Алексей Макаров - Ангелами не рождаются. Книга 1 [litres]

Существующие лимиты энергии вполне логичны, а ей с Игорем и так значительно больше выделяют из общего потока, но есть такие окна и двери (не обязательно закрытые на замок), которые проще рукой открыть, чем „тонко и нематериально“ через них просочиться. И с некоторыми подопечными удобнее взаимодействовать „в натуре“: слова важные сказать, осторожно и ненавязчиво намекнуть на опасность, знак подать. Ведь не многие способны видеть ангелов…

В итоге, как ни крути, плоть – невыносимый соблазн вернуть все на круги своя.

А что, если не хочется признаваться в существовании надоедливого желания? Наверное, стыдно ангелу думать о таком? Но если думается и думается, как перестроиться с человеческого низменного на ангельское высокое? Будь у нее смартфон, отправила бы себе грустный смайлик. Но вот ведь „печалька“ – телефонов, мессенджеров и социальных сетей тут нет… Телефонов нет, но есть мониторы с оперативными данными на экранах, планшеты с информацией для заданий, демонстрируемые новоиспеченным ангелам при первой встрече. Опять же для экономии: на одну мыслепередачу в пределах города затрачивается столько же энергии, сколько ее необходимо для недельной работы монитора, а за пределами города – для месячной. На „полевых“ заданиях уже не сэкономишь – данные мгновенно перед глазами всплывают. Иначе провал операции».

Отбросив ворох навязчивых мыслей, Соня вышла на узкий балкончик своей кельи. В который уже раз подумала, что в ее новой «берлоге» неплохо бы занавески веселенькие повесить, цветочки в горшочках по стеночкам, статуэтки изящные расставить, кошечек и балерин, бокс с косметикой в тумбочку спрятать, журнальчики интересные с психологическими тестами. Хотя тесты – это лишнее: их в последнее время вдоль и поперек протестировали. А зеркало большое не помешало бы. В фигурной рамочке. Чтобы собой восхищаться и, пусть не покажется странным, иногда с собой пообщаться. Кто же тебя лучше поймет, чем ты? Прижаться к зеркалу горячим после сложного дня лбом, подышать, а в запотевшем кружке что-нибудь изобразить. Сердечко или улыбочку. Но нет, все по-армейски просто и бело. Стол, стул, кровать, монитор. Словно в граненом стакане живешь. Зачем ангелу красота? Он и так неотразим.

Соня надоело разглядывать «молочные» виды города, и она полетела к шлюзу. К старту Игоря она опоздала: напарник уже унесся на Поверхность.

Игорь стоял на балконе, наблюдая, как бабушка жарит картошку с луком. Картошка золотилась, а нарезанный крупными кольцами лук приятно шкворчал, постепенно поджариваясь и слегка чернея. Игорь не был сейчас в «физике», но ему казалось, что в животе сладко урчит. Хотелось войти на просторную кухню, сесть за деревянный стол с резными ножками и с удовольствием навернуть приготовленной бабушкой вкуснятины.

«А в холодильнике, наверняка, окрошка, – облизнул прозрачные губы Игорь. – Ждет своего часа. Даже проверять не надо. Бабушка тоже окрошку любит, холодненькую. С картошечкой бы ее, с лучком! Эх, жизнь земная, прошлая…»

После его внезапного ухода бабушка сильно сдала, но в глазах ее не читалось окончательное смирение с потерей внука. Она всегда была сильной: старая закалка, ребенок войны. Работала наравне со взрослыми на военном заводе, снабжала армию снарядами, и на каждом было написано: «Смерть фашистам!». Несладко им, фашистам, сейчас внизу. В Пекле…

«Может, показаться ей?» – прикинул Игорь, осознавая, что думает неправильно. – «На короткий миг… Раз, и все! Когда бабушка голову в его сторону повернет…»

И он не удержался… Когда бабушка посмотрела в окно, Игорь проявился. На миг. Как и хотел. Во всем «обмундировании». Вспомнив в последний момент, что не убрал раскинувшиеся по балкону крылья…

– Свят, свят, аминь! – воскликнула Антонина Николаевна, схватившись за сердце. – Это что же такое творится? С ума я схожу, что ли? Игорешка? Не может быть! А крылья-то откуда? Свят, свят…

Но Игорь уже пропал из видимости, он корил себя за внезапный мальчишеский порыв: «Дубина самовлюбленная! Покрасоваться решил! Перья показать! У нее же инфаркт мог быть! А ей еще рано „туда“, несмотря на почтенный возраст. Рано на судилища эти!»

Продолжая себя ругать, Игорь покинул балкон и быстрым голубем взмыл в небеса.

О нарушенных правилах и запретах он в тот момент не думал.

Соня сидела на залитой гудроном крыше. Под ней находилось административное здание – солидное, круглое, с широкими окнами и свежей краской на стенах. На верхних этажах по-царски разместилась окружная префектура, на нижних скромно притулились банковские офисы, магазины и фитнес-клуб, который Соня когда-то посещала. Аква-аэробика, приседания со штангой. Упрямо прокачивала «пятую точку». Для Вани старалась, а в итоге нашла на нее массу «приключений». Теперь фитнес у нее другой – демоническое многоборье.

Утро. Люди на работу спешат. В наглаженных строгих костюмчиках. Сосредоточенные. Соня еще некоторое время провожала их взглядом и машинально шептала: «Спешите, проходите свои, необходимые для выживания круги… Одни круги сегодня в голове. Главное, не шмякнуться. Что по факту? Тот же город, те же локации, любимые места, знакомые лица на улицах. Но без меня… Зачем прилетела, слезу пускать по прошлому? Хватит грустить! Договорилась ведь с собой!»

И Соня мгновенно сменила крышу на когда-то родную комнату.

Мама выглядела задумчивой, на лбу появились две новые морщины. Сейчас она рисовала. Всегда любила рисовать. Не профессионально, но для души. Получалось все равно красиво и очень достойно для любителя. Особенно удавались маме пейзажи, она рисовала их, а потом подрисовывала людей.

Соня долго смотрела, как мама прочерчивает на холсте контуры холма, где вскоре появились две женщины. Одна, постарше, тянула руки к другой, а та бежала ей навстречу. Бежала она… Соня, к своей маме.

«Может, проявиться прямо сейчас и на самом деле побежать навстречу? – задрожала Соня. – Нет. Сдержусь от подобных порывов, только штору колыхну. Вот так. Или… свой контур немного обозначить? Делаем!»

Словно лампочка вдруг вспыхнула и погасла. При вспыхивании «лампочки» мама резко дернула шеей и несколько раз моргнула. Нервно затрясла головой. Соня поняла, что немного переборщила.

Мама быстро подбежала к лампочке и осторожно прикоснулась. Потом провела рукой по шторе. Пожав плечами, снова взяла кисть.

«Хватит на сегодня! Как же невыносимы эти безмолвные встречи!» – Соня еще раз посмотрела на продолжившую рисование маму и покинула комнату.

После видения на балконе Антонина Николаевна позвонила Сониной матери и предложила встретиться в парке. Когда они увидели друг друга на сосновой аллее, бабушка Игоря сразу же сказала: