Дин Кунц - Избранные произведения. IV том [Компиляция]

Некоторые фантазии бывают разрушительными.

Сплошной забор с колючей проволокой наверху был в некоторых местах сломан. Вдали над деревьями возвышался шпиль церкви. Внизу находились покатые крыши ряда строений, в которых верующие спали, принимали пищу. И ждали, когда вознесутся на небо с помощью Всевышнего. Шпиль остался нетронутым, но в зданиях под ним уже недоставало многих дверей и оконных рам, они стали прибежищем крыс, енотов и опоссумов, утеряли былую красоту и поросли мхом забвения. Иногда разрушения наносила и человеческая рука. Но основное дело сделали снег и ветер, как будто Господь Бог, оскорбленный в лучших чувствах, вынес приговор церкви Вознесения.

Хижина находилась тоже справа от узкой лесистой дороги, сразу после огромных владений распавшейся секты. От дороги ее отделял грязный проселок, и была одной из множества подобных убежищ, разбросанных на близлежащих холмах, размером в акр или чуть больше.

Они остановились около хижины и — вышли из БМВ. Их окружали древние огромные ели, голубые, вековые сосны, а в морозном воздухе висел смолистый запах. Земля была покрыта высохшими иголками и несметным количеством сосновых шишек. Снег лежал только между деревьями, а в некоторых местах уже и под ними, пробившись через бреши в ветках.

Марти направился к сараю позади хижины. Дверь была заперта на задвижку. Внутри, справа от входа, у самой стены был спрятан запасной ключ, плотно завернутый в пластиковый мешок и на дюйм присыпанный землей.

Когда Марти вернулся к хижине, Эмили, согнувшись пополам, обходила вокруг большого дерева, внимательно рассматривая свалившиеся с него шишки. Шарлотта исполняла танец дикаря на открытой поляне между деревьями, где широкий круг снега казался пятном света от прожектора на сцене. — Я — Снежная королева! — запыхавшись, сообщила Шарлотта, продолжая кружиться и прыгать. — Я повелеваю зимой! Я могу приказывать, чтобы падал снег. Я могу сделать мир ярким, белым и красивым!

Когда Эмили набрала полные руки сосновых шишек, Пейдж сказала:

— Дорогая, ты ведь не собираешься нести их в дом?

— Я хочу что-нибудь из них сделать.

— Но они грязные.

— Они красивые.

— Они красивые, но грязные, — настаивала Пейдж.

— Я буду играть с ними здесь.

— Снег, падай! Ветер, дуй! Снег, лети, вертись и прыгай! — продолжала командовать танцующая Снежная королева, когда Марти поднялся по деревянным ступенькам и открыл входную дверь.

В то утро девочки надели джинсы и шерстяные свитера, чтобы не замерзнуть в Сьерра, а поверх на них были надеты еще и теплые куртки, а также варежки. Им хотелось побыть на улице и поиграть немного. Но даже если бы на них были высокие сапоги, гулять было нельзя. В этот раз хижина служила не просто местом отдыха, а являлась их убежищем, которое, быть может, им придется превратить в укрепленную крепость, а окружавший их лес мог со временем грозить им чем-то более опасным, чем, скажем, волки.

Внутри дома чувствовался запах смолы и было еще холоднее, чем на улице за его стенами.

Поленья уже лежали в камине, а запасные дрова были сложены по одну сторону широкого и глубокого очага. Они решили разжечь огонь попозже. Чтобы в хижине поскорее стало тепло, Пейдж обошла комнату за комнатой, включая подряд все электрические батареи, установленные у стен.

Встав у одного из передних окон и глядя через стекло входной двери вдоль проселка на окрестную дорогу, Марти взял в руки сотовый телефон, который захватил из машины, и решил попытаться дозвониться до родителей в Маммот-Лейкс еще раз.

— Папочка, — обратилась к отцу Шарлотта, когда он стал набирать номер. — Я только что подумала — а кто будет кормить Шелдона, Боба, Фреда и остальных у нас дома, пока мы не вернемся?

— Я уже договорился с миссис Санчес, чтобы она заботилась о них, — солгал он ей, потому что ему не хватало мужества сказать ей о том, что все ее питомцы были убиты.

— Тогда все хорошо. Нам просто повезло, что миссис Санчес осталась жива-здорова.

— Кому ты звонишь, папочка? — спросила Эмили, когда на дальнем конце линии прозвенел первый звонок.

— Дедушке с бабушкой.

— Передай им, что я хочу сделать для них человечков из шишек.

— Господи, — вставила Шарлотта, — они с ума сойдут от радости.

В телефоне послышался третий гудок.

— Им нравятся мои проделки, — настаивала Эмили.

Шарлотта не сдавалась:

— Им приходится делать вид, ведь они твои дедушка с бабушкой. Четвертый гудок.

— Знаешь, тогда и ты вовсе не Снежная королева, — сказала Эмили.

— Я — королева. Пятый гудок.

— Нет, ты снежный троль.

— А ты снежная лягушка.

Шестой гудок.

Марти предостерегающе взглянул на них, и они прекратили состязаться в придумывании ругательств.

После седьмого звонка на другом конце сняли трубку.

Но никто ничего не говорил.

— Алло! — сказал Марти. — Это мама? Это ты, папа?

Человек, который взял трубку, говорил одновременно зло и грустно:

— Как тебе удалось перетянуть их на свою сторону?

Марти почувствовал, что кровь застыла у него в жилах, но не из-за пронизывающего холода, а потому, что голос, ответивший на звонок, был абсолютной копией его собственного голоса.

— Почему они должны любить тебя больше меня? — потребовал ответа Другой. Ужас овладел Марти, он потерял ощущение времени, все казалось нереальным, как в ночном кошмаре. Только на этот раз кошмар был наяву.

— Не смей трогать их, сукин ты сын! И пальцем не смей до них дотрагиваться! — сказал в трубку Марти.

— Они предали меня.

— Я хочу поговорить со своими родителями, — потребовал Марти.

— С моими родителями, — ответил Другой.

— Позови их к телефону.

— Чтобы ты снова лгал им?

— Немедленно позови их к телефону, — сказал Марти сквозь зубы.

— Они уже не смогут больше слушать твое вранье.

— Что ты сделал?

— Они не смогли дать мне то, в чем я нуждался. Поняв, что случилось самое страшное, ужас уступил место горю. На мгновение Марти не мог справиться с голосом. Другой сказал:

— Все, что мне было нужно — это их любовь.

— Что ты сделал с ними? — теперь Марти кричал. — Кто ты, что ты такое, черт возьми, откуда ты взялся! Что ты с ними сделал?

Не обращая внимания на вопросы, Другой продолжал задавать свои собственные:

— Ты и Пейдж настроил против меня? Мою Пейдж, мою Шарлотту и мою дорогую Эмили? У меня есть какая-нибудь надежда вернуть их или мне придется их тоже убить? — голос дрожал от эмоций. — Господи, осталась ли настоящая кровь в их венах, люди ли еще они, или ты превратил их во что-то еще?

Марти понял, что не может больше с ним разговаривать. Было бы сумасшествием пытаться делать это. Как бы они ни были похожи внешне, какие бы одинаковые голоса у них ни были, ничего общего между ними не было. По большому счету они отличались друг от друга так резко, как могли отличаться представители разных планет.