Николай Некрасов - Цифровой призрак

— Кушать подано! — раздалось с кухни. — Садитесь жрать, пожалуйста, — спародировал Юрка героя одного старого советского фильма.

— Иду! — крикнул я. — Только рожу умою.

Выпив упаковку угля, найденную в аптечке в ванной, я выполнил первый пункт квеста. Наскоро приняв контрастный душ — выполнил третье. Оставалось только нормально позавтракать и выпить потом пару стаканов минералки или воды с лимоном — уж что попадется.

На кухне Юрка одарил меня снисходительным взглядом.

— Да-а, оре–ел… — протянул он и помотал головой. — Как движется прокачка профессионального алкаша?

— Шикарно! Сейчас пожру, минералки дерну, и первая похмельная абилка будет взята.

Юрка все знал о моих способностях и даже если слегка завидовал мне, то не настолько, чтобы это испортило нашу дружбу. Тут скорее наоборот — он себя Робином при Бэтмене чувствовал. И наверное, именно поэтому часто на меня ругался, что я сволота и бабник, и вместо того, чтоб спасать мир, бухаю, с девчонками зажигаю и делаю, что хочу.

— Садись, поешь, тунеядец, — усмехнулся Юрка, подхватил со стола тарелку и направился в комнату.

— Ты куда опять? — возмутился я. — Мне компанию не составишь?

— Не, мы с Никой сейчас «Футураму» смотреть будем. А потом по сети во что–нибудь зарубимся.

— Ну понятно. «К ужину не жди», — усмехнулся я. Это была одна из наших коронных фраз, означающая, что абонент теперь надолго не абонент.

Юрка угукнул и прошмыгнул мимо меня в комнату.

Мелкий он и шустрый, как ниндзя. Перемещается по квартире почти неслышно, вот только на кухне всегда гремит как слон. Но зато завтраком кормит почти каждый день, за что ему огромное «аригато». Это я, кстати, у него выучил. Это «спасибо» по–японски. Так что языки я тоже учу, просто не так успешно, как бухаю.

Я взял со столешницы свою тарелку с яичницей и уселся выполнять четвертый пункт из списка — восстановление сил. Позади меня приветливо дзынькнула кофеварка.

«О, а вот это половину пункта о восполнении баланса жидкости покроет. Ну или нет… — я рассеянно почесал затылок. — Но кофе все равно попью».

Я, кстати, не только антипохмелин качаю. Заживление ран тоже ускорил. Еще в больничке начал прокачивать. Теперь ссадины и синяки на мне за полчаса рассасываются. Да и вообще, я ж здоровый лось. Мне грех свои физические характеристики не прокачивать. Это Юрка у нас мозги, вот он пусть интеллект и качает, даже если у него квестов и шкалы прокачки нет — он в нашей банде голова, а я сила. Но это не значит, что я тупой. Просто мне вполне хватает того, что есть, а в шашки ИИ обыгрывать у меня желания нет.

Я, когда только очнулся, в первые две недели тестил себя как мог. И с высоты прыгал (чуть ногу не сломал), и бегал как ненормальный, и мешки с цементом таскал. Жизнь моя превратилась в прохождение игры с открытым миром и отсутствием линейного сюжета. Хотя насчет последнего я не уверен. Если я чего–то не знаю или не вижу, это еще не значит, что этого нет.

А «игра» моя похожа больше всего на бродилку–выживалку. Хотя нет, вру. Я б не сказал, что мне приходится выживать. Я вообще тот еще читер. Жить мне есть где — Юркин диван всегда мне рад, так что за жилье даже платить не надо. Да и в бабках Юрка не ограничен практически. В свое время разжился на биткоинах, а потом еще и вложил во что–то часть финансов. Терпеть биты у него в загашнике валяются, а рубли крутятся в каких–то акциях и вкладах. И с них проценты капают. Так что Юрка и без особых способностей реальность нагнул. А то, что он еще и хакер нефиговый лет с тринадцати, делает его супергероем без мутантской составляющей.

Единственная его слабость — техника. Он на нее только и тратится в основном. Но это его дело. Я б тоже деньги транжирил, если б у меня столько было. Но не на технику, а скорее на тачки, мотики, лодки, баб и отменный коньяк. Но в целом на барышень и пивас мне и так хватает, а тачку я беру любую, какую захочу во временное пользование без спроса у владельцев. Угоняю в общем.

Да и деньги я добываю не так чтобы законно. Но сидеть полностью у Юрки на шее не могу, я ж не содержанка какая–то. Правда и работать в офисе теперь тоже не собираюсь. Что я, дурак совсем, сидеть с удавкой–галстуком на шее в душной клетке с моими–то способностями? Да и вообще я у мамы бунтарь. Я вышел за пределы обычной системы и возвращаться другую систему — семья, работа, ипотека — не имею никакого желания.

Я выскреб остатки яичницы с тарелки хлебом и поднялся закинуть грязную посуду в раковину. Что–что, а посудомойку Юрка так и не купил. Говорит — мытье тарелок это почти медитация. Сам медитирует и меня заставляет. Кстати, это мозги действительно прочищает неплохо.

Я налил себе кофе и вернулся к столу. Кухня была небольшая, но вполне уютная. Захламленная, правда, как и весь «подвал», но уютная. Только тут на окне не висела шторка. Не было здесь ни компов, ни теликов — нечему было бликовать, поэтому кухня днем оставалась светлой за счет большого окна, к которому был пододвинут узкий обеденный стол. Я откинулся на спинку диванчика и уставился в серое питерское небо. Передо мной всплыло уведомление о погоде: справа появилось изображение солнышка, прикрытого тучкой, а рядом цифры — «21» и значок градуса.

Тепло, но скорее всего, душно. Ветра почти нет, если верить информации ниже.

Нужно будет выйти сейчас и раздобыть деньжат, а то последние я спустил вчера на пиццу и пиво.

Я постоянно Юрку едой и выпивкой угощаю, чтоб хоть как–то отблагодарить, потому что деньги за жилье он брать отказывается. Во–первых, потому что они «грязные», во–вторых, потому что ему от меня ничего не нужно.

В общем, мы с ним мирно живем как два холостяка в захламленной берлоге, где по углам распиханы бутылки и упаковки от заказной еды, которые я периодически выношу. Сам Юрка на улице бывает редко. Не видит в этом необходимости. Ну да и фиг с ним. Его дело. Я ж ему не мамка, чтоб лекции читать и на улицу «поиграть» выгонять.

В дверь позвонили, прервав поток моих мыслей. По коже сразу побежал холодок. Я явственно представил, что незнакомка вычислила меня еще и по адресу и теперь стоит в коридоре. Ждет и чего–то хочет. И явно не того, что я обычно могу предложить женщинам.

Я поднялся из–за стола и сбросил с себя иконку тревожности мотнув головой. Этот простой жест приводил к использованию нужной абилки и плотно вошел в привычку, всегда помогая собраться. Надо бы накинуть брюки и выйти открывать в полном спокойствии — в боевой режим переключиться всегда успею. За дверью, наверняка, ничего непривычного. Может там со мной о Боге поговорить хотят, а я в трусах и не причесался. Хорошо хоть рожу умыл, а то совсем неловко бы вышло.

Но как бы я себя ни уверял, что все хорошо, странные эсэмэски не шли из головы. Если обо мне кто–то все знает, то предостережение, оставленное самому себе перед потерей памяти, которое я нашел в своих вещах, когда очнулся в больнице, не дало нужных плодов. Где–то я облажался, где–то все–таки наследил.