Василий Криптонов - Гамбит

— Обе, — заметил я. — Обе камеры.

Когда изображение вернулось, левая половина экрана снова показывала пустой коридор.

Вейшенга за то, что ушёл, мне хотелось прибить. Но я прекрасно понимал, что мне не позволят не только этого — допросить-то его как следует не дадут. Тем, что Вейшенг взял на себя труд разыскать Гана, он уже оказал мне большую любезность. Пока я вёл допрос, находился поблизости, видимо, из любопытства. А когда я ушёл, Вейшенг решил, что и ему в коридоре делать нечего. Охраной возле номера не озаботился, рассудив, вероятно, что из запертого номера, находящегося на семнадцатом этаже, да к тому же под наблюдением, задержанному деваться попросту некуда.

Я перевёл взгляд на правую половину. Директор на стуле уже не сидел. Он лежал на полу, а из его груди торчал меч.

Следователь поставил видео на паузу, развернул монитор.

— Дальше — интереснее, — сказал он. — Мы, разумеется, запросили записи со всех камер, проследили возможные пути отхода. Камеры в коридорах, на лестницах, в вестибюле, уличная камера, работающая на вход. И на всех — будто идёт волна, камеры выключаются, одна за другой. Вот, собственно, тот момент, та грань, за которой мы мало что можем. Совершенно ясно, что убийца — избранник духа.

Я вспомнил, как Делун ловко погасил лампы на заводе. Н-да, пожалуй, такой трюк можно провернуть и с камерами. Напрашивается мысль об избраннике духа. Слишком уж напрашивается. Прямо рвётся…

— Понимаю, о чём ты думаешь, — сказал следователь. — Если избранный духом убивает — зачем ему об этом кричать? Очень похоже на то, что кто-то очень хотел нас убедить, будто действует избранник духа. Очень уж всё очевидно. Меч. Камеры. Немыслимая скорость.

Я посмотрел на следователя с уважением. Этот мужик определённо ел свой хлеб не зря.

— С операторами разговаривали? — спросил я. — Которые следят за камерами.

— Ещё бы! Но, к сожалению, ничего утешительного. Во-первых, у них нет доступа к включению и отключению камер. Такие вещи весьма непросто согласуются, и нужны коды доступа, которых у рядовых сотрудников нет. Допускаю, что кто-то мог им дать эти коды, но в любом случае, система настроена таким образом, что на каждую камеру уйдёт минимум пара секунд. Человек, перед которым поставят задачу создать такую «волну», должен будет тренироваться не день и не два. И это будет такая скорость работы с клавиатурой, что пианист-виртуоз обзавидуется. Но всё же! — Следователь поднял палец. — Теоретически — да, такой вариант тоже нельзя исключать.

— А во-вторых? — спросил я. — Вы упомянули «во-первых».

— А во-вторых, меч, — развёл руками следователь. — Избранники духов — люди, в основном, закрытые, и о своих умениях предпочитают не распространяться. Но кое-какие сведения нам всё же удалось раздобыть. И как тебе, вероятно, хорошо известно, ни один избранник духа ни за что не отдаст свой личный меч простому смертному. А этот меч — несомненно личное оружие.

Что ж… Избранник, или не избранник, а дело обстояло просто. Кто-то, видимо, уже был в той комнате, когда я вёл допрос. Вопрос о том, почему я не заметил его присутствия, пока отложим, способности избранных — тема для меня пока новая и малоизученная. Этот кто-то дождался моего ухода, выбрал удобный момент — сейчас сложно сказать, чего именно дожидался — и убил директора, после чего сбежал из отеля. Камеры выключил либо он сам, либо всё-таки оператор. Однако, помимо камер, был ещё персонал отеля, гости. Следовательно, убийца должен был выглядеть так, чтобы не привлекать внимания.

— Персонал… — начал я.

— Никто ни на что не обратил внимания, — покачал головой следователь. — Ровным счётом ничего подозрительного.

Я кивнул. Ну да, конечно. Кто бы сомневался. Даже если кто-то что-то и видел, то триста раз подумает, прежде чем рассказать. Тяжело это — разбить свой идеальный мирок и впустить в него подозрительное. Закрыть глаза и притвориться, что ничего не было — куда проще.

— Ладно, — вздохнул я. — Давайте попробуем зайти с другого конца. Что там по мечу? Отпечатки пальцев?

— Никаких, — с готовностью откликнулся следователь. — Это ведь личное оружие.

— И? — удивился я.

— Ну да, действительно, мы должны были проверить, — потупил взгляд следователь. — Мы, собственно, проверили. Стандартная процедура… Меч абсолютно чист.

— Я могу на него взглянуть?

Следователь широко раскрыл глаза.

— Взглянуть?

— Ну да. Посмотреть на улику. Это возможно?

Следователь странно хмыкнул, пожал плечами и вывел меня из кабинета. Мы прошли по коридору, спустились на лифте на цокольный этаж. Там следователь открыл стальную дверь, ведущую, видимо, в хранилище улик. На одном из стеллажей пустовало место, помеченное ярлычком XC-0971-A.

— Собственно, вот, — щёлкнул пальцем по стеллажу следователь. — Всё, что осталось.

Я посмотрел на пустое место. На следователя.

— Вы издеваетесь?!

Обычно я следовал мудрому правилу: приходить на тренировку с ясной головой и в душевном равновесии. Но сегодня это был невозможный для меня трюк. Я был в ярости! Но отменить тренировку не мог, потому что это была тренировка духа.

В мире людей я мог быть супергероем, но в мире избранников духа все ещё оставался сопливым пацаном. Частично мне помогал опыт прошлой жизни, частично — удача, частично — то, что мой дух, сам по себе, был очень силён. Но рассчитывать на это вечно нельзя. Мне было необходимо учиться, учиться и ещё раз учиться, чтобы стать по-настоящему сильным, без всяких «если» и «но». Теперь, когда у меня за спиной не стоит гигантская машина закона, моя война перешла в другую плоскость — где я либо тот, кто убивает, либо тот, кого убили.

— Отлично выглядите, — буркнул я, увидев в зале учителя Делуна.

У него была перевязана голова.

— Благодарю, — кивнул тот.

— Я так понимаю, вы догнали Юшенга?

Делун чуть заметно поморщился. И без слов было ясно, что догнал, только вряд ли эта досадная подробность остановила блондина-психопата дольше, чем на мгновение.

— Не будем тратить времени, предназначенного для твоего обучения, на обсуждение не относящихся к нему вещей, — сказал Делун и уселся на пол. — Ты принёс всё, что я просил?

— Так точно, господин учитель.

Я уселся напротив, разложил между нами несколько «фишек», на которых вырезал нужные иероглифы, и — меч. Меч господина Нианзу, тот самый, которым он убил себя, и который после этого отдал мне Юн. С таким выражением, будто этот жест означал что-то особенное.

— Покажи, — потребовал учитель.

Я не стал переспрашивать. «Показать» я мог с этим набором только одно. Взял «фишку», зажал в правой руке, закрыл глаза. После первого раза, дальше любая техника давалась всё проще и проще. Я будто бы запоминал то ментальное усилие, с которым она выполнялась, и быстро его воспроизводил. Сегодня я не видел дракона — просто почувствовал, как некая сила протекла сквозь меня справа налево.