Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция]

Слишком мрачный для человека, отправляющегося на пикник, но не в силах выдавить из себя улыбку, Фрик с чертовой корзинкой в руке потопал из юго-западного угла особняка к северо-восточному, где находилась розовая комната.

Джек Троттер, известный миру под многими именами и только Корки известный как Квиг фон Гинденбург, жил не в самых знаменитых районах Малибу. Его дом находился далеко от знаменитых холмов и пляжей, где знаменитые актеры, рок-звезды и фантастически богатые отцы-основатели обанкротившихся компаний, поднявшихся на волне инвестиционного бума в высокие технологии, загорали, развлекались и обменивались рецептами печенья с марихуаной.

Он жил в глубине материка, за холмами, скрывавшими от него море, в одной из тихих долин, которые нравились не только тем, кто разводил лошадей и любил тихую жизнь, но всякого рода психам, выращивавшим марихуану при искусственном освещении в сараях и бункерах, экотеррористам, планирующим взрывы автомобильных салонов ради спасения древесных крыс, последователям религиозных культов, обожествлявшим НЛО.

Изгородь, окружавшая четыре акра земли, принадлежащих Троттеру, давно уже нуждалась в покраске. Обычно он держал ворота на замке, дабы отвадить незваных гостей.

Сегодня ворота распахнул, опасаясь, что Корки, для него Робин Гудфело, федеральный агент, протаранит их и сорвет с петель, как однажды случилось.

В конце посыпанной гравием подъездной дорожки стояла гасиенда Троттера. По облупившейся краске и пыльным окнам чувствовалось, что хозяин пренебрегает уходом за домом.

И действительно, Троттер не тратил деньги на текущий ремонт, уверенный в том, что может в любой момент сорваться с места. Осужденный, лежащий под ножом гильотины, пребывал в меньшем напряжении, чем Джек Троттер в повседневной жизни.

Теоретик заговоров, он верил, что нацией правит тайная политическая клика, которая в самом скором времени собирается покончить с демократией и установить режим жесткой диктатуры. И он постоянно искал ранние признаки грядущего переворота.

На текущий момент Троттер верил, что в авангарде подавления демократии пойдут работники почтового ведомства. Они, по его убеждению, были не просто бюрократами, какими хотели казаться, но прекрасно подготовленными штурмовиками, маскирующимися под невинных почтальонов.

Он уже приготовил себе цепочку убежищ, расположенных в удаленных местах. Надеялся отрезать себя от цивилизации и таким образом пережить резню.

Вне всяких сомнений, он бы удрал после первого же визита Корки, если бы не уверовал, что Корки, вернее, Робину Гудфело известно местонахождение всех его убежищ, где он и мог накрыть его с компанией головорезов-почтальонов, которые расправились бы с ним безо всякой пощады.

У восточного края участка, на удалении от дома, стоял древний некрашеный сарай и новенький металлический ангар. О том, для чего Троттеру нужны эти сооружения, Корки знал самую малость, но прикидывался, будто ему известно все.

В яростной летней жаре главную угрозу для Троттера представлял пожар, а не клика политиков-заговорщиков. На крутых склонах, да и на половине самой долины хватало сушняка, который в конце августа мог вспыхнуть от одной искры. Не потребовалось бы даже разливать бензин, как в доме Бриттины Дауд.

Теперь, конечно, склоны так пропитались водой, что могли селевым потоком сползти вниз. А в такой узкой долине грязевая волна накрыла бы и параноика, который в любой момент ждал беды. Услышав грохот, Троттер, возможно, успел бы прыгнуть в автомобиль, и тогда сель похоронил бы его живым. Жил бы он, правда, недолго — пока в кабине оставался кислород, а потом разделил бы участь раздавленных грязевой волной животных.

Корки любил Южную Калифорнию.

Пока еще живой и нераздавленный, Троттер поджидал своего гостя на веранде. Он надеялся, что ему удастся не пустить Корки в дом.

Во время одного из предыдущих визитов, войдя в роль грубого федерального агента, который использует Конституцию Соединенных Штатов вместо туалетной бумаги, Корки проявил себя с худшей стороны. Не выказал должного уважения к собственности Троттера. Повел себя как громила.

И в этот двадцать второй день декабря предпраздничное настроение не растопило сердце Корки. К Троттеру он приехал злобным эльфом.

Припарковался в десяти футах от веранды и, несмотря на ливень, преодолел их не спеша, потому что Робин Гудфело, пребывающий в дурном настроении, не замечает такую мелочь, как непогода.

Поднялся по трем ступеням, отделявшим землю от пола веранды, вытащил «глок» из наплечной кобуры, вдавил дуло в лоб Троттера:

— Повтори, что ты мне сказал по телефону.

— Черт, — вырвалось у Троттера. — Вы же знаете, что это правда.

— Это чушь собачья.

Волосы Троттера были оранжевыми, как шерсть Чеширского кота, когда тот играл с Алисой в Стране чудес. Широко посаженными, выпученными глазами он напоминал Безумного Шляпника. Нос у него нервно подергивался, будто у Белого Кролика. Широкое лицо и огромные усы заставляли вспомнить о Морже, так что в целом он словно являл собой сборную солянку из персонажей Льюиса Кэрролла.

— Ради бога, Гудфело, — забормотал Троттер, — это же атмосферный фронт, атмосферный фронт! Мы не можем лететь в такую погоду. В такую погоду лететь невозможно.

Корки ответил, по-прежнему держа «глок» у лба Троттера:

— К шести вечера атмосферный фронт уйдет. Ветер полностью стихнет. Установятся идеальные условия для полета.

— Да, по телевизору сказали, что погода может улучшиться, но откуда им знать? Разве их прогнозы когда-нибудь сбываются?

— Я полагаюсь не на телевизионный прогноз, кретин. Я полагаюсь на данные сверхсекретных спутников Министерства обороны, которые не только изучают атмосферные явления, но воздействуют на них с помощью микроволновых энергетических импульсов. Дождь и ветер прекратятся, когда мы этого захотим!

Это безумное утверждение показалось более чем убедительным для параноика Троттера. Его и без того выпученные глаза буквально вылезли из орбит.

— Контроль погоды, — прошептал он. — Ураганы, торнадо, метели, засухи… оружие не менее страшное, чем атомные бомбы.

По большому счету, Корки рассчитывал только на то, что его союзником будет хаос, который и успокоит разбушевавшиеся небеса.

Хаос никогда его не подводил.

— Будет идти дождь или не будет, будет дуть ветер или нет, ты должен быть в Бел-Эре, на месте встречи, в семь часов вечера, как мы и договаривались, — приказал он Троттеру.

— Контроль погоды, — повторил Троттер.

— И не вздумай не приехать. Ты знаешь, сколько глаз сейчас наблюдает за нами, с этих холмов, из этих полей?