Дин Кунц - Избранные произведения. V том [Компиляция]

Вновь не получив ответа, он отступил на шаг и ударил в дверь ногой. Замочек был простенький, только с собачкой, не врезной, и трех ударов хватило, чтобы дверь распахнулась.

Казалось странным, что тот, кто вышиб гораздо более прочную дверь в спальню, не сорвал с петель и эту.

Нейл шагнул к порогу, потом отпрянул назад, повернулся, выражение лица мгновенно переменилось, теперь на нем читались ужас и отвращение.

Он попытался помешать Молли заглянуть в ванную, но она не пошла навстречу его желаниям. Полагала, что самое ужасное в своей жизни уже увидела, в восьмилетнем возрасте.

Без глаз, со снесенным затылком, Гарри Корриган сидел на полу, привалившись спиной к ванне. Он выстрелил себе в рот из короткоствольного помпового ружья с пистолетной рукояткой.

Молли отвернулась. Зрелище не шокировало ее, но к горлу подкатилась тошнота.

— Он так и не пришел в себя от горя, — выдохнул Нейл.

В первый момент она и не поняла, о чем он говорит. Потом осознала: несмотря на все то, что он уже увидел, как наяву, так и по телевизору, Нейл еще не мог заставить себя окончательно признать правильность сделанного вывода о причине случившегося.

— Гарри покончил с собой не потому, что горевал о Калисте. Он отступил в ванную и вышиб себе мозги, чтобы избежать встречи лицом к лицу с тем, кто сорвал с петель дверь спальни.

Ее слова «вышиб себе мозги» заставили Нейла дернуться, его лицо, побледневшее в тот самый момент, когда он увидел мертвеца, стало пепельно-серым.

— А услышав выстрел, — продолжила Молли — они поняли, что с ним все кончено, и потеряли к нему всякий интерес.

— Они, — задумчиво повторил Нейл и посмотрел в потолок, словно вспоминая огромную спускающуюся массу которую он почувствовал во сне. — Но почему он не выстрелил… в них?

Подозревая, что ответ ждал их где-то в доме, Молли не ответила, а вышла в коридор. Поиски на втором этаже не принесли ничего интересного, пока они не добрались до лестницы черного хода.

Она вела в раздевалку при кухне. Молли знала, что другая дверь из раздевалки открывается во двор.

Вероятно, именно на этой лестнице Гарри впервые столкнулся с нежеланными визитерами. В руках он держал помповик и воспользовался им не единожды. Дробь застряла в стенах и потолке, расщепила ступеньки и перила.

Пятясь ко второму этажу, стреляя сверху вниз в незваных гостей, он не мог промахнуться в столь ограниченном пространстве, учитывая площадь поражения при стрельбе дробью из помповика. Однако трупов не было ни на лестнице, ни у ее подножия. Крови — тоже.

Стоя рядом с Молли на верхней ступеньке, чувствуя ее нежелание спускаться вниз, Нейл задал логичный вопрос: «В кого же он стрелял? В призраков?»

Она покачала головой.

— Дверь в спальню разнесли в щепки вовсе не призраки.

— Но как смогли они проскочить сквозь заряд дроби без единой царапины?

— Не знаю. И уж точно не хочу это выяснять. — Молли повернулась спиной к лестнице. — Пошли отсюда.

Они зашагали по коридору, и, когда обходили выбитую дверь в спальню, лампы мигнули и погасли.

В коридоре окон не было так что в него не проникало даже свечение дождя. Здесь царила темнота коридоров из снов о смерти, темнота подземных усыпальниц.

Молли еще только училась тактике выживания в День дождя, а потому поступила легкомысленно, оставив фонарь в кабине «Эксплорера».

В кромешной тьме послышался шорох, отличный от барабанной дроби ливня по крыше. Так могли шуршать перепончатые, без единого пера крылья. Но Молли убеждала себя, что это шуршит дождевик Нейла, который полез в карман за фонариком.

Внезапно вспыхнувший луч доказал ее правоту. Она шумно выдохнула.

Темнота коридора казалась не обычной тьмой, результатом законов физики, но Видимым Мраком, черным субстратом осязаемого зла. Луч фонаря прорубал в нем просеку, далеко не такую широкую, как ей бы хотелось, а когда луч смещался, мрак тут же занимал утерянное было пространство.

Они миновали лежащую на полу дверь, но отошли от нее лишь на пару шагов, когда из глубокой тени кто-то процитировал строку стихотворения одного из ее любимых поэтов, T. C. Элиота:

Я думаю, мы на крысиной тропинке…

Произносились слова театральным шепотом, не криком, но каким-то образом донеслись до нее сквозь шум дождя, и Молли узнала голос Гарри Корригана, дорогого Гарри, который проделал с собой то же самое, что грабитель — с его женой ради двухсот долларов.

Луч фонаря метался налево, направо, за спину, но никого не находил.

Нейл передал фонарь Молли, чтобы держать ружье обеими руками.

Вооруженная фонарем и пистолетом, Молли выставила руки перед собой, и теперь ствол пистолета двигался параллельно лучу фонаря. Дверь кабинета слева. Еще одна дверь, за которой блеснул фаянс унитаза: туалет.

Гарри, или нечто, притворявшееся Гарри, или существо, убившее Гарри, могло быть в любой из этих комнат. А могло и не быть.

Прозвучала еще одна фраза из «Бесплодной земли», собственно, идущая следом за первой: …Где мертвые теряют свои кости.

Молли не могла понять, откуда доносится голос. Слова приходили со всех сторон, одно — справа, второе — слева, третье — сзади…

Сердце колотилось как бешеное, лупило по ребрам с такой силой, что вышибало бы искру, будь они мостовой, а сердце — копытом.

Ладонь правой руки, пальцы, сжимающие пистолет, становились все более скользкими от пота.

Упрямая темнота, вязкая темнота, слишком узкий световой луч, двери по обеим стенам — и сорок футов до лестницы.

Теперь тридцать.

Двадцать.

Рядом с верхней ступенькой фигура выступила то ли из дверного проема, то ли прямо из стены, а может, из портала между мирами. Молли не могла сказать, кто это, но готовилась поверить всему.

Луч фонаря осветил сначала ботинки, потом манжеты вельветовых брюк.

На полу ванной, залитый кровью, среди ошметков мозга, Гарри сидел, в байковой рубашке и вельветовых брюках. Точно такого же, светло-коричневого цвета.

У Молли подогнулись колени при мысли о том, что ей придется увидеть голову, разнесенную выстрелом в упор из помповика двенадцатого калибра.

Однако она хотела бы видеть одно, а вот ее решительная рука намеревалась показать ей совсем другое. И луч фонаря начал подниматься к коленям, пряжке поясного ремня, байковой рубашке, подбородку…

К счастью, Нейл вышел вперед, выстрелил из ружья, загнал в казенник новый патрон, а фигуру уже отбросило в тени.

— Пошли, Молли, пошли. Уходим! — прокричал он.

Грохот отражался от коридорных стен, эхо пошло гулять по комнатам первого этажа, словно дом превратился в огромный колокол.

Что-то ужасное, затаившееся в темноте между нею и лестницей, отпрыгнуло в сторону, жуткое, страшное, тот самый Незнакомец, который рано или поздно появляется у двери каждого и стучит, стучит, стучит, не уходит. Нынче это ужасное приняло облик Гарри, ее потерянного навсегда друга.