Николай Метельский - Устав от масок

— Владелец автомастерской? — уточнил я.

— И уличный гонщик, — кивнул Каруиханма. — Весь в меня, такой же фанатик. Только машин.

— А кузнецы у вас в семье есть? — спросил я. — Кроме вас, естественно.

— Старший сын, — ответил он, сделав очередной глоток чая. — Сейчас в Китае живет. Все хочет одного моего знакомого на учебу развести.

Интересная у него семейка.

— Такой же фанатик, как и вы, — обозначил я улыбку, после чего глотнул чая.

Ответил старик не сразу, серьезно задумавшись о чем-то.

— Нет, не такой, как я, — произнес он. — Это сложно объяснить несведущему в кузнечном деле, но если для меня важен конечный результат, то для него — сам процесс. Я концентрируюсь на мече, он — на работе. Меч для меня — цель, для него — всего лишь мерило его мастерства.

— И правда, сложно, — сказал я задумчиво. — А для меня меч — это инструмент. Начало, после которого только начинается работа. Соответственно, я не склонен обожествлять инструмент. И не очень понимаю тех, кто трясется над своим мечом.

— Такая позиция мне понятна, — кивнул Каруиханма. — Но ситуации бывают разные. Порой инструмент может сильно удивить, и вы волей-неволей начнете воспринимать его по-особенному.

— Признаться, я вас сейчас не понял, — произнес я удивленно. — Что такое должно произойти, чтобы я начал вылизывать какой-то конкретный пистолет. Еще и на полочку его ставил.

— Пистолет не знаю, — хмыкнул Каруиханма. — А вот меч… Представьте себе, что вы обычный человек. Перед вами сильный враг, сильнее вас. А позади все, что вам дорого. То, что не дает вам убежать. И вот этот враг подходит, его меч начинает светиться от бахирной техники, вот он замахивается… А у вас в руке самая простая железка. Обычный меч, выкованный сельским кузнецом. Да и сами вы бахиром не владеете. Ну или владеете, но гораздо хуже, чем ваш враг. Вы опытный воин, прошедший не одну битву, но против этого противника ничего не можете, а позади… ну скажем, ваша семья. И вот он замахивается и бьет, ну а все, что можете вы, — это поставить блок. Тысячу раз отработанный блок. Даже зная, что оружие противника разрежет и ваш меч, и вас самого. Только вот не разрезал. Ваши клинки скрестились, вы оба удивлены, и в этот момент приходит помощь. Вашего врага сносит бахирной техникой, ну или там пулеметом. Вы спасены. Секунда. Буквально один миг отделял вас от смерти, и, если бы все произошло, как и должно, валялись бы вы мертвым. После такого сложно не впечатлиться и не поменять свое отношение к инструменту. Ведь он сражался вместе с вами, сражался до последнего, выдержав то, чего не должен был.

— История, конечно, интересная, но я скорее поверю…

— Это не только к мечам относится, — не дал он договорить. — Порой вещи умеют удивлять. Даже если мы относимся к ним как к инструменту. Знаю я пару таких случаев. Да что там далеко ходить? Вон, сын Руми мне как-то рассказывал о своей машине. Он тогда в очень серьезной гонке участвовал, буквально в сражении. До самой финишной черты бой шел, но стоило только его машине пересечь эту самую черту, как она сдохла. Я в машинах не разбираюсь, но по словам внука, который потом разбирался, в чем дело, его авто должно было остановиться за несколько километров до финиша. Но не остановилось. Билось вместе с хозяином до последнего.

Хм. Наверняка это все объяснимо. Хотя… Этот чертов мир может удивить. Боги, магия, бахир, высокие технологии. Мне порой кажется, что я в каком-то хаосе живу.

— Я во многое могу поверить, Каруиханма-сан, — произнес я. — За свою жизнь мне всякое встречалось, но проблема ваших историй в том, что их можно как-то объяснить.

— Так я и не спорю, — усмехнулся он. — Я говорю о тех людях, с которыми нечто подобное произошло. О тех причинах, что побудили изменить их отношение к своим инструментам. Не все ищут логику в произошедшем.

— Тут вы правы, — кивнул я.

И вспомнил «Плевок». Потерянный и вернувшийся ко мне, когда был очень нужен. У меня определенно к нему особое отношение.

— Кстати, раз уж мы заговорили о мечах, — произнес Каруиханма. — Вы ведь за мечом пришли?

— Да, — ответил я. — Но сразу уточню: это не мне. Просто хочу сделать подарок воспитаннику. Шедевр не нужен, мы с ним только начинаем обучение фехтованию, но он… — не знал я, как сказать. — Мне как-то все равно, чем махать, а парнишка будет доволен.

— Парнишка, это не Аматэру Казуки-сан? — спросил Каруиханма.

— Он самый, — улыбнулся я.

— Видел его как-то раз по телеку, — покивал он задумчиво.

— Я не прошу отодвигать кого-то в очереди ваших клиентов, — сказал я. — Парню реально нужен именно инструмент. Чтобы, если сломается, не жалко было.

— Мои мечи не ломаются, — произнес Каруиханма, даже не посмотрев на меня. Он по-прежнему что-то обдумывал. — Будет вам меч. Через месяц.

— А ваши клиенты? — спросил я. — Не стоит сдвигать сроки ради такого. Я вообще-то надеялся, что у вас уже созданные на продажу мечи есть.

— Да уж лет… — запнулся он. — Не помню. В общем, я уже давно работаю только на заказ. Все, что было, годы назад распродал. А то, что осталось… Скажем так, не для продажи. И нет, клиентов я не буду трогать, все проще — сына позову.

— Это который в Китае сейчас? — спросил я.

— Ну да, — ответил Каруиханма. — Заодно узнаю, что этот паршивец там два года делает. Чен его в ученики не брал, это я точно знаю.

— Вы с этим Ченом поддерживаете связь? — полюбопытствовал я.

— Связь? — задумался он. — Можно и так сказать. Просто он уже месяц в Токусиме живет, и мы с ним вчера бухали.

Когда я вернулся домой, меня обрадовали тем, что Сорахико сломался. Ну как — обрадовали? Я был удовлетворен. Радости-то особой не было. Похоже, старик и так был на пределе, а увеличенная доза химии его добила. И он заговорил, после чего мне оставалось лишь чертыхаться. Полученная информация… Блин, да я просто не знал, что делать. Я не раз говорил Кену, что все будет нормально, но теперь уже точно не будет. Ему бы суметь жизнь сохранить.

На видео, что мне предоставили, Сорахико сидел с опущенной головой и глухим безжизненным голосом рассказывал о великом плане Тоётоми по захвату власти в стране. По идее, звучит глупо, сам план был довольно продуманный, но опирался при этом всего на две вещи — ритуал и некий план клана Мацумаэ по дискредитации императора, неизвестный Сорахико. Если коротко, то Тоётоми хотели с помощью ритуала за три-четыре десятилетия увеличить численность своих Виртуозов, перетянуть на свою сторону часть аристократов, в том числе и с помощью угроз и подкупа, распустить клан и, уже будучи свободным родом, отодвинуть императора на вторые роли, вновь создав сёгунат Тоётоми. Как ни посмотри — это бред. Даже если бы они смогли перетянуть на свою сторону всех имперских аристократов, что нереально, стоило бы им только поднять голову, и тут же последовал бы призыв императора к кланам. Только вот план предусматривал дискредитацию императорского рода именно в глазах кланов. Уж не знаю, что там задумали Мацумаэ, но если бы в самый ответственный момент кланы просто отвернулись от императора… Тогда — да, тогда шанс бы у Тоётоми был. Штук двадцать, а то и тридцать Виртуозов, а если закусить удила и поставить на ритуал вообще всё, то можно и простых детей Виртуозами делать, главное, мозги суметь промыть. В общем, от двадцати до хреновой тучи Виртуозов в одном роду — ну, или группе родов, если вассалы останутся с ними, — действительно могут помочь склонить на свою сторону очень многих. Плюс боевая сила не маленькая. Плюс пославшие куда подальше императорский род кланы. Ну и не стоит забывать, что на подготовку у Тоётоми есть десятилетия.