Дин Кунц - Избранные произведения. II том [Компиляция]

— Я хочу уменьшить этот список. Узнайте имена владельцев машин, используйте компьютер. Мне нужно, чтобы имена тех, кто был в отъезде, были удалены из этого списка. Вычеркните имена тех, чьи машины стояли в гаражах и ремонтировались или же находились на охраняемых стоянках.

— Хорошо, мистер Кокли. — Конни поднялся и пошел к двери. — Да, еще. Этот аэромобиль был черного цвета. На одном из тел мы нашли частицы черной краски.

— Значит, прежде чем вы начнете, вычеркните все машины другого цвета, — бросил Кокли, предвкушая близкое завершение расследования. — Я хочу, чтобы этот аэромобиль был найден в двадцать четыре часа!

Был вечер вторника.

Президент Роджер Нимрон просматривал стеллажи с информационными записями. Наконец он нашел что искал и уже собрался было вернуться в свое кресло, к проигрывателю, как взгляд его притянул медленный полет снежных хлопьев. Он подошел к окну. Газон Белого дома был покрыт известково-белым одеялом. Деревья склонили ветки под тяжестью снега — деревья разных пород со всего мира, прекраснейшие творения кисти величайшего художника — Природы. Зима много значила для него. Именно зимой жена родила ему дочь. Именно зимой умер предыдущий Президент, оставив ему этот кабинет.

Бесполезный кабинет; слишком древний кабинет.

Нимрон стоял, размышляя об истории президентства, сравнивая ее с настоящим положением дел, и дошел уже до Эйзенхауэра, когда что-то ударило в окно. Он отметил это и чуть-чуть удивился — эта штука летела над газоном, пробиваясь сквозь снежные хлопья, и была она размером с футбольный мяч. Но он не обратил на нее особого внимания — он был занят мыслями о прошлом и созерцанием белых узоров снега на черном фоне вечерней мглы. Штука ударила в окно — очень мягко, с шипящим звуком. Присоски на его ногах прилипли к стеклу. Она была похожа на огромного уродливого паука с раздутым брюшком. Из этого брюшка выдвинулся небольшой отросток, и паук стал прожигать отверстие в стекле.

Нимрон отскочил от окна. Сдавило горло, голос застрял где-то в глубине гортани, воздух не мог пройти через напряженные связки.

Механический паук проделал дыру в стекле и просунул внутрь одну ногу.

Вторую…

Он оказался внутри. Его голова сделала поворот и замерла, обнаружив Нимрона. Изо рта паука вылетела стрела. Она жужжала, устремляясь к цели. Президент вовремя вскинул кресло, прикрывшись им как щитом.

Паук выстрелил опять.

Стрела вновь вонзилась в кресло.

И наконец он смог закричать.

Дверь сорвалась с петель и упала внутрь, пропуская двух охранников из Секретной Службы.

Паук исчез в облаке дыма. Но за мгновение до их выстрелов он взорвался сам, уничтожив часть стены и убив одного из охранников, подбежавшего слишком близко.

Снег летел в комнату через пролом в обугленном бетоне…

Была ночь вторника.

Майк получил внутривенное вливание и лежал в постели, уже с новой кровью.

Лиза разделась в темноте и стояла у оконной решетки, глядя на снег, на город…

Роджер Нимрон был теперь в безопасности. Он и его семья находились на глубине трех миль под Аппалачами, в убежище, о котором Анаксемандр Кокли никогда не слышал.

Тут и там, в разных городах и поселках, были обнаружены тридцать девять Эмпатистов, они были отправлены в больницы, где выжили или умерли. По большей части умерли. Уже пятьдесят тысяч Эмпатистов в год. Но что такое пятьдесят тысяч из семисот миллионов?

А снег все падал. Этой зимой покров будет глубоким…

— Ну? — спросил Кокли. Говард Конни вертел в пальцах магнитную карточку с именами, фактами и выводами — вся информация была получена, просчитана и сведена воедино машиной.

— Виброзащитой оборудованы только девять тысяч двести два черных аэромобиля. Известно, что сто двенадцать из них находились в своих гаражах. Девяносто четыре оставлены на хранение владельцами, отбывшими в отпуск. Семь тысяч триста сорок один были слишком далеко, чтобы быть использованными в похищении. Тысяча двести сорок четыре находились на стоянках или были выставлены на продажу. Значит, остается выбрать нужный черный аэромобиль с виброзащитой из четырехсот одного.

— Я хочу, чтобы каждый из них был проверен, — сказал Кокли. — Ищите царапины на краске, зазубрины на лопастях аэросистемы там, где в них попали кости, засохшую кровь. Вы можете даже украсть некоторые из них, чтобы осмотреть достаточно тщательно.

— Мы располагаем агентурной сетью со спецполномочиями, охватывающей всю страну.

— Не используйте ее. Все должно совершаться в полной секретности, я не хочу, чтобы крыса удрала прежде, чем мы захлопнем ловушку.

— Хорошо, мистер Кокли. — Конни вышел, и Кокли остался один.

Он повернулся к настольному проигрывателю, включил его и взялся за изучение неразрешимых проблем. Слова машины гудели в его ушах. Президент исчез. И паук не убил его. Похоже, Нимрон забился в какую-то жалкую дыру, где даже детективы Шоу не могли его разыскать. Это приводило Кокли в ярость. Он пытался убить человека, но только заставил его спрятаться в укрытие.

Он выключил проигрыватель и нажал кнопку прямого контакта с главным компьютером.

— Последняя информация об исчезновении Нимрона? — сказал Кокли.

— Отсутствует, — ответил компьютер.

Кокли отключил связь и ударил кулаком по столу. ПРОКЛЯТИЕ! Роджер Нимрон был опасен. Он был романтиком, он собирал старые книги, которые не мог прочитать, и старые фильмы, которые не мог посмотреть из-за отсутствия проектора. Было ясно, что такой человек не годится в Президенты.

Но теперь Кокли усвоил урок. Больше не будет свободных выборов. Теперь в президентском кабинете будет сидеть человек Шоу. Человек, которого выберет он, Кокли. Может быть, это будет Говард Конни. Конни боится его. Кокли именно за это и ценил его — за покорность.

Он посмотрел на часы, встал и вышел, заперев за собой дверь. Его ожидали в хирургическом кабинете. Гениталии Лайми, сказали ему, выглядели прекрасно. Он надеялся, что это так. Он искренне надеялся, что это так…

В обиталище Эндрю Флексена был гараж. В гараже, подставляя бока потокам горячего воздуха из потолочного вентилятора, высыхал покрытый свежей быстросохнущей краской аэромобиль. Старая краска была смыта в канализацию вместе с кровью, костями и волосами. Старая аэросистема представляла собой блестящий образец искусства ремонтников. Машина стала лощеной, черной и невинной.

— Хорошо, — сказал Флексен.

— Я тоже так думаю, — гордо ответил главный механик. — Нипочем не узнать, что она была убийцей.

— Ликвидатором, — поправил Флексен, оскалив зубы. — Истребителем.

— Точно, — сказал механик, усмехнувшись.