи. А тут опять куда-то скакать и наверняка махать мечом.

– Это что же там должно было случиться, чтобы варяги вздыбились? – цыкнув языком, удивился Гаврила.

Удивление аллагатора вполне обоснованно. Варяги всегда были верны своей присяге. Даже когда знали, что им предстоит последний и решительный, а у одного ростовщика хранится накопленное за годы службы добро, они не отступали, пока не получали на то приказ. И тому примеров множество. Народные волнения в Царьграде дело если не обычное, то уже привычное. И всякий раз варанга усмиряла взъярившуюся толпу. С момента ее создания все императоры укрывались за их спинами, уверенные в том, что те скорее погибнут сами, чем допустят кого-нибудь до басилевса. А тут вдруг сами бунт учинили.

– О причинах Комнин ничего не пишет. В послании только приказ прибыть. О бунте я уж от гонца узнал. Значит, так, Игорь, ты со своим контубернием остаешься в Пограничном. В помощь вам бабий полк, новики да старики.

– А чего это сразу мой десяток-то? – возмутился воин, как и Гаврила, раньше состоявший на службе у покойного князя Романа.

– Потому что я так решил, – припечатал Михаил, вперив взгляд в говорливого декарха.

Спор утих, так и не начавшись. Вообще-то могло показаться, что поселок остается беззащитным. Но на деле это не так. Каждый подросток, баба и старик были вооружены арбалетами. Конечно, не со стальными дугами, эдак и разориться можно. Но учитывая то, что с доспехами у турок в основном все очень плохо, достаточно и трехслойных плеч из древесины. Опять же, стены, «скорпионы» и десяток полноценных воинов. В общем, оставить не так чтобы и страшно.

– Дальше. Людей вооружайте для штурма зданий.

Это означало, что десятки будут делиться на тройки. В каждой из них двое вооружены овальными пехотными щитами, а один арбалетом. У воинов обычные образцы без редуктора. Это у Михаила силенок не хватает, и он вынужден пользоваться натяжителем. Эти справятся и так. В том числе и в седле, вдев ногу в стремя. Да их вообще впору в плуг впрягать.

– Вопросы? Вопросов нет. Время до сбора пошло.

С этими словами Михаил перевернул небольшие песочные часы, рассчитанные примерно на четверть часа. Согласно заведенному порядку, декархи потянулись на выход, а аллагаторы задержались на случай дополнительных распоряжений.

– Пните декархов, чтобы непременно проверили сухой паек. А то мало ли куда занесет да что будет. Это все, – обратился он к Гавриле и Арсению.

До пролива добрались уже к вечеру этого дня. Коней не загоняли, но и не жалели, потому как ясно же, что они останутся на этой стороне пролива. В городе конным делать попросту нечего. И встречавший их капитан корабля подтвердил это предположение, все время их поторапливая.

Лошадей оставили на уже хорошо знакомой ферме под присмотром четверых юнцов, что бывают здесь уж не в первый раз. Фермер, тот берется отвечать за сохранность. А животных ведь нужно еще и обиходить. После такой-то скачки.

Корабль вошел в один из южных портов, гавань Юлиана, уже на закате. Ворота ее выходят прямиком на дорогу, огибающую ипподром, проходящую мимо Буколеонского дворца, который сегодня отдан под размещение Большой этери [38] Большая этерия – часть подразделений варанги, несущая службу непосредственно в столице. и варанги. Далее, изгибаясь, улица ведет прямиком к Большому дворцу, в котором, собственно говоря, и проживает император со своим двором. Между ними не больше трехсот метров. Еще бы, ведь варяги его телохранители.

В самой гавани народу практически нет, хотя и хватает кораблей. Зато на стенах горожан более чем достаточно, ведь отсюда виден дворец. А с башни даже часть его внутреннего двора. Несмотря на уже опустившиеся короткие южные сумерки, люди и не думают расходиться. Вот так уйди, и все самое интересное случится без тебя. Ага! Ищите дураков!

Оставив своих подчиненных на борту корабля, Михаил отправился на поиски лица начальствующего. Нужно же доложить о прибытии. Вот только никто толком не мог ответить, где ему искать Комнина.

Улицы тоже забиты царьградцами. Но гвардейцы перекрыли подходы, не пропуская зевак. Основные силы обращены в сторону дворца. Насколько понимает Михаил, тот сейчас полностью осажден.

А нет. Похоже, что все же почти. Часть городской стены вдоль берега является также периметром и самого дворца. И Романов приметил, что горожан не пускают до определенной башни. Далее промежуток до следующей свободен, и на верхней площадке между зубцами видны воины в облачении варанги. Больше он толком ничего рассмотреть не успел, так как на землю буквально упало ночное покрывало.

Последнее, что он успел приметить, это фигуру Алексея Комнина на башне. Ошибки быть не может. «Кажется» и «возможно» – это не его слова. Во всяком случае, не в этой ситуации. Образ молодого аристократа запечатлелся в его памяти в различных ракурсах и одеяниях. А уж в доспехах так и подавно.