Лайон де Камп - Межпланетные туры

— Что случилось? — спросил Коши Афасию.

— А ты не узнал двух важных чиновников среди охотников? Телохранитель Ятасии послал в тебя заряд, чтобы ты не застрелил мистера Коши. С тобой все будет в порядке.

— Хочется надеяться, — пробормотал Коши, пробуя шевельнуть правой рукой.

К ним приблизился один ша-акфи. Полы его накидки разошлись в стороны, и Коши узнал чешуйчатую окраску Фессахена, самого важного чиновника Сереф Акха.

— Пришел в себя? — спросил осирианец. — Мы в мэрии решили предать тебя суду по обвинению в убийстве.

— Но за что?

— За то, что ты лишил жизни своего соплеменника-землянина.

— Он же не умер! — воскликнул Коши. — Посмотрите на него!

— Это не имеет значения. По осирианским законам достаточно и намерения, и неважно, насколько удалось его осуществить. Наше законодательство, да будет тебе известно, предоставляет нам достаточно широкие полномочия в наказании существ с других планет. Чтобы быть совсем честными, мы изменили наше законодательство так, чтобы оно как можно больше соответствовало законам вашего мира. В данном случае, речь идет о Западе Соединенных Штатов.

— Они тут ни при чем! — прервал его Коши. — Я уроженец Стамбула, в Турции!

— Нет, если твой образ жизни и мышления соответствует Запада США — мы тебя и считаем его жителем. Ну и нам хорошо известны пол книгам и земным фильмам его юридические традиции. Скорый полевой суд, без всяких адвокатов, а когда приговор вынесен, виновного вешают на ближайшем дереве.

— Эй! Может, так и было столетия назад, но сейчас все по-другому! Запад США так же цивилизован, как и другие места. Мне это хорошо известно, собственными глазами видел! Там есть водопровод и канализация, библиотеки…

— Звучит неправдоподобно, — сказал Фессахен. — Мы прочитали много книг, просмотрели немало фильмов и пришли к однозначному выводу. Будь Запад так цивилизован, как ты говоришь, об этом бы непременно говорилось в земной литературе.

— Шиширхе! — воскликнул Коши. — Сделай что-нибудь!

Шиширхе выехал из группы как-бы-ковбоев и развел в стороны когтистые лапы:

— Я пытался возражать, но мои доводы отвергли голосованием.

— Если ты готов, — сказал Фессахен, — мы…

— Я не готов! — завопил Коши, с трудом поднимаясь на ноги. — Я обращусь к земному послу! А почему вы не предали суду другого человека? Это он все начал!

— Сначала твоя очередь. Когда мы закончим с твоим делом, то займемся мистером Коши. Конечно, если тебя к тому времени не будет, вряд ли он будет осужден. Ты будешь соблюдать этикет, или нам придется тебя связать и заткнуть рот? Высокий суд сейчас начнет заседание, и всем присутствующим приказано соблюдать порядок. Прошу всех освободить место. Мистер Коши, — он показал на Глоппенхеймера, — вы, как главный свидетель обвинения, сядете на корточках здесь.

Коши осмотрелся. Револьвер у него отобрали, он был окружен, и даже преданная Афасия куда-то делась. Другие ша-акфи смотрели на него без враждебности или дружелюбия — только с любопытством. Хотя по бесстрастным чешуйчатым лицам трудно понять, что творится в головах у этих импульсивных особ.

Суд продолжался два часа. Постепенно выяснились все обстоятельства присвоения Коши имени Глоппенхеймера.

Фессахен сказал:

— Заседание окончено. Достопочтенный Шиширхе, как вы голосуете?

— Не виновен, — сказал деловой партнер Коши.

— Достопочтенный Ятасия, что скажете?

— Виновен! — воскликнул компаньон Глоппенхеймера.

— По-моему тоже, виновен, — сказал Фессахен. — Этим существам следует преподать хороший урок. Пусть не думают, что могут устанавливать у нас законы своего Дикого Запада. Таким образом, Глоппенхеймер… То есть Коши… Я приговариваю тебя к подвешиванию за шею на ближайшей ветке кхаффасеха до тех пор, пока ты не умрешь. На Диком Западе в таких случаях обвиняемого обычно сажали на его собственную лошадь с веревкой вокруг шеи, и подгоняли животное, чтобы когда они сойдет с места, преступник был удавлен. Нам следует, руководствуясь самыми лучшими сентиментальными чувствами, поступить точно так же. К тому же обвиняемый благодаря этому сможет вспомнить в свои последние минуты родную Землю. Верхом же сентиментальности будет, если мы воспользуемся его собственной веревкой.

Все ша-акфи возбужденно защебетали. Коши попытался вырваться, но его тут же схватили и связали ему за спиной руки.

— Ха, ха! — сказал Глоппенхеймер. — Я громко смеюсь! Мне сразу стало ясно, что тебе суждено быть повешенным, ты мерзавец. А раз ты так хорошо позаботился о моем имени и на нем числится большая часть акций твоего ранчо, я постараюсь оформить на них свою собственность. Ха!

Коши попросил:

— Дайте мне немного времени — я хочу поговорить с этим типом, а?

— Нет, — сказал Фессахен, хотя некоторые ша-акфи по поводу этого предложения одобрительно засвистели. Они посадили Коши верхом на ахеахи, захлестнули шею веревкой, а другой ее конец перекинули через толстую ветку. Один из них наступил на него.

— Прощай, мой партнер, — сказал Шиширхе. Мне очень жаль, что наше сотрудничество заканчивается именно так. Будь это в моих силах — непременно бы тебе помог.

— Твоя жалость даже не в половину моей, — сказал Коши.

Фессахен отдал приказание:

— Когда я скажу: «Вперед», стеганите его ахеахи. Вперед!

Щелкнул кнут, ахеахи скакнула, и веревка сдернула Коши с ее спины. Так как падение его не было достаточно длинным, а ша-акфи не успели поднатореть в казнях через повешение, ему было умирать от медленного удушья, а не от моментального перелома шеи. Он стал вращаться, бешено суча ногами.

Толпа ша-акфи так увлеклась, что никто не заметил совершившего рядом посадку вертолета. Его лопасти еще вращались, когда из него вылезли два ша-акфи. На шее у каждого красовался отличительный знак полицейского, а по бокам висели электрошоковые пистолеты. Первым делом они бросились к дереву и перерезали веревку. Полубесчувственный Коши упал на землю. Шум в его ушах стал постепенно стихать, и он почувствовал, что шнур, стягивавший его запястья, тоже перерезан.

Фессахен воскликнул:

— С каких это пор провинциальная префектура стала посылать своих сотрудников, чтобы они воспрепятствовали исполнению законных решений муниципального суда?

Одни из вновь прибывших ша-акфи сказал:

— Никакие это не законные решения, потому что Ятасия был деловым партнером потерпевшего и у него есть своя заинтересованность в этом деле. Мне рассказали, так называемое правосудие здесь вершилось и с другими вопиющими ошибками. В любом случае дело будет передано в местный Апелляционный суд.

Толпа одобрительно зашумела. Даже прежний приговор вызвал меньше эмоций.