Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция]

С щетиной на щеках и подбородке, в докерских штанах и футболке с универсальным символом американского патриотизма на спине: эмблемой пива «Будвайзер», он тем не менее не смог бы беспрепятственно провезти свой карабин через контрольно-пропускной пост таможенной службы США в городе Акеле, штат Нью-Мексико, где подозрения вызвал даже бедный невинный Фред, мирно стоявший в своем горшке.

Киллер приподнялся на левой руке, чтобы кто-то лучше увидел его команду, отданную правой.

Этим «кто-то» был, понятное дело, третий киллер.

Расположился он аккурат напротив любителя пива «Будвайзер», в густой тени. Уже поднялся на ноги (должно быть, тоже использовал страховочный трос) и держал в руках вроде бы не карабин, а штурмовую винтовку со складным прикладом.

— Шеп хочет торт, — сказал Шеперд, словно в этот самый момент сообразил, что попал на свадьбу. Дилан с размаху опустил приклад автоматического карабина на голову второго киллера, а Джилли поняла, что они крепко влипли: превратились в мишень для третьего киллера, наряду с участниками и гостями свадебной церемонии.

Третий киллер, став свидетелем их магического появления на рабочей платформе у западной стены, а теперь наблюдая, как у его напарника вышибают мозги, мог открыть огонь через секунду-другую, задолго до того, как им удалось бы убедить Шепа отправить их в еще одно короткое путешествие.

И действительно, едва только приклад автоматического карабина вошел в плотный контакт с черепом второго киллера, третий начал поднимать винтовку, направляя ее не вниз, а на западную стену.

— Здесь, там, — вырвалось у Джилли. — Здесь, там.

В отчаянии надеясь, что она запомнила одиннадцатимерную структуру матрицы и метод воздействия на нее столь же хорошо, как и сто восемнадцать шуток о большом заде, Джилли позволила сумочке соскользнуть с плеча и упасть на настил у ее ног. А потом схватила щепотку воздуха, вертанула ее и сложила здесь и там, платформы у западной и восточной стен, в надежде, что внезапность позволит ей вырвать винтовку из рук третьего киллера до того, как тот успеет нажать на спусковой крючок. Она сложила себя и только себя, потому что в последний момент, уже ухватив толику матрицы, но еще не вертанув ее, вспомнила про «Муху». Ей очень не хотелось, чтобы нос Дилана навсегда переместился под мышку Шепу.

И ей почти удалось перенестись с платформы на платформу.

Она материализовалась в восьми, максимум в десяти футах от цели.

Стояла вот только что рядом с Шепом, на платформе у западной стены, и тут же возникла в воздухе, в двадцати двух футах от пола церкви.

И пусть маневр полностью не удался, по всем канонам она добилась фантастического успеха, однако, несмотря на плодотворную работу наномашин и нанокомпьютеров, которые почти сутки трудились в мозгу Джилли и уже стали причиной появления у нее сверхъестественных способностей, летать Джулиан Джексон не могла. Она материализовалась достаточно близко от третьего киллера, чтобы тот увидел безмерное изумление, отразившееся на ее лице и в глазах, повисела с мгновение, а потом упала, как камень весом в 110 фунтов.

У террориста в будвайзерской футболке, возможно, была крепкая голова, но приклад автоматического карабина с нею справился.

А Дилан, пусть его и отличала нежная душа художника, получил безмерное удовольствие, услышав чавкающий удар приклада по голове, и, пожалуй, нанес бы второй, если бы рядом не раздался голос Джилли: «Здесь, там». И тревога, прозвучавшая в ее голосе, разом заставила его забыть про лежащего на помосте человека.

Когда он повернулся к ней, она превратилась в звездочку из тончайших линий, которые собрались в точку и исчезли. Сердце Дилана бухнуло раз, другой, считайте, что прошла секунда, может, меньше, и Джилли появилась в воздухе, высоко над сидящими на скамьях гостями.

Еще два удара сердца Дилана она провисела, отрицая закон всемирного тяготения, словно поддерживаемая грохотом органной музыки, а потом несколько гостей закричали в ужасе, заметив висящую над ними женщину. И тут же Джилли полетела навстречу поднимающимся крикам.

Но где-то на полпути исчезла.

Враждебно настроенная публика иногда встречала ее шутки молчанием, а в редких случаях Джилли даже освистывали, но никогда раньше зрители на нее не кричали . Джилли и сама могла бы перейти на крик, если бы шлепнулась среди них, но ее занимало другое: снова ухватиться за матрицу, вертануть пальцами и, вырвавшись из пасти смерти, оказаться на рабочей платформе у восточной стены, куда она и нацеливалась с самого начала, когда оставила Дилана разбираться со вторым киллером.

Рубиновые и сапфировые лучи, идущие от цветного стекла высоких окон, мраморные колонны, ряды деревянных скамей, все исчезло. А судя по ярко-синим элементам калейдоскопа, которые быстро складывались вокруг нее в новую реальность, она оказалась значительно выше платформы, на которую попыталась попасть во второй раз.

И точно, материализовалась она на крыше церкви, проскочив цель, наверное, на те же десять футов. Первый раз не долетела до нее, на этот перелетела. Над собой она увидела лазурно-синее небо, белые облачка-барашки, яркое солнце.

Ноги ее стояли на черных кровельных плитках.

И крыша, выстланная этими плитками, была очень крутой.

От взгляда, брошенного вниз, на улицу, у Джилли закружилась голова. А когда она посмотрела на колокольню, возвышающуюся над крышей на добрых три этажа, головокружение только усилилось.

Она могла покинуть крышу церкви в то самое мгновение, когда появилась там, да только замешкалась, занервничала, испугалась, что допустит еще большую ошибку. К примеру, материализоваться нижней половиной тела в мраморной колонне, с торчащими из нее торсом, руками и головой, перемешав ноги, зад, нижнюю половину живота с камнем.

И мысль эта, однажды возникнув, никак не желала уходить из головы. Не могла она изгнать этот жуткий мысленный образ: колонна с торчащей из нее верхней половиной собственного тела. Нет, если уж материализоваться, то полностью внутри колонны, чтобы навсегда стать частью церкви, в которой она девочкой пела в хоре.

Она могла бы простоять на крыше пару минут, чтобы полностью успокоиться и вернуть себе прежнюю уверенность, но жизнь ей такой возможности не предоставила. Через три секунды после прибытия, максимум через четыре, она заскользила вниз.

Возможно, плитки были черными и когда ими крыли крышу, но, скорее всего, они были зелеными, серыми или даже розовыми. А черными стали от тончайшего порошка грязи и сажи, который оседал на них из маслянистого воздуха в те дни, когда город окутывал смог.