Василий Криптонов - Гамбит

Поезд тронулся, быстро набирая скорость. Мы с Юном сидели в купе, рассчитанном на двоих пассажиров. Судя по обстановке, пассажиров очень не бедных. Широкие кожаные диваны, толстые шерстяные пледы, ковровое покрытие на полу и масса всякой, закреплённой разными затейливыми способами дребедени, которая может понадобиться приличному человеку в дороге.

На столике между нами стоял термос. Знакомый: именно из него, или очень похожего я отхлёбывал странный кисло-сладкий напиток после того, как победил Нианзу. Юн отвёл меня тогда в свои апартаменты в отеле и велел пить. Сейчас он молча поставил термос на стол. Из того же рюкзака, откуда извлёк его, вытащил дорожный набор, в котором оказались две керамические чашки. Разлил напиток по чашкам и одну из них молча придвинул мне. Из второй отхлебнул сам.

Я сидел, тяжело облокотившись на столик, спиной к движению. Тоже молча. Меня накрыло так мощно, что даже языком было лень шевелить. Мышцы словно бы все разом одрябли, состарились. Зудело оцарапанное пулей, забинтованное плечо — хотя я чувствовал, что рана затягивается, и с моей бешеной регенерацией через день-два я о ней и не вспомню. Случись сейчас какая-то опасность — и я был бы полностью бесполезен, как телохранитель. Я бы с большой охотой прилёг, но держался. С трудом заставил себя взять в руки чашку, сделать глоток.

Через несколько глотков постепенно начало отпускать. Чувство усталости со мной до конца дня — это точно. Однако если я сейчас упаду спать и перепутаю день с ночью, будет только хуже. Лучше перетерпеть самые тяжёлые моменты. Боль ведь я терплю. Значит, и эту хрень выдержу, никуда не денусь.

Чтобы отвлечься от неприятных ощущений, я достал из сумки свои игрушки: стопку фишек и меч Нианзу, который уместнее было бы уже называть моим мечом, ведь иероглиф изменился, и тигр склонил передо мной голову. Поскольку с фишками у меня уже всё более или менее получалось, их я пока отложил в сторонку и сосредоточился на мече.

Делун говорил, что мне нужно сделать оружие частью своего биополя, своей психической энергии — что-то вроде этого. Я слабо представлял себе суть этого действа. Хотя вроде бы из курса физики помнилось, что материя и энергия — по большому счёту одно и то же.

Я усмехнулся — забавно всё-таки пытаться объяснить физикой то, что вытворяют избранные духами, да и самих духов заодно.

— По-твоему, это смешно? — ледяным тоном спросил Юн.

Я посмотрел на него и пожал плечами. Кажется, у мальчишки назрел серьёзный разговор.

— Они приходили за тобой, Лей. — Прозвучало это как обвинение.

— Да, я заметил. — Глупо было бы отрицать очевидное. — Ну что я могу сказать? Хочешь — уволь меня.

— А Ниу и остальных вернуть в Цюань?

Я помолчал, вертя меч в руках. Потом медленно произнёс:

— Верни. Только подумай сперва вот о чём. У меня в этом мире только один настоящий враг — Кианг. И этот сукин сын боится меня до такой степени, что даже не показывается сам. Сперва пытался убрать меня руками Нианзу, теперь прислал целую армию. А я, несмотря на это, жив и подбираюсь к нему всё ближе. Однажды я доберусь до Кианга, и дело будет кончено. Тогда мне понадобится новый враг.

Тут я опять поднял взгляд и посмотрел в глаза Юну. Он стушевался, забормотал:

— Я ничего такого не имел в виду. Я просто…

— Знаю. Ты просто болтал. Пытался говорить, как взрослый, рассуждать, как взрослый — в твоём, разумеется, представлении. А я хочу, чтобы ты понимал: быть взрослым — это путь в один конец. Нужно отвечать за свои слова и тщательно их обдумывать. И если твои слова расходятся с делом — уважать тебя не будут даже в собственной семье.

Юн отвёл взгляд, посмотрел в окно. Картинка за ним казалась смазанной, поезд набрал хорошую скорость. Всего он, кажется, разгонялся до трёхсот, или четырёхсот километров в час — в общем, что-то невообразимое.

— Может, ты расскажешь мне, в чём заключается ваш конфликт с Киангом? — спросил Юн.

— Может, и расскажу. — Я вертел в руках меч, гипнотизируя его взглядом. — Как-нибудь.

А мальчишка-то не промах. Как бы не оказалось, что он дурил меня с самого начала. Сейчас-то очевидно, что он уже знает, кто такой Кианг. Совет, разумеется, просветил его насчёт всяких неочевидных нюансов бизнеса, прежде чем отправить на сходку. И теперь Юн видит, из каких тончайших нитей сплетено настоящее и будущее его клана. Не догадывается лишь о том, что к нему приставили соглядатая — в моём лице. Ну, то есть Реншу считает, что приставили.

— Просто если я буду знать, в чём дело… Возможно, я смогу…

Мой короткий смешок оборвал его слова. Юн уставился на меня, а я смотрел на меч.

— Что сможешь? — спросил я. — Сказать что-то вроде «ребята, давайте жить дружно»?

— Возможно, я смогу уладить этот конфликт, — холодным тоном закончил Юн.

— Ну, если принесёшь мне голову Кианга на блюде — не вопрос, конфликт будет улажен.

Юн помолчал. Разговор явно ему не нравился, но он полагал его необходимым. Я же в глубине души грустно веселился, наблюдая эту комедию человеческих страстишек.

— Кианг поставляет сырьё для таблеток… — снова начал было Юн.

— Для каких? — перебил я. — А, для тех, о которых ты до встречи со мной слыхом не слыхивал?

— Если я о чём-то не знал — не значит, что этого не существовало! Люди веками не имели понятия о гравитации, однако не падали с земли в космическое пространство.

— Блестящая аналогия, — кивнул я. — Так вот, имей в виду: таблетки — это твоя гравитация. Без них клан Чжоу вышвырнет тебя в космическое пространство. Вот что меня всегда умиляло в наркотиках. Кругом говорят о наркоманах, о зависимости, о болезнях, которые можно намотать, если ширяться одной иглой на толпу. Но ведь эта дрянь держит не только тех, кто ширяется. Производители, распространители — все в одной сети. Каждый думает, что он свободен, но вырви из-под его свободы пакет с порошком — и всё рушится, как карточный домик. В каком-то смысле наркоманы — самые везучие. У них остаётся шанс пройти курс лечения и вернуться к нормальной жизни. У тех, кто свыше, такого шанса нет. Они могут сколько угодно врать себе, что вот сейчас ещё немного подкопят на новую машину, новый дом, на старость, на детей, на внуков, а потом всё — завяжут, уйдут на покой, или займутся легальным бизнесом. Да только наркотики так не работают. С каждым шагом они затягивают тебя всё глубже.

Напиток из термоса потихоньку действовал. Откат ослабел, рана почти не болела, я почувствовал себя человеком. Расправил плечи. И дракон шевельнулся во тьме, с любопытством приглядываясь к мечу, который я держал в руках.

Забери. Это твоё. Моё. Наше.

— Я глубоко огорчён, что ты приравниваешь меня к наркоторговцам, — снова заговорил Юн. — Во-первых, я занимаюсь этим не для личной наживы. За моей спиной клан. Сотни людей, которым нужно жить…