Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция]

Однако тетя Джен и Микки увидели Лайлани. Смотрели на нее как на нормального человека. Слушали ее. Она существовала для них, и она любила их за то, что они ее видели.

Если из-за нее им причинили вред…

Лайлани лежала без сна, пока таймер не отключил телевизор, потом закрыла глаза, чтобы не видеть сонную улыбку чуть фосфоресцирующего бога Солнца на потолке, тревожась о том, не умерли ли они страшной смертью. Если Престон убил Джен и Микки, тогда она, Лайлани, найдет способ убить его, чего бы ей это ни стоило, даже ценой собственной жизни, потому что со смертью Джен и Микки жить просто не имело смысла.

— У вас такая увлекательная работа. Если бы я могла прожить свою жизнь заново, то обязательно стала бы частным детективом. Вы называете себя диками [335] Дик — разговорное прозвище частного детектива. , не так ли?

— Может, некоторые и называют, мэм, — ответил Ной Фаррел, — но я называю себя пи-ай [336] Пи-ай — по начальным буквам слов Private Investigator (частный детектив). . Вернее, называл.

Даже утром, за два часа до полудня, августовская жара оккупировала кухню, словно живое существо, огромная кошка с нагретым лучами солнца мехом, развалившаяся между ножками стола и стульев. Ной чувствовал, как на лбу выступают капельки пота.

— Когда мне было чуть больше двадцати, я без ума влюбилась в пи-ая. Хотя, должна признать, не была его достойна.

— Я просто не могу в это поверить. Такая-то красотка.

— Вы такой милый. Но, скажу честно, тогда я была плохой девочкой, а он, как принято у частных детективов, следовал определенным этическим нормам, от которых не пожелал отступаться ради меня. Но вы лучше меня знаете этику пи-аев.

— Мою не следует брать в качестве примера.

— Я искренне в этом сомневаюсь. Как вам мои пирожные?

— Восхитительны. Но это не миндаль, не так ли?

— Правильно. Орех пекан. Как вам ванильная кока?

— Я думал, это вишневая кока.

— Да, я использовала вишневый сироп вместо ванильного. Два дня пила ванильную коку с ванилью. Одинаковое приедается, знаете ли.

— Я с детства не пил вишневую коку. Просто забыл, какая она вкусная.

Улыбаясь, указывая кивком головы на его стакан, Дженева спросила:

— Так что вы скажете насчет ванильной коки?

Просидев за кухонным столом Дженевы Дэвис пятнадцать минут, Ной приспособился к ее манере разговора. Он поднял стакан, словно собрался произнести тост.

— Восхитительная. Так вы говорите, ваша племянница вам звонила?

— Да, в семь утра, из Сакраменто. Я волновалась, как там она одна. Красивой девушке опасно находиться в городе, где так много политиков. Но она уже в пути, надеется к вечеру добраться до Сиэтла.

— Почему она не полетела в Айдахо?

— Возможно, ей не удастся сразу увезти Лайлани. Может быть, ей придется следовать за ними куда-то еще и даже не один день. Поэтому она предпочла поехать на своей машине. Плюс у нее слишком мало денег, чтобы летать на самолетах и арендовать автомобили.

— Так у вас есть номер ее сотового телефона?

— Мы не из тех, кто пользуется сотовыми телефонами, дорогой. Мы бедные церковные мышки.

— Я не думаю, что она поступает благоразумно, миссис Дэвис.

— О господи, разумеется, неблагоразумно, дорогой. Просто она должна так поступать.

— Престон Мэддок — грозный противник.

— Он отвратительный, психически больной сукин сын, дорогой. Поэтому мы и не можем допустить, чтобы Лайлани оставалась с ним.

— Даже если ваша племянница не попадет в какую-нибудь передрягу, даже если найдет девочку и привезет сюда, вы понимаете, чем ей это будет грозить?

Миссис Дэвис кивнула, отпила из стакана.

— Как я понимаю, губернатор заставит ее надышаться смертельным газом. И меня, безо всякого сомнения, тоже. Вы думаете, он оставит нас в покое после того, как заставил платить втрое больше за электричество?

Ной протер лоб бумажной салфеткой.

— Миссис Дэвис…

— Пожалуйста, зовите меня Дженевой. Такая красивая гавайская рубашка.

— Дженева, какими бы ни были мотивы, похищение ребенка — это похищение. Федеральное преступление. Будет задействовано ФБР.

— Мы думаем о том, чтобы спрятать Лайлани с попугаями, — призналась Дженева. — Там они ее не найдут.

— С какими попугаями?

— Сестра моего мужа, Кларисса, очень милая женщина с зобом и шестьюдесятью попугаями. Она живет в Хемете. Кто бывает в Хемете? Никто. И уж конечно, не ФБР.

— Они найдут девочку и в Хемете, — на полном серьезе заверил ее Ной.

— Один из попугаев — отчаянный матерщинник, но остальные не ругаются. А этот принадлежал полицейскому. Грустно, не правда ли? Сотруднику полиции . Кларисса пыталась отучить его от скверной привычки, но куда там.

— Дженева, если девочка все это не выдумала, даже если ей грозит реальная опасность, вы не можете вершить закон своими руками…

— Законов в наши дни много, — прервала его Дженева, — вот только справедливости не хватает. Знаменитости убивают жен и остаются на свободе. Мать убивает своих детей, а газетчики и телевизионщики говорят, что она — жертва , и просят читателей и зрителей посылать деньги ее адвокатам. Когда все ставится с ног на голову, только дурак может сидеть и ждать, что справедливость восторжествует.

Он видел перед собой совсем не ту женщину, с которой он говорил мгновением раньше. Ее глаза стали холодными, как лед. Лицо закаменело, хотя он и подумать не мог, что такое возможно.

— Если Микки не поможет девочке, — продолжала она, — этот негодяй убьет Лайлани, обставит все так, будто ее и не существовало, и всем, кроме меня и Микки, будет наплевать на то, что потеряет мир . А вы можете мне поверить, потеря будет большая, потому что девочка эта особенная, у нее сияющая душа. В наши дни люди делают героев из актеров, певцов, обезумевших от власти политиков. Как все извратилось, если таких людей называют героями! Я бы отдала всех этих самолюбцев за одну эту девочку. У нее больше стали в позвоночнике и доброты в сердце, чем у тысячи этих так называемых героев. Еще пирожное?

В последнее время источником сахара для Ноя служил спирт, содержащийся в алкогольных напитках, но он чувствовал, что ему не помешает дополнительный сахар, чтобы подбодрить себя, удержаться наравне с этой женщиной и донести до нее главную идею, с которой пришел. Он взял с тарелки пирожное.

— Вы нашли какие-нибудь сведения о женитьбе Мэддока на матери Лайлани?

— Нет. Даже со всеми ресурсами Интернета, это большая страна. В некоторых штатах, если вы приводите убедительную причину и у вас есть друзья в нужных местах, можно устроить закрытое бракосочетание в апартаментах судьи. Ваш брак должным образом регистрируется, вы получаете свидетельство, но сведения об этом не публикуются. Отследить это не так-то легко. Вполне вероятно, что они поженились в другой стране, где регистрируют браки иностранцев. Может, в Мексике. Или, что вероятнее, в Гватемале. Много времени и средств удалось бы сберечь, если бы Лайлани сказала нам, где прошла регистрация.