Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция]

Хотя в обычной ситуации он бы постарался избежать столкновения даже с двумя охотниками (да и с одним тоже!), сейчас он не может позволить себе такую роскошь, как побег в прерии, из-за своих обязательств перед Кэсс и Полли. Он сказал им: «Бегите!» — но, возможно, охотники им этого не позволят, решат, что сестер надобно наказать за помощь беглецу. В этом случае он может отвлечь врагов от близняшек, только показавшись им.

А потому — в гущу событий. Проскользнув мимо труповозки-«Эксплорера» и инопланетного «короля дорог», мальчик оказывается у задней двери. Медленно, осторожно поворачивает ручку.

Заперто.

Кертис сражается с дверью, сила воли против материи, на микроуровне первая должна победить… как в Колорадо, когда ему удалось открыть дверь черного хода в доме Хэммондов, как на прицепе с автомобилями в Юте, когда ему удалось открыть дверцу внедорожника, как везде.

Он не обладает шестым чувством, у него нет сверхъестественных способностей, которые превратят его в героя комиксов, где он будет изображен в развевающемся плаще и обтягивающем трико. Его главное преимущество — в понимании квантовой механики. Это не те знания, которыми обладает данный мир, но более глубокие, полученные на других планетах.

На фундаментальном структурном уровне пространства материя — это энергия. Все сущее есть энергия, выраженная в мириаде видов. Сознание — это устанавливающая сила, которая строит все и вся в этом бесконечном море энергии, прежде всего речь идет о всеобъемлющем сознании Создателя, игривого Присутствия в снах собаки. Но даже простой смертный, наделенный умом и сознанием, обладает возможностями воздействовать на форму и функции материи своей силой воли. Это не создание планет, звездных систем и галактик, что по плечу только игривому Присутствию, речь идет о незначительной силе, которой можно добиться только ограниченного результата.

Даже в этом мире, на сравнительно низком уровне развития, ученые, специализирующиеся в квантовой механике, знают, что на субатомном уровне Вселенная скорее мысль, чем материя. Им также известно, что их ожидания, их мысли могут повлиять на исход некоторых экспериментов с элементарными частицами, такими, как электроны и протоны [314] Этот момент широко обыгран в научной фантастике. В качестве примера можно привести рассказ Г. Бира «Чума Шредингера». . Они понимают, что Вселенная не столь механистична, как когда-то они верили, и они начинают подозревать, что она существует как акт воли, что эта сила воли, вызывающая благоговейный восторг, творческое сознание игривого Присутствия, — и есть организующая сила в физическом пространстве, сила, которая отражается в свободе, дарованной каждому смертному определять его или ее судьбу посредством выражения свободной воли.

Для Кертиса все это давно уже прописные истины.

Тем не менее страх не уходит.

Страх — неизбежный элемент существования смертного. Сотворенный мир во всем своем несравненном великолепии, с бесконечными величественными красотами и изящными, вроде бы неприметными деталями, со всеми чудесами, которые дарованы как Создателем, так и теми, кто создан по его образу и подобию, со всей загадочностью и радостью, которую мы получаем от любимых нами, так завораживает, что нам не хватает воображения, не говоря уже о вере, представить себе еще более восхитительный следующий мир, а потому, даже веря в Создателя, мы упрямо цепляемся за это существование, до боли знакомое, и боимся последующих миров, которые, в сравнении с этим, только выигрывают.

Заперта. Дверь черного хода в магазин заперта.

А потом уже не заперта.

За дверью маленькая кладовая, освещенная не тусклой лампочкой, свисающей с потолка, но светом, который просачивается из соседнего помещения вокруг приоткрытой двери и словно засыпает кладовую флуоресцирующим мелкодисперсным порошком.

Кертис переступает порог, тихонько закрывает за собой наружную дверь, чтобы ветер с треском не захлопнул ее.

Иной раз тишина успокаивает, но эта нервирует. Это холодная стальная тишина ножа гильотины, замершего наверху, когда шея жертвы уже под ним, а корзина ждет отрубленную голову.

Даже в страхе не теряя надежды, Кертис приближается к двери, которая приоткрыта на пару дюймов.

В спальне дома на колесах Полли хватает помповое ружье двенадцатого калибра с пистолетной рукояткой, которое лежало на специальных кронштейнах на задней стенке шкафа, скрытое одеждой.

Собака наблюдает.

Полли рывком открывает ящик комода и достает коробку с патронами. Один загоняет в казенник, три — в подствольный магазин.

Собака теряет интерес к оружию и начинает обнюхивать обувь на дне шкафа.

Белые тореадорские штаны сшиты так, чтобы максимально подчеркивать достоинства фигуры, а потому карманы в них не предусмотрены. Полли засовывает три дополнительных патрона в топик, между грудей, благодаря природу за то, что зазор между ними достаточно велик, чтобы служить складом боеприпасов.

Пока Желтый Бок что-то вынюхивала в щели между дверьми шкафа, Полли вышла в гостиную и бросила взгляд на портативный компьютер, стоящий на полу. Возвращаясь из спальни, она пребывала в убеждении, что взаимодействие собаки и компьютера ей причудилось, но доказательство обратного перед ней, на экране.

Лэптоп стоял на полке развлекательного центра, под телевизором. После фокуса с картами собака поднялась на задние лапы и передними скребла по полке, пока Полли не выполнила ее желания: взяла компьютер, поставила на пол, включила.

В полном недоумении, но по-прежнему в ожидании чуда, как ни странно, чувство это не пропало у Полли даже после трех лет близкого общения с представителями высших эшелонов киноиндустрии, она открывала новый файл, тогда как собака унеслась в ванную. Там что-то загремело, после чего Желтый Бок вернулась с зубной щеткой Кэсс в зубах. Используя щетку вместо пальца, начала набивать текст.

RUM, отпечатала Желтый Бок, и Полли тут же решила, что любая собака, умеющая отличать одну игральную карту от другой и владеющая счетом, имеет право на алкогольный напиток, если ей вдруг захотелось выпить, при условии, что ее не вывернет наизнанку и она не станет алкоголиком. Полли уже собралась смешать Желтому Боку «пина коладу» или «мей тей», пусть и заподозрила, что сходит с ума и врачи психиатрической «Скорой помощи», которые примчатся в прерии из ближайшего города, войдут во «Флитвуд» со смирительной рубашкой и шприцем, каким обычно пользуют лошадей, до упора заполненным торазином. К сожалению, рома у нее не нашлось, только пиво и несколько бутылок вина, о чем она и сообщила собаке, извинившись за то, что показала себя плохой хозяйкой.