Роджер Аллен - Власть мошенников

Люсиль не сводила с него глаз. И она и Густав понимали, что он только что перешагнул черту, из-за которой нет возврата. Ему следовало бы арестовать Люсиль за шпионаж, приговорить ее к заключению, а запись уничтожить.

— Спасибо тебе за откровенность, Джонсон. И спасибо за то, что у тебя хватило ума ужаснуться.

— Лучше бы я умел держать себя в руках, — проворчал Густав. — Я не выспался… Но подожди секунду — разве, с другой стороны, все так безнадежно? Может быть, аборигены Заставы не сумеют выполнить условия сделки? Может, они откажутся от нее?

Люсиль крепко задумалась и пожала плечами. На нее внезапно навалилась усталость.

— Не знаю. Вряд ли кто-нибудь из твоих техников или ученых сможет ответить на это…

— Даже если бы техники были способны ответить, я не рискнул бы обращаться к ним. Здесь только преданные гардианы, ни единого колониста — полагаю, кроме меня.

— Что такое «колонист»?

— Так называют жителей Столицы, которые хотят обрабатывать землю, а не пытаться завоевать вселенную. Но сейчас это не важно. Вопрос в том, что техников расспрашивать нельзя.

— Я доверяю К'астилль, — вдруг твердо заявила Люсиль.

— Но почему? Разве она не одна из нигилистов — или как там называется эта религия Д'еталлис?

— Это не религия и не философия. К тому же К'астилль не принадлежит к нигилистам. Она — временный житель.

— Как ты сказала?

— Временный житель, — повторила Люсиль. — И я сама этого толком не понимаю, потому объяснить могу с трудом. Нигилизм исповедует группа, а группа — это нечто вроде небольшого народа или народности, у которой нет определенной территории. Я не знаю, существуют ли здесь более крупные народы.

— Продолжай, — попросил Густав.

— Положим, тебе не нравится твоя группа, ты не согласен с ее идеями, — объяснила Люсиль. — В таком случае ты можешь выйти на Дорогу и найти другую группу — это очень просто.

У аборигенов Заставы отличные дороги и надежные системы связи. Тебе уже известно, что у них есть радио и эквиваленты наших карт и книг. Найдя группу, с которой ты согласен, ты можешь присоединиться к ней на Дороге.

Если же и новое окружение тебе придется не по душе, ты вправе искать подходящую группу, пока не найдешь. Аборигены постоянно путешествуют. Множество их поговорок и выражений, связанных с Дорогой и путешествиями, показывают, как высоко они ценят возможность перемещаться с места на место. Для аборигенов нетипично оставаться на одном месте так долго, как они делают теперь, — это лишь доказывает, насколько важным событием они считают наше появление. И поскольку с нами общаются нигилисты, это придает нигилистам особую важность, в их группу вливаются новые члены, которым любопытно узнать о нас. Зато несколько прежних членов группы, которым надоело сидеть на одном месте, покинули ее и отправились в путь.

— Но ты хотела объяснить, почему можно доверять К'астилль, — напомнил Густав.

— Это я и пытаюсь сделать, просто необходимы некоторые пояснения. Знаю, с моей стороны нелепо читать тебе лекции об обществе Заставы, особенно в такое время, но ты должен понять. В возрасте, соответствующем нашему подростковому, абориген Заставы уходит из своей группы и путешествует с другими. Это нечто вроде нашего обмена студентами. Молодым аборигенам не обязательно присоединяться к группам, с которыми они путешествуют. Обычно по завершении путешествия молодежь возвращается в родную группу.

К'астилль рассказывала о своей группе — сейчас она находится к северу отсюда. По-видимому, К'астилль до сих пор хочет вернуться туда. Ее не прельщает возможность присоединиться к нигилистам. Не дожидаясь твоего вопроса, могу пояснить, что нигилисты — аборигены, которые убеждены в необходимости кончать жизнь самоубийством до впадения в старческий маразм, до первых признаков дряхлости и тому подобное. По-видимому, здесь среди стариков распространены психические заболевания. Они не любят говорить об этом, но отношение к смерти среди них заметно отличается от нашего. К'астилль совершенно не верит в нигилизм. Когда мы приземлились здесь, она как раз путешествовала неподалеку и присоединилась к нигилистам из чистого любопытства. Могу добавить, что она была обеспокоена смертью прежней правительницы и тем, что власть перешла к Д'еталлис.

— Значит, ты считаешь, что мы могли бы поговорить с К'астилль? Дать ей прослушать запись и спросить, возможно ли создание биологического оружия?

— Да, но не только. По-моему, мы должны сообщить ей о случившемся. Не забывай, что Д'еталлис желает обратить оружие людей против аборигенов Заставы. Следует предупредить об этом другие группы.

— Тогда давай найдем ее. — Густав поднялся.

— Хорошо, — кивнула Люсиль. Внезапно ее внешнее спокойствие вновь иссякло. Она выглядела испуганной — такой Густав еще никогда не видел ее. — Джонсон, а если это правда… Что тогда нам делать?

Джонсон Густав задумчиво оглядел кофейник и только тут понял, что забыл включить его.

— Не знаю, Люсиль. Нам нужно время, чтобы подумать. Но, нравится нам это или нет, мы уже ввязались в это дело. Так что давай поспешим разыскать К'астилль.

Они разыскали К'астилль без особого труда. Молодую зензаму привлекали все изделия людей, особенно сложные конструкции, она постепенно превращалась в высокоэрудированного специалиста. С каждым днем людям было все труднее находить место для посадки шлюпок — лагерь рос, и потому вскоре команда военных строителей стала превращать ближайшую поляну в посадочную площадку с основанием из армированных бетонных плит. Решив, что местных жителей заинтересует процесс строительства, Густав и Люсиль направили джип к посадочной площадке, и действительно — К'астилль наблюдала там за работой строителей.

К'астилль обрадовалась, увидев Люсиль, и искренне удивилась, заметив рядом с ней Густава. Со своей стороны, Густав был рад найти К'астилль вдали от основного лагеря и множества любопытных глаз.

— К'астилль, нам надо поговорить, — начала Люсиль на языке 3—1, выбираясь из джипа. Она пошатнулась, спрыгивая на землю, — Люсиль до сих пор не привыкла к неуклюжему скафандру, даже облегченной модели. Кое-кто из гардианов-инженеров обходился вовсе без скафандра, одним респиратором или шлемом. Однако Застава пахла хуже, чем можно было предположить. Ее невероятно густая затхлая вонь пробиралась под любой респиратор и пропитывала верхнюю одежду. Несмотря на шлюзы и фильтры, воздух Заставы проникал в столовую, распространяя по ней запах свежей навозной кучи.

К'астилль помахала рукой — жест, усвоенный ею от людей, — и заспешила к Люсиль.

— Привет, Люсиль и Джонсон, рада вас видеть, — отчетливо выговорила К'астилль. Она могла по праву гордиться своими познаниями в английском — в учебе она намного опережала остальных аборигенов. К тому времени Люсиль убедилась, что овладеть английским аборигенам мешает множество причин — и сочетания звуков, и языковые конструкции, и формы обращения, и Бог весть что еще. Люсиль часто гадала, насколько ужасен ее акцент в языке 3—1, хотя избавиться от него все не находила времени. Но, услышав английский с австралийским акцентом из уст К'астилль, она испытала странное теплое чувство, будто вновь оказалась дома.