Марик Лернер - Все не так, как кажется [litres]

– А если не стану? – с насмешкой в голосе поинтересовалась она. – Сумеешь заставить? Нет. Ну да бог с тобой. – Она свободно произносила это не в первый раз, при этом ничуть не тая свои ведьминские занятия. – Не заставлю страдать от любопытства. Выскажусь.

Ага, самой же и охота. Надоело в себе держать.

– Я ведьма в девятнадцатом поколении! В девятнадцатом! Не чета вашему семейству скороспелок. Вы жадные и глупые, противопоставляющие себя обществу и не понимающие, к чему ведет такое поведение. Последнюю ведьму Европы казнили в тысяча семьсот восемьдесят втором году в Швейцарии. Ее звали Анна Гёльди. Это был поклеп. Хозяин избавился от служанки, имеющей с ним связь и начавшей строить дальние планы по части замужества. Но среди моих прабабок, а я помню всех, начиная с самой первой в Германии, были сожженные, убитые тупым мужичьем и зарезанные просвещенными дворянами. Я помню не рассказы, я знаю, как это было. Все хранится здесь. – Она положила руку на лоб. – Конечно, не жизнь по минутам, хотя, постаравшись, могла бы прокрутить многое. Самые яркие и важные воспоминания из прошлого. Плохие и хорошие.

Наследственная память? Ни о чем таком Катя не говорила, тем не менее я поверил бабке сразу и без колебаний.

– Екатерина – ведьма следующего поколения, получившая очень много при рождении. Не зря двадцать один – это три семерки. Тройка – три фазы Луны, три времени: прошлое – настоящее – будущее. Это рождение – жизнь – смерть, небо – земля – потусторонний мир.

Вот нумерологии мне только не хватает.

– Семерка – священное число. Это с давних времен идет, не зря говорят, что Рим стоит на семи холмах. А еще это число Аполлона. И легенда о седьмой дочери или сыне не на пустом месте появилась!

Я не настолько образован и фольклор с мифологией особо не изучал. Вот уж не думал, что бабуля из понаехавших. Или она никуда не перебиралась? В Польше было достаточно немцев еще в Средневековье, а потом разделили землю, и они России достались вместе с тамошними жителями.

– Есть определенные ритуалы, связанные с рождением и взрослением. Что-то совершается сразу, другое – со временем. Кое-что требует правильного подхода. Девушка становится женщиной, возлегая с мужчиной. Очень многое зависит от того, как это произошло. После насилия ее умения уйдут в одну область, если для развлечения – в другую. Лишить девственности по любви – это прекрасно и даст огромный толчок способностям.

– То-то меня поразило, что в шестидесятые, во время сексуальной революции, еще существует девица, не спавшая с парнями, – не выдержал я. – Наверняка ведь следили за нравственностью.

– Да, – совершенно спокойно подтвердила бабка. – Стерегла. Для ее же пользы. И не говори, что не понравилось. Вам, мужикам, такое медом по сердцу. Мол, это я у нее самый первый! Всех опередил! А у самого, может, сотня баб была. Скажешь, не так?

– Так. Но мне как-то все равно было, первый или нет. Ничуть бы не обиделся. Давно не в Средневековье живем и простыни со следами брачной ночи на ворота не вешаем.

– Да плюнуть и растереть мне на людские обычаи. Мне нужно было иное, и я это получила! На пользу Екатерине, что б она ни думала в тот момент. Свела с кем надо и получила результат.

– Как про скотину! – опять не удержался я. – На случку пригнать быка к телке.

– Как у людей! Испокон веков родители выбирали сыну или дочке пару. Они частенько и виделись пару раз под присмотром. Особенно когда речь шла об аристократах. А наш род по древности Романовых уж точно переплюнул. И не их одних. И, в отличие от разных монархов, среди наших сумасшедших или с гнилой кровью сроду не было. Мы, старое поколение, об этом заботились. А любовь… Она всегда уходит. Всегда. У некоторых остается привычка или держат дети, но никто не способен любить вечно, что бы там ни произносили в церкви. Рано или поздно начинают смотреть и сравнивать. Мужики просто наглее, и это сильно бьет по женскому самолюбию. Вот и не нужно до этого доводить. Самый лучший начинает гнуть под себя жену, не размышляя о ее чувствах. Поэтому, уж извини, приходится избавляться от них. Потом она может гулять сколько угодно, но привязываться уже не станет. Обожглась. Лучше, конечно, когда ведьма уже брюхата.

– В смысле, убивать требуется мужиков?

– Не обязательно. Тем более хорошая ведьма такое почует и не простит матери. Есть способы более удобные. Капать понемногу на мозги девочке. Спровоцировать измену мужа и сдать супруге…

– Может, это вы просто мстите за собственную неустроенную жизнь? – помолчав, спросил я. – Мстите внучке под маской заботы. Но сначала дочери жизнь испортили. Я ведь выяснил, что случилось.

– Заткнись! Щенок, что ты можешь знать!

– Архивы в полиции никуда не делись, а возможности у меня теперь немалые. Прочитал документы. Не ту версию, что Кате подсунули, а про самоубийство.

– Она была истеричная дура, недостойная силы! Если можешь колдовать – не забывай об ответственности.

– Перед кем? Поколениями умерших, богом или дьяволом? Во что вы верите, Алевтина Васильевна? В необходимость воспитать великую ведьму? Зачем?

– Тебе не понять. – Запал ушел, и произнесла она это очень спокойно.

– Да, сложно понять, ради какой высшей цели портить жизнь собственному ребенку. Думаю, вас возмутила возможность, что она может выйти из-под вашего влияния. Надеюсь, для ваших ритуалов не требуется ребенка резать или еще какую глупость совершать. А то ведь реально психика может поехать. Ого! Вы правда верите в нечто такое и делали? – ошибиться в ее эмоциях я не мог. – Умеет девушка гадать на картах, знает, какими травами можно вылечить болезнь, заговаривает раны – что здесь дурного? В современном мире ее назовут знахаркой и запишутся в очередь на прием. А вы реально в договор с сатаной верите и жертвы приносили? Что же тогда не обратились к покровителю напрямую и меня продали этим деятелям так дешево?

Да-да. Именно этим и огорошили пленные, когда мы выяснили, кто меня сдавал. Оказалось, добренькая бабуля имела любопытные знакомства и сама вышла на Таганских сразу после смерти Большого Артема. И история у почты, а потом с Цыганом – ее работа. Слила, когда и где буду. Катя ведь бабушку любит и старается ее успокоить, сообщая, куда идет. Без всякой задней мысли она рассказывала любимой бабуле и обо мне. Ну, к примеру, что заеду сегодня проведать. Разве плохо? А бабке другое надо было. Главное условие, чтоб, превращая меня в дуршлаг, внучку не зацепили. Хотя не очень понимаю, как это можно гарантировать. Обычная случайность. Вышла бы Катя с работы на минуту раньше – и все.

– Ты так и не сообразил, дурень. Мне деньги их паршивые не нужны. Своих хватает. Не миллионы, но на три жизни наберется. И просить великого о такой мелочи нельзя. Он потом взыщет десятикратно. Хватает и так специалистов, без рогатого. А вот избавиться от тебя чужими руками, чтоб не мешал девочке идти правильной дорогой…