Дин Кунц - Избранные произведения. II том [Компиляция]

— Тогда давай поднимайся.

До сих пор не отдышавшись, он взобрался по планкам и ступил на палубу. Там стоял капитан, прикрытый сзади командой, словно в целях зашиты. Ног у капитана не было. Один металлический штырь подпирал сразу оба обрубка довольно высоко над коленями и заканчивался внизу подвижным шаром, способным крутиться и доставлять его, куда душа пожелает. Капитан покатился к Тоэму, вполне сознавая производимое им впечатление и весьма удовлетворенный эффектом.

— Ты, похоже, из высшего класса. Тоэм быстро нашелся:

— Отец мой торгует наложницами.

— Вон оно как, — сказал капитан, сверкнув глазами.

— Что стряслось с городом? — спросил Тоэм, обеспокоенно озираясь. Он решил разузнать как можно больше, прежде чем кто-нибудь задаст каверзный вопрос и разоблачит маскарад. Нелегко уверенно вести себя в мире, когда ты знаком с ею обычаями, но не владеешь основополагающими концепциями, которые их подпирают. Тригги Гоп — настоящий пророк. Обязательно надо найти более основательный базис для понимания.

— А ты еще не додумался? — поинтересовался капитан.

Стоявший за ним мужчина хмыкнул.

— Я… Я отлучился…

— Чертовски далеко и чертовски надолго, раз никак не дотумкаешь. Это мутики, парень! Мутики! Снова фокусничают с Порогом.

— Так я и знал, — заявил он, по-прежнему пребывая в полном мраке.

— Угу. Угу, от них все несчастья. Да только нам повезло! Никак они его не пробьют. Не могут надолго раздвинуть молликулы. Никак не справятся… а вот перебрасывать научились.

— Перебрасывать?

— Угу. Мы получили сообщение по столичному радио от оборонной системы. Сперва думаем — все, конец! Только что был город, а через минуту — пуфф! А потом наши парни-связисты его засекли. Мутики зашвырнули его на восемьсот миль дальше по побережью.

Тоэм неодобрительно покачал головой, полагая, что от него ждут именно этого.

— По правде сказать, даже лучше вышло, — признал капитан, подкатываясь поближе. — Там климат помягче. Хейзабоб меня звать. Капитан Хейзабоб. — Он протянул обветренную руку.

Тоэм ее пожал.

— Матрос вам не требуется? Я бы отработал дорогу до города.

Хейзабоб оглянулся на свою команду, напомнив Тоэму старую, окривевшую птицу.

— Слушай, чего мы сделаем, Тоэм, мой мальчик, — объявил он и по-отечески опустил ладонь на плечо Тоэма, распространив запах дохлой рыбы и пота. — Матрос мне не требуется. Ты бы тут только под ногами мешался, вот так-то. Однако я тебя все равно возьму.

— Спасибо большое, — поблагодарил Тоэм, расплываясь в улыбке, и ветер отбросил с его лба освещенные солнцем волосы.

— Возьму, даже думать нечего. А раз уж ты про город заговорил… — Он оглянулся и на сей раз не таясь подмигнул команде. Кое-кто с ухмылкой заморгал в ответ. — Раз уж ты про город заговорил, я, пожалуй, скажу — мы не прочь, чтобы ты уломал своего отца нас отблагодарить, если соображаешь, о чем я толкую.

Тоэм демонстрировал полное непонимание.

— Отдал бы нам девчонку в личное пользование, сосунок! — взревел Хейзабоб. Тоэм сглотнул.

— Ну конечно! У отца всегда большой выбор женщин. Сами и подберете.

— Хе-хе, — прохрипел Хейзабоб. — Прекрасно. Просто прекрасно. Судно в твоем распоряжении, можешь обследовать. Держись только подальше от грузовых трюмов, у нас там деликатные специи. На них даже дышать нельзя, как бы не попортить, на случай, ежели у тебя насморк или еще чего-нибудь.

— Конечно. Ну да, разумеется. Хейзабоб щелкнул корявыми пальцами.

— Джейк, покажи мистеру Тоэму его каюту. Да поживей!

Джейк — гигант семи футов ростом и весом в триста фунтов — подался вперед.

— Есть, кэп. Сюда, мистер Тоэм.

Тоэм последовал за ним, прислушиваясь к легкому рокоту, с которым капитан покатился присматривать за отправлением корабля. По прибытии в столицу придется поскорей уносить ноги. Этот народ не окажет обманщику ни малейшего снисхождения, особенно если тот пообещал им наложницу, а потом смылся.

— Вот гостевая каюта, — объявил Джейк, пихнув дверь.

Тоэм заглянул внутрь и особенной роскоши не обнаружил. Помещение имело чисто утилитарное назначение. Душ и унитаз торчали на виду. Койка крепилась болтами к стене, пружины прикрывал тощий поролоновый матрас и жалкое шерстяное одеяло. «Пружины, — подумал Тоэм, — скорее всего, торчат и расхлябаны. Но путь этот ведет в столицу и к Тарлини».

— Еда в семь вечера и в пять тридцать утра. Днем закусываем самостоятельно, чем Бог пошлет.

— Звучит обнадеживающе.

— Все не так плохо.

Джейк застрял в дверях, шаркая огромными, размером с ведра, ножищами.

— Спасибо тебе, Джейк, — намекнул Тоэм, устало валясь на койку.

Джейк по-прежнему не двигался с места, возил левой ступней взад-вперед по толстому слою пыли, устилавшему доски пола.

— У тебя что-нибудь на уме? — не выдержал наконец Тоэм.

— Раз уж вы спрашиваете, — признался Джейк, изображая на физиономии ухмылку шириною с обеденное блюдо, — хочу кое-чего попросить.

— Ну?

— Понимаете, я — то знаю, какого сорта наложницу им, всем прочим, желательно выбрать. Маленькую, деликатненькую… жутко хорошенькую, конечно, не думайте, да только уж дьявольски маленькую да чертовски деликатненькую. Вот я и прикидываю, может…

— Давай, Джейк!

— Что ж, скопил я тут сотню кредиток и думаю, не найдется ль у вашего батюшки покрупней… м-м-м… ну, побольше… с такими… э-э-э…, как у этой, как ее… на манер…

— Амазонки?

Джейк осклабился и зарумянился.

— Знаю, сотни мало…

— Я уверен, отец мой подыщет тебе что-нибудь, Джейк, Что-нибудь, от чего ты ошалеешь. И за твою цену.

— Ой, Тоэм, — охнул бык, еще ярче зардевшись, правда?

— Правда.

— Джейк! — позвал Хейзабоб.

— Надо идти, — сказал тот. — Спасибо, Тоэм.

— На здоровье, Джейк.

Тень, заполнявшая каюту, исчезла.

Тоэм растянулся на койке, найдя, что она удобней, чем кажется. Постаравшись расслабить каждый мускул и нерв, он улучил момент для обдумывания событий прошедшего дня или чуть больше. Что пытаются сделать мутики? И что они в точности собой представляют? И что такое Порог? И что такое квазиреальность? А реальности? И что мутики собирались вытворить со столичным городом Базой-II и почему не преуспели? Нервы напрягались сильней прежнего по мере того, как рассудок вскипал от недоумения. Любопытство всегда заставляло его искать ответы на встречавшиеся в родной деревне вопросы. Но этот мир оказался намного сложнее всего, с чем он сталкивался в крошечном поселении смуглого племени. Тем не менее все, что его здесь озадачивало, было чем-то само собой разумеющимся для людей, населяющих эту безумную вселенную. А для него, явившегося босиком из страны соломенных хижин, оборачивалось загадками. Библиотечные материалы тоже опирались на основные понятия, не требующие доказательств, и поэтому только сильнее смущали, а вовсе не просвещали.