Дин Кунц - Избранные произведения. II том [Компиляция]

Тяжело дыша, Тони дрожащими руками затолкал револьвер в кобуру и, шатаясь, направился к телефону.

Он набрал «О» и сказал оператору, кто он, где находится и что нужно.

— Сначала «скорую», потом полицию.

— Да, сэр.

Он повесил трубку и, прихрамывая, вошел на кухню.

Фрэнк Говард сумел повернуться набок, но силы оставили его, и он неподвижно лежал на грязном полу.

Тони опустился перед ним на колени. Фрэнк открыл глаза:

— Ты ранен?

— Нет, — ответил Тони.

— С ним все?

— Да.

— Мертвый?

— Да.

Вид Фрэнка был ужасен. Лицо, влажное от пота, побледнело как полотно. Вокруг глаз легли желтые круги, каких раньше у него не было, правый глаз налился кровью, губы посинели. Кровь промочила плечо и правый рукав пиджака. Левая рука судорожно сжимала живот: струйки крови сочились между пальцев и растекались по кафелю, рубашка и брюки намокли и прилипли к телу.

— Больно?

— Вначале очень. Я кричал не переставая. Сейчас немного лучше. Немного жжет, и что-то пульсирует внутри.

Как же он испугался, что не слышал криков Фрэнка?

— Может, жгут наложить?

— Не надо. Рана высоко. В плече. Не получится.

— Через минуту будет «скорая». Я звонил.

Издалека донесся вой сирен. Слишком быстро для «скорой», которую только что вызвал Тони. Наверное, в доме услышали выстрелы и позвонили в полицию.

— Это полицейские, — сказал Тони. — Я пойду вниз, встречу их.

— Не бросай меня, — жалобно попросил Фрэнк.

— Хорошо, я никуда не ухожу.

— Пожалуйста.

— Да, я с тобой.

Их обоих трясло.

— Я не хочу оставаться один.

— Я никуда не ухожу.

— Я пробовал сесть, — сказал Фрэнк.

— Не двигайся, Фрэнк, лежи тихо.

— Я не смог сесть.

— Все будет хорошо.

— Меня, наверное, парализовало.

— У тебя шок, вот и все. Ты потерял много крови. Поэтому ты ослаб.

Сирены выли уже где-то у ворот дома.

— Скоро будут врачи.

Фрэнк застонал и закрыл глаза.

— Все будет в порядке, дружище.

Фрэнк посмотрел на Тони.

— Поедь со мной в больницу.

— Конечно.

— Рядом со мной, на «скорой».

— Если мне разрешат.

— Заставь их.

— Хорошо.

— Я не хочу быть один.

— Я заставлю их пустить меня в чертову машину, если для этого придется даже припугнуть врачей пистолетом.

Фрэнк вымученно улыбнулся, но тут же боль исказила его лицо.

— Тони.

— Да, Фрэнк.

— Возьми… меня за руку.

Тони взял правую руку Фрэнка. Пуля угодила в это плечо, и Тони подумал, что Фрэнк не владеет ею, но холодные пальцы плотно сжали ладонь Тони.

— Знаешь что?

— Что?

— Сделай так, как он говорит.

— Кто?

— Юджин Такер. Брось это. Используй шанс. Делай то, что тебе хочется.

— Не беспокойся обо мне. Тебе нельзя сейчас волноваться.

Фрэнк вдруг разволновался. Он покачал головой.

— Нет, нет, нет. Ты должен выслушать меня. Это важно… то, что я пытаюсь сказать тебе. Чертовски важно.

— Хорошо, — быстро согласился Тони. — Расслабься. Не напрягайся.

Фрэнк зашелся в кашле, несколько кровяных пузырей вздулись и опали на синих губах.

Сердце Тони тяжело билось в груди. Где же эта чертова «скорая»? Куда подевались эти скоты?

Фрэнк говорил хрипло, останавливаясь после каждого слова, чтобы набрать в пробитые легкие воздуха.

— Если хочешь стать художником… тогда сделай так. Ты еще достаточно молод… у тебя есть возможность.

— Фрэнк, пожалуйста, ради Бога, не разговаривай.

— Нет, ты послушай! Не трать… времени. Жизнь… чертовски коротка… Чтобы разбазаривать ее.

— Не говори так, Фрэнк. У нас с тобой еще полжизни впереди.

— Годы… так быстро уходят. Слишком быстро.

Фрэнк глотнул воздуха. Его пальцы еще сильнее сжимали ладонь Тони.

— Фрэнк! Что с тобой?

Фрэнк молчал. Плечи его вдруг задрожали, и он зарыдал.

— Боже.

— Тебе очень больно?

— Это не боль.

— Тогда что? Что с тобой?

— Мне стыдно… Я не хочу… об этом говорить.

— О чем?

— Я потерял над собой контроль. Я… я… уписался.

Тони не знал, что сказать.

— Я не хочу быть посмешищем, — сказал Фрэнк.

— Никто не собирается над тобой смеяться.

— Господи… я уписался… как малыш.

— Пол такой грязный, что никто не заметит.

Фрэнк засмеялся, сморщился от боли, которую вызвал смех, и сдавил Тони ладонь.

Еще сирена. Быстро нарастающий звук.

— «Скорая», — сказал Тони. — Сейчас будет.

С каждой секундой голос Фрэнка слабел.

— Я боюсь, Тони.

— Фрэнк, не надо. Не надо. Я с тобой. Все будет хорошо.

— Я хочу… чтобы хоть кто-нибудь помнил обо мне.

— Что?

— Мне хочется, чтобы кто-нибудь помнил меня живого, когда я умру.

— Ты еще долго будешь жить.

— Кто будет вспоминать меня?

— Я. Я буду.

— Знаешь что? Я наверное… Боль совсем утихла.

— Правда?

— Это хорошо, да?

— Конечно.

Под окнами завизжали тормоза, донесся торопливый топот ног.

Тони уже едва мог расслышать слабый шепот, срывавшийся с губ Фрэнка.

— Тони… держи меня. — Он выпустил руку Тони. — Держи меня Тони. Господи. Слышишь, Тони?

Тони хотел было сказать, что боится потревожить раны, но вдруг понял, что Фрэнку больше не будет больно. Он опустился на пол, в грязь, смешавшуюся с кровью. Тони подсунул руку под Фрэнка и приподнял его. Фрэнк слабо кашлянул, рука, зажимавшая живот, скользнула вдоль тела. Тони увидел страшную смертельную рану: огромная дыра с вывалившимися из нее кишками. Первым же выстрелом Бобби убил Говарда: у Фрэнка не было никаких шансов выжить.

— Держи меня.

Тони поднял ставшее вдруг легким тело Фрэнка, как отец берет напуганное дитя, и начал тихо качать, словно успокаивая его. Тони качал его и тогда, когда стало ясно, что Фрэнк не дышит, и что-то напевал вполголоса, напевал и качал.

В понедельник, в четыре часа дня пришел работник телефонной службы. Хилари показала, где подключен телефон, и человек принялся уже было за работу, как тот зазвонил.

Хилари испугалась, подумав, что это вновь анонимный звонок. Она не хотела поднимать трубку, но работник смотрел на нее выжидающе, так что ей пришлось после пятого звонка подойти к телефону.

— Алло!

— Хилари Томас?

— Да.

— Это Мишель Саватино. Из ресторана «Саватино».

— О, я прекрасно вас помню. И ваш замечательный ресторан. Мы тогда прекрасно отдохнули.

— Спасибо. Послушайте, мисс Томас…

— Зовите меня Хилари.

— Хорошо, Хилари. Ты что-нибудь слышала о Тони?

Она почувствовала в его голосе напряжение. Она поняла, что-то ужасное случилось с Тони. У нее перехватило дыхание, и перед глазами поплыли оранжевые круги.

— Хилари! Ты меня слышишь?

— Я его видела вчера вечером.

— Что-то случилось…

— О Боже.

— Но с Тони все в порядке.

— Правда?

— Так, пара синяков.