Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция]

— Я думаю, у нее есть потайные ходы, — прошептал Фрик. — Вы понимаете, проходы в стенах.

— У миссис Макби? Мальчик кивнул.

— Мы живем здесь только шесть лет, а она — вечность.

Миссис Макби и мистер Макби, обоим уже перевалило за пятьдесят, работали у прежнего владельца поместья и остались здесь по требованию Лица.

— Трудно, знаешь ли, представить себе миссис Макби, крадущуюся между стен. Подглядывание — не ее стиль.

— Да, но если б она любила подглядывать, жизнь здесь могла быть интереснее.

В отличие от золотистых локонов отца, которые, стоило тому тряхнуть головой, ложились идеальными волнами, каштановые волосы Фрика торчали во все стороны. Такие волосы не поддавались щеткам и ломали расчески.

Возможно, со временем внешность Фрика могла измениться к лучшему, и он встал бы вровень с родителями, но пока он ничем не отличался от любого другого десятилетнего мальчишки.

— Почему ты не на занятиях? — спросил Этан.

— Вы — атеист или как? Разве не знаете, что у нас предрождественская неделя? Так что каникулы даже у тех голливудских отпрысков, которые учатся дома.

Учителя приезжали в поместье пять дней в неделю. В частной школе, которую Фрик посещал какое-то время, продолжать обучение он не смог.

С таким отцом, как знаменитый Ченнинг Манхейм, и с такой матерью, как знаменитая и известная своими похождениями Фредди Найлендер, Фрику завидовали, а потому стремились поиздеваться над ним даже дети других знаменитостей. А тот факт, что щуплый мальчик ничем не напоминал отца, которого обожали за героические роли, добавлял жестокости их выходкам. Все это, а также астма привели к тому, что Фрик учился дома, где все находилось под контролем.

— Знаешь, что тебе подарят на Рождество? — спросил Этан.

— Да. Список я подготовил и передал миссис Макби десятого декабря, как было велено. Я сказал ей, что заворачивать ничего не нужно, но она завернет. Всегда заворачивает. Говорит, что Рождество без таинственности — не Рождество.

— В этом я должен с ней согласиться.

Мальчик пожал плечами и вновь откинулся на спинку кресла.

Хотя в данный момент Лицо находился на съемках, он намеревался вернуться из Флориды накануне Рождества.

— Хорошо, что отец будет дома на каникулах. Вы с ним решили, что будете делать?

Мальчик вновь пожал плечами, пытаясь продемонстрировать полное безразличие, но вместо этого открыв, до чего же он несчастен, и Этан прекрасно понимал, что тут он бессилен чем-нибудь помочь.

Фрик унаследовал знаменитые зеленые глаза матери. И в глубинах этих глаз читалось одиночество, которого хватило бы, чтобы заполнить одну, а то и две библиотечные полки.

— Что ж, возможно, на это Рождество тебя будет ждать пара сюрпризов.

Чуть наклонившись вперед, жаждущий некой таинственности, которую совсем недавно отметал как что-то несущественное, Фрик спросил:

— А что… вы что-то слышали?

— Если бы я что-нибудь слышал, а я не говорю, слышал я или нет, то не сказал бы тебе, что я слышал, если допустить, что я вообще что-то слышал и при этом хочу, чтобы сюрприз остался сюрпризом, но это не значит, что я знаю наверняка, ждет тебя на Рождество какой-то сюрприз или нет.

Мальчик несколько мгновений молча смотрел на него.

— Сейчас вы говорите не как честный коп, сейчас вы говорите, как директор киностудии.

— Так ты знаешь, как говорят директора киностудий?

— Они иногда приходят сюда, — ответил Фрик, и в голосе мальчика слышалась житейская мудрость. — Так что их манера мне знакома.

Приехав в Западный Голливуд, Этан нашел нужный ему адрес, по нему находился многоквартирный дом, и припарковался на другой стороне улицы. «Дворники» выключил, двигатель глушить не стал, чтобы обогреватель продолжал работать. Какое-то время посидел в «Форде Экспедишн», наблюдая за домом, размышляя над тем, как лучше подобраться к Рольфу Райнерду.

«Экспедишн» входил в парк автомобилей, которыми могли пользоваться, как в деловых поездках, так и для личных нужд, восемь сотрудников, постоянно проживающих на территории поместья. В гараже в тот день стоял и другой внедорожник, «Мерседес-ML500», но такой автомобиль привлек бы слишком много внимания, если бы пришлось следить за объектом.

Трехэтажному дому определенно требовался косметический ремонт. Штукатурка нигде не отвалилась и не потрескалась, но покрасить стены следовало еще в прошлом году. Да и табличку с номером дома перекосило.

Вокруг дома цвели красные камелии, росли какие-то кусты, пальмы с густыми кронами, но садовник давно уже к ним не подходил. А неровность газона говорила о том, что траву косят не еженедельно, а лишь два раза в месяц.

Хозяин экономил на расходах, но тем не менее выглядел дом вполне пристойно.

И человек, живущий на пособие, не смог бы арендовать в нем квартиру. Следовательно, Райнерд где-то работал. При этом он развозил свои угрожающие послания в половине четвертого утра, то есть ему, скорее всего, не приходилось идти на работу с утра пораньше. Возможно, он и сейчас был дома.

Если бы Этан узнал место работы подозреваемого и стал наводить справки у сослуживцев и соседей, Райнерду обязательно дали бы об этом знать. И тогда он бы насторожился, что исключило бы непосредственный контакт.

Этан предпочел начать сразу с подозреваемого, а потом уже отслеживать его связи.

Он закрыл глаза, откинулся на подголовник, обдумывая следующий шаг.

Рев приближающегося автомобиля нарастал так быстро, что Этан открыл глаза, ожидая услышать рев сирены и увидеть классическую полицейскую погоню. Но по тихой, застроенной жилыми домами улице промчался вишнево-красный «Феррари Тестаросса». И скорость машины говорила о том, что в этот день водитель поставил целью превратить в лепешку ребенка, вдруг выскочившего на проезжую часть, или старушку в ортопедической обуви и с клюкой, медленно переходящую улицу.

Волна брызг от бешено вращающихся колес окатила «Экспедишн». Лобовое стекло застлалось облаком капель грязной воды.

На другой стороне улицы многоквартирный дом, казалось, замерцал, начал растворяться в воздухе, словно мираж. И вот это странное искажение пропорций вдруг вызвало воспоминание о давно забытом кошмаре, а потому от одного только вида дома, лишившегося четких очертаний и монолитности, волосы на затылке Этана встали дыбом.

Потом последние брызги скатились с ветрового стекла. Продолжающийся дождь смыл грязь. И многоквартирный дом стал прежним, каким Этан увидел его и первый миг: удобным для проживания.

Рассудив, что дождь недостаточно сильный, чтобы раскрывать зонт, он выскочил из внедорожника и перебежал улицу.

В Южной Калифорнии поздней осенью и ранней весной мать-природа страдала непредсказуемыми переменами настроения. От года к году, даже ото дня к дню предрождественской недели погода могла меняться радикально, от сказочно теплой до пробирающей до костей. В этот день воздух был холодным, дождь — еще холоднее, а небо — мертвенно-серым, каким бывает гораздо севернее, где зима по-настоящему вступает в свои права.