Дмитрий Шатров - Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Везунчик из Пекла или В поисках золотой жемчужины

Капитан посадил радиста за короткую связь с задачей постоянно вызывать пропавший отряд и отдал команду к выезду, немного подкорректировав маршрут. Алгоритм поисковых манипуляций закрутился по новой. Только теперь искали ещё и пропавших товарищей. Выбор позиции, остановка, подготовка дрона, запуск, напряжённое вглядывание в монитор. И снова, и снова, и снова. Уже никто не вспомнит, на каком цикле глаз оператора заметил что-то необычное, и картинка поплыла, приближая изображение. Монгол выматерился так, что дальнейшие команды не понадобились. Бойцы и так поняли, что им нужно делать дальше. Машины тронулись, вытягиваясь в колонну. Капитан продолжал всматриваться в экран.

В первом отделении традиционно оседали самые отчаянные парни, и командир был им под стать. Настоящий сорвиголова, рискованный и бедовый. В хорошем смысле этих слов, если он есть у них, смысл этот. Дрон крутился на одном месте, транслируя раскуроченную бронемашину, затерявшуюся среди пологих склонов предгорья. Рубленые контуры «Водника» сложно было не узнать. Оставалось выяснить, где «Фалькатусы». Нет смысла гадать, что произошло, тут ехать минут десять оставалось.

Частые рваные дыры от тридцатимиллиметровых снарядов скорострельной пушки ни с чем не перепутаешь. Броня автомобиля напоминала дуршлаг. А в десантный отсек ещё и кумулятивная граната угодила, судя по той картине, которую капитан там увидел. Пока он осматривал местность вокруг расстрелянной машины, его бойцы на двух «Водниках» обшаривали округу, в надежде найти два других экипажа.

О мёртвых не принято говорить ничего, кроме хорошего. Монгол стоял на рукотворном мосту из располовиненной сосны и смотрел то вниз, на закопчённые останки боевой машины, то влево, на раскуроченный внедорожник. Как на маленький пятачок скалистого уступа попал пикап рейдеров, оставалось только предполагать, не по поваленному же дереву они туда забрались.

– Эх, старлей, старлей, горячая голова, сам сгинул и всё отделение загубил. Твою, же мать! Треть личного состава безвозвратных потерь, это надо же так умудриться! – капитан употреблял великий и могучий во всём его нелитературном многообразии. Слова эхом разносились по ущелью. – И это не считая разбитой техники.

Картина случившегося боя была предельно понятна. Оператор дрона обнаружил беглецов на приличном удалении. Нездоровый азарт погони ударил в голову задорному командиру, помешав правильно расценить обстановку. Или отличиться хотел или ещё чего, но приказы он отдал неправильные, судя по всему. Шустрые «Фалькатусы» ушли далеко вперёд, распыляя силы отряда, да потом ещё и разделились. Водителям новых машин в голову ударил адреналиновый выплеск, выключая способность к практическому анализу ситуации. За счёт возможностей своих машин они смогли дотянуться до рейдеров. Огонь открыли тоже с ходу. А вот справиться с бронированным «Кайманом» уже не смогли, не получилось. И с пикапом, почему-то тоже, но тут совсем уже странная история получилась, наверное, без даров Улья не обошлось.

Пока рейдеры разделывали «Фалькатус» как бог черепаху, подтянулся «Водник» с основным калибром и командиром на борту. И у него были все шансы раскатать этого клятого крокодила. Но азарт – плохое подспорье в подобных делах. Мастерства парням не хватило, или выдержки, но беглецы их переиграли. Кто-то с верхушки холма всадил в бочину заднего модуля противотанковую гранату из гранатомёта. В этом бою у старшего лейтенанта было одно правильное решение – тактическое отступление. Жаль, поздно спохватился и не успел реализовать. А что приключилось между вторым «Фалькатусом» и внедорожным фордовским пикапом, Монгол не хотел даже думать. Тут просто чертовщина какая-то произошла.

Вдыхая смолистый хвойный запах, чуть подпорченный оттенками застоялой гари и пролитой солярки, Монгол отправился к своей машине. Мысли были самые невесёлые. Даже не так. Дельных мыслей вообще не было, полный ступор и никаких решений. Очень много всего сразу навалилось. На глаза капитану опять попала карта, с которой он не расставался последние пару дней. Застыв у открытой двери, офицер отрешённо смотрел на бумагу, покрытую условными знаками. Наитие пришло неожиданно, словно откровение свыше.

Монгол вытащил карандаш и начал проставлять на карте новые отметки, периодически соединяя их линиями и стрелками. Капитан работал, словно в трансе, не замечая ничего вокруг и невнятно бормоча что-то под нос. Минут через сорок он подозвал командира отделения и старших экипажей. Ткнул в карту пальцем.

– Перевалок, Стаб-Сити, место боя рейдеров с бродягами, место боя с нашими, – капитан начал комментировать нарисованные линии и значки. – Если соединить и продолжить, то получаем вектор движения, уходящий в преддверие Пекла. Теперь внимание, вопрос. Зачем рейдерам, уехавшим из Перевалка возвращаться обратно?

Монгол внимательно посмотрел на подчинённых, пытаясь увидеть понимание на их лицах. Вопрос был из категории риторических, поэтому капитан не стал дожидаться ответов и продолжил.

– Объяснение только одно. Цель их маршрута лежит где-то на этой линии, – ноготь большого пальца оставил выемку на бумаге, уточняя, какую именно линию имел в виду капитан. – Поэтому ставлю задачу. Поисковые действия сворачиваем и двигаемся в сторону Перевалка в темпе вальса. Там, благо недалеко, подхватываем Горыныча и его отряд и едем дальше. Дальше сообразим чего-нибудь. Всё, по коням.

Институтский спецназ погрузился в машины и, не теряя больше времени на безрезультатные поиски, рванул по новому маршруту.

Тишина, вокруг была тишина. Первым вернулось чувство слуха. Никаких посторонних звуков, сулящих близкую опасность. Радар, показывающий заражённых, тоже молчал. Мямля осторожно прислушался к себе в попытке определить повреждения организма. Обширного опыта у него нет, но вроде всё нормально по первым ощущениям. Немного болит голова и ломит мышцы, но судя по всему, ничего не сломано и смертельных ран нет. Мямля пошевелился и открыл глаза. Темнота и скованность движений – такими были следующие ощущения. Как будто в песок закопали.

– Где это я? – пробормотал парень себе под нос и поперхнулся, отплёвываясь от попавшей в рот земли.

Память вспыхнула яркими образами воспоминаний, возвращая чувство недавно пережитого удушающего ужаса. Мямля вспомнил, где он и как тут оказался. Удар промахнувшейся элитной твари сорвал заднюю дверь, в которую мёртвой хваткой вцепился изнутри новоиспечённый институтский сотрудник. Бронированный лист железа удачно впечатался в природную выемку под нависшим склоном оврага, сохранив жизнь человеку. А обвалившийся пласт земли завершил образование некоего бункера, окончательно похоронив парня заживо.