Франсис Карсак - Избранные произведения в одном томе [Компиляция]

В 15 часов 30 минут, сочтя противника уже достаточно ослабевшим, Бернар отдал приказ о контрнаступлении. 2 500 криоксов обступили черных с флангов. Самолеты, используя «огненные» бомбы весом в тонну, которые расплавляли все в радиусе одного километра, отрезали врагу отход. Со стороны пилонов дорогу блокировали артиллерия и тиральеры. Сражение перешло в массовое истребление. К 19 часам были разбиты последние группы крабов — лишь ста с небольшим удалось прорвать оцепление и бежать. Потери черных составили примерно 16 000 крабов, 1 200 пушконосцев и 700 машин снабжения, то есть почти 70 000 человек. То был сущий пустяк с учетом многомиллионного личного состава армии, но весьма ощутимый удар по ее материальной части. Желтые потеряли в бою 852 криокса вместе с их экипажами, 1 250 машин получили более или менее значительные повреждения. Людские потери составили около 4 500; тиральеры потеряли 70 человек. У пилонов погибли 457 марсиан. То была сокрушительная победа, но Элиор, их товарищ по приключениям, исчез вместе с криоксом 879.

Бернар меланхолично объехал поле боя в криоксе 1302 в компании Мауно, Анаэны, Ингрид, Сига и Рэя. Мауно, сражавшуюся в рядах тиральеров, после разрыва одного из снарядов едва не засыпало землей, но девушка отделалась легким испугом и переломом левой руки. Теперь, когда после анестезии боль чуть поутихла, она сидела рядом с Ингрид и, прижавшись лбом к иллюминатору, со свирепой радостью рассматривала развороченных крабов.

— Как же я ненавижу войну! — заметил Бернар.

— Я тоже, — ответил Сиг. — Но у нас не было выбора. И для пацифиста ты неплохо справился с ролью генерала.

— Это было проще простого. Наша стратегия мало чем отличалась от стратегии ребенка, ведущего собственную игрушечную войну. Похоже, черным вообще не знакомо такое понятие, как «маневрирование», или же они просто решили им пренебречь. Правда, если бы в нужный момент не поднялся ветер…

— Да уж, с ветром нам сильно повезло, — сказала Ингрид. — А если б он не подул, что бы ты делал?

— Поль пустил наш уран на изготовление атомных бомб, но, примени мы их, — и нам бы пришлось отказаться от возвращения на Землю, по крайней мере до тех пор, пока бы мы не нашли чем заменить уран в ракетных двигателях «Рони».

Второй бой прошел спустя месяц, уже на вражеской территории. 175 криоксов, при поддержке 11 самолетов и 500 облаченных в скафандры тиральеров, доставленных гусеничными вездеходами, уничтожили около тысячи крабов. Но последние сражались в рассредоточенном боевом порядке, вследствие чего и сами анакийцы понесли значительные людские потери, лишившись к тому же и одного из самолетов, W10, в который угодил снаряд.

От дальнейшего сражения неприятель предпочел отказаться, удовлетворившись яростной защитой своих городов на ближайших к ним подступах. Криоксы продолжали свое победоносное шествие. Время от времени, правда, им доводилось натыкаться на вражеские патрули, но практически из всех этих стычек победителем выходили желтые. Следующие три месяца ознаменовались лишь одним важным событием — тяжелейшим взятием черного города Акатура, насчитывавшего 100 000 жителей. Подземная битва длилась три недели. Она, вероятно, выдалась бы еще более кровопролитной, если бы в какой-то момент на помощь осаждавшим не пришла довольно-таки крупная армия красных, пробравшаяся к городу через галерею, которую пробивали в скалах огромные буровые машины, что позволяло наступавшим продвигаться на сто — сто пятьдесят метров в час. Таким образом черные оказались между двух огней и быстро были истреблены.

Война продлилась еще год, причем что с одной, что с другой стороны велась она с предельной жестокостью. Несмотря на численное превосходство, черным уже так и не удалось снова завладеть в ней реальным преимуществом. За все это время они сумели захватить разве что деревушку Рейо и один небольшой уединенный красный поселок. Заводы Анака, Клиена и Илио, трех крупнейших желтых городов, как и заводы красных марсиан, в массовом количестве выпускали все более и более смертоносные орудия, плод совместного разрушающего гения красных и желтых марсиан и землян, которые в конечном счете все же превзошли черных, искусных и затейливых механиков, в изобретательности.

Спустя десять месяцев после начала войны последние удерживали уже всего лишь несколько изолированных островков. Они потеряли 28 миллионов человек, тогда как желтые — 700 000, а красные — 126 000. Сражение среди пилонов, где Бернар впервые выступил в роли главнокомандующего, затмили другие, куда более серьезные конфликты, бросавшие друг на друга тысячи криоксов и десятки тысяч крабов. Последние были уже усовершенствованной модели: облегченные, более продолговатые, лишенные бесполезных клешней, имевшие до пяти скорострельных орудий, дальнобойность которых значительно увеличилась. Завоевание подземелий потребовало еще больших усилий: в них проходили ожесточенные битвы, в которых и те и другие убивали всех подряд. Желтые решили истребить черных, и земляне не стали этому противиться.

— Делайте что хотите, — сказал Бернар, — мне это уже как-то без разницы. Эти черные принесли нам немало бед, причем без какой-либо на то причины.

В итоге в живых осталось лишь несколько десятков тысяч черных, укрывшихся в одном-единственном подземном городе. И вот тогда-то в Совете и возникли разногласия. Большинство членов полагало, что истребление должно быть тотальным. Земляне, когда спросили их мнения, на это заметили, что полное уничтожение того или иного вида всегда имеет катастрофические последствия. В тот момент, когда Совет уже готов был проголосовать за поголовную экстерминацию, Цер, тот самый старик, который читал землянам лекцию по истории Марса, поднялся на ноги и сказал:

— Братья, я согласен с землянами. Прошу вас еще раз как следует взвесить все «за» и «против». Как вы помните, мы начали эту войну главным образом по причинам безопасности: нас было 12 миллионов против 70 миллионов. Теперь же мы имеем совершенно иное соотношение: 10 миллионов с нашей стороны против примерно 70 тысяч со стороны врага. Опасность исчезла.

— Она возникнет вновь!

Вполне возможно! Но скажите мне, вы, молодежь, которая заседает в Совете, что больше всего привлекает вас в ваших экспедициях на криоксах? Правильно: возможность встретиться с черными. Я не намерен как-то превозносить войну. Она слишком дорого стоила нашей планете. Но не забывайте и о том, что с исчезновением черных из нашего мира исчезнет и надежда на какие-либо приключения. Что мы будем делать на этой постаревшей, одряхлевшей, непоправимо бесплодной планете? Планете, где мы станем абсолютными властителями — за исключением того небольшого уголка, в котором проживают наши союзники красные. Мы что, пойдем тогда войной на них? Или же разделимся на враждебные города и погрязнем в собственном декадансе? Вы отлично знаете, что Марс, в силу его особенностей, не может гарантировать нам быстрое и всестороннее развитие. Разумеется, прилет землян заметно укрепил наше старое общество, за что я премного им благодарен. Мне прекрасно известно, что для многих из нас исследования — это тоже своего рода приключение. Но мне бы не хотелось, чтобы теперь, когда ничто нам уже не угрожает, мы погрузились в самоуспокоенность. Пусть эти немногочисленные черные, которых, естественно, с годами будет становиться все больше и больше, станут для нас тем жалом, той, если хотите, иголкой, которая не даст нам уснуть. Я знаю, Бернар, что на Земле перед вами стоит проблема иного рода, и вы абсолютно правы, что хотите любой ценой избежать войны. Вам еще предстоит завоевать множество планет, и ваше человечество молодо. У нас же здесь больше ничего не осталось. Наша экономика, все наше развитие были подорваны — не стоит этого отрицать — нашими собственными преступлениями, поэтому я прошу, умоляю: оставьте черных в живых. Быть может, избавившись от тирании жрецов краба, они постепенно эволюционируют и станут более гуманными. А уничтожить их, если возникнет такая необходимость, мы всегда успеем.