Александр Иванов - История про одолженную жизнь. Том 3 (СИ)

Он замолчал, не договорив и прикусил губу.

— Жив остался — и слава Богу, — ответил я, похлопав его по руке.

— Дда, — согласился он

Ему явно бы хотелось, чтобы прикосновение Кайи длилось вечно… Увы и ах, но ничто ни вечно.

— А, что именно ты пишешь? — перевел я тему

— Нннничччегггго ттттаккого. Иииигру. Шшшшахматы, нннно… — он пожал плечами, мол, затык вышел

Раздался звонок. В класс вошел учитель, а прочие школьники уже заняли свои места.

— Слушай, я, конечно, слабо разбираюсь в этом… но, все-таки, разбираюсь! Можно я помогу с твоими шахматами? — спросил я, с подходящими моменту: тоном, улыбкой и выражением лица

Я давно понял, что, будучи в женском обличии, имею, в отношении мужского пола, неоспоримое преимущество практически перед любой другой барышней. Ведь я не просто догадываюсь, что чувствует и ощущает мужчина, а точно это знаю. Можно сколь угодно долго тренироваться в самоконтроле и выдержке, но если ты не евнух, то близкое нахождение с женщиной, которая тебе не безразлична (особенно когда ты еще пылкий юноша, а не умудрённый определенным опытом мужчина), будет вызывать такие эмоции, которые ты, как бы не старался, ни подавить, ни взять полностью под контроль не сможешь. И, скорее всего, даже не захочешь. Тебе будет хотеться её больше всего на свете. Непреодолимо тянуть к ней.

И ежели эти ощущения барышня еще и усилит должным образом, да направит в нужном направлении… А ведь я, по совершенно очевидным причинам, прекрасно знаю, что для этого нужно. И как это делать… И не зря я часы напролет провожу перед зеркалом и камерой, тренируя свою улыбку, «ставя» различные выражения лица, подходящие для разных ситуаций, и прочее…

В моих руках Кайа может стать практически совершенным психологическим оружием против подавляющего большинства лиц мужского пола (теоретически, во всяком случае, пока это утверждение не проверено на практике). Плюсом идет и то, что у Кайи, а значит и у меня, довольно специфическая внешность. И всем этим нужно пользоваться, нравится мне это или нет.

Таким образом, разве этот парень, к тому же, очевидно обделенный вниманием барышень из того социального круга, к которому принадлежит его Семья, ввиду последствий своей травмы, сможет сказать Кайе: «нет», если та сама попросит его сделать что-то теоретически выполнимое для него? Нет, никак не сможет…

Наверное…

— Кккконечно, ддддай, пппожаллуйста, сссвои ккконтаактыы, яяяя пппришлллю ттттебе мммои шшшахматы, — с радостью сказал он, ведь для него это означает, что наше личное общение продолжится и дальше

Чуть позже. Разобравшись с заданием, полученным от учителя, я теперь занимался кодом шахмат, размышляя параллельно о другой проблеме.

Я совершенно не умею мыслить хоть сколько-нибудь стратегически, лишь сиюминутно… Какая мне, в итоге, разница, которую из этих девиц прислала дама Кристина?

Неужели царская любовница мне друг? Нет!

Хочет ли она мне чего-то хорошего? Да с чего бы? Может, конечно, и ничего плохого для меня не хочет, но всего хорошего она желает исключительно для себя и для своих детей. «Бабка», вон, не даст соврать…

А я ей просто удачно под руку подвернулся. И мной она решила воспользоваться, как удобным орудием, в борьбе со своей давней соперницей, с Государыней. А воспользовавшись, направит все условные шишки в мой адрес. Ибо ей, очевидно, нужен грандиознейший скандал, иначе Государыню сковырнуть не получится. И у этого скандала не может не быть виновника. Не фактического, конечно, а назначенного. Того, кто выставил весь ужас на всеобщее обозрение. И этим виновником, к гадалке не ходи, назначат именно меня…

Каким конкретно образом я буду назначен на эту роль — это утомительные и неважные подробности. Какая разница, как?

Так что, выгодно ли мне быть инструментом в руках дамы Кристины? Нет, невыгодно. Совсем невыгодно.

Есть ли для меня разница, кто из двух девиц — от Кристины? Никакой…

Как и нет разницы, кто же из этих двух обитательниц царской спальни в итоге победит. Как говорится, желаю скорейшей победы обеим сторонам.

Потянувшись и зевнув, я поймал взгляд юноши и улыбнулся ему. Тот, покраснев, отвел взор. Кажется, этой ночью ему будет не до сна…

Юноша… Я должен попытаться использовать этого юношу. Вот оно, верное решение, хотя и не без определенных сложностей, конечно.

После контрольного занятия.

Ученики, выполнив свои работы, уже потянулись на выход, на следующее занятие, а юноша все также сидел за своей партой, и крепко сжав кулаки, смотрел мимо дисплея в одну точку.

— Андрей, — вывел я того из прострации, присаживаясь рядом с ним, и скромно сказал, — я, кажется, смогла найти и исправить основную проблему.

Отправлять игрушку обратно на его видеофон я не стал, у меня был при себе портативный накопитель, на который я и поместил пофикшенный вариант шахмат.

Принимая из моих рук устройство, он, совершенно случайно, конечно, дотронулся до моей кисти, которая, как обычно, была в перчатке.

— Ддддавай ппппосмотрим! — сказал он довольно хриплым голосом и воткнул накопитель в соответствующий разъем

Он смотрел мои исправления и по его виду было заметно, что в данный момент эти шахматы его совсем не интересуют.

— Уу теебя ии ппправда поолучиилось ннайтии ии иииспрравить ооснооовную пппроблему, — сказал он, наконец, — иии эээто нннеппправда, ччто тты ссслаббо рразббирраешься в ээтом…

Он кивнул на дисплей ВЭМ.

— Ну, у меня просто не замылился на этой проблеме взгляд…мне повезло, — ответил я, пожав плечами

— Вввозможжжно, — сказал он, а затем, внезапно взглянул мне в глаза, — мммы мможем ппогговорииить пприватно, беез лиишних уушей? Ууу ннас сследууующие ззанятие — фффизичческаая ккультуура. Яяя оот нее оосвобоожден, аа тты мможешь нее ппойти?

Я сделал вид, что задумался.

— Могу, пожалуй…только мне нужно предупредить учителя, — ответил я

— Оотлично! — обрадовался он, — Пприхооди, поожалууйста, ввв дддвести ввоосемнаадцаттый каабинет. Ээто кккабинеет мммузыкии…

Минут десять спустя. Кабинет музыки.

Войдя в 218 кабинет, я огляделся.

Это был просторный, светлый класс. Прекрасно оборудованный, чего и следовало ожидать от столь дорогой школы, разнообразными музыкальными инструментами, и имевший хорошую звукоизоляцию.

И сейчас в этом классе было два человека. Я и Андрей, который стоял ко мне спиной, у пианино (или рояля, черт его знает, не разбираюсь), засунув левую руку в карман брюк, а кистью правой — водил по клавишам музыкального инструмента.

— Умеешь играть? — спросил я

— Ннеммного, — ответил он, обернувшись ко мне

Весь его вид говорил, что он на что-то решился.

— Ккайаа, — сказал он, а щеки его были пунцовыми, — яя сслышал, тты ввессной сстанешь зззарегесстриррованной ллюбоввницей оодного оочень вважного ггосподдина…, — то ли спросил, то ли констатировал факт он