Михаил Михеев - Рожденные в огне [litres]

Вот только на планетах Конфедерации, считающих себя цивилизованными, это делалось тихонечко. Чтобы, значит, никто не мог придраться. Местные же варвары, глядя на то, как адмирал завел себе роман с женщиной вдвое моложе, лишь одобрительно кивают и говорят что-нибудь вроде: «А наш-то, глядите, мужик!» Общепринятые в Конфедерации нормы морали здесь почему-то решительно не работали, и это шло в противовес жизненному опыту француза. Он просто не знал, как реагировать и как относиться к свежеиспеченной героине дня.

Вдобавок еще и корабль упорно подводил. Испытательные полеты после ремонта и модернизации выявляли одну проблему за другой. Вот он, результат спешки и непродуманных вмешательств в конструкцию. «Суворов» вроде бы стал сильнее, но в бой на нем идти… Нет уж, нет уж. Если за месяц десять дней корабль находится в доках, где устраняют то одну проблему, то другую, это не самый лучший показатель. И пусть Лурье самолично отказался от подвига и славы (а как иначе назвать согласие на то, чтобы Николаева выдвигалась на помощь Александрову самостоятельно), по большому счету это было грамотное решение. Вылези болячки конструкции во время похода, до родного дока он имел реальные шансы просто не догрести. А ведь предстояло еще испытать оборудование обеспечения гиперперехода. Оно вроде бы не менялось, техники подрегулировали что нужно да произвели регламентные работы, но после тех фортелей, что линкор уже выкинул, хотелось проверить абсолютно все. И в этом вопросе командование было с Лурье солидарно.

В свете всего этого ничего удивительного, что когда командиру «Суворова» доложили об обнаружении быстроходной малоразмерной цели, он с трудом удержался от того, чтобы покрыть всех неприличными словами из русского лексикона. Ну, цель, ну, малоразмерная… Для того чтобы свести с ней знакомство накоротке, имеются корветы.

Увы, ближайший корвет сейчас находился в двенадцати часах хода, если разгоняться с максимальным ускорением. Инструкция же в подобных ситуациях однозначно требовала произвести немедленный перехват цели ближайшим военным кораблем. Такие инструкции пишутся кровью – у всех еще был в памяти случай, когда лет двести назад во время какого-то внутриарабского конфликта маленький, никем не принятый всерьез кораблик рванул в атмосфере мегатонн этак на восемьсот, разом сделав непригодным для проживания целый континент. Повторения никто не желал, и алгоритм действий составили раз и навсегда. Так что пришлось Лурье скривиться, как от зубной боли, и погнать на перехват аж целый линкор.

Корабль оказался шустрым и наглым до неприличия курьером, построенным явно на земных верфях. Ну шустрым – оно понятно, их для того и строят, чтобы успевали в любую дыру быстрее всех. А вот наглость… Вместо того, чтобы по первому же запросу остановить двигатели и, согласно стандартному протоколу, не дергаясь пройти сканирование либо принять на борт досмотровую группу, курьер даже не соизволил отреагировать на запрос. Лишь после того, как прямо по курсу вспух серебристый цветок взрыва, его командир решил не искушать судьбу и сбросил ускорение до нулевого. Правда, тормозные двигатели так и не включил.

– Эй, на блохе! – Лурье был зол и, намереваясь сорвать настроение на ком-либо, вызвал неизвестный корабль лично. Не в последнюю очередь потому, что знал – пилоты курьеров не переносили, когда их корабли называл блохами кто-то не из их круга. Раз уж подвернулся под руку – не на своих же людей орать. – Принимайте досмотровую группу.

Вот так, господа. Досмотровая группа – это редкость, согласно продажной девке-статистике, в девяноста семи случаях из ста ограничиваются сканированием. Но – нечего было злить!

– Я тороплюсь, у меня важное задание, – пискнули в ответ с курьера.

– Не нервируйте меня. И так уже трупы негде складывать, – с великолепным французским прононсом отозвался Лурье. – Сколько выстрелов переживет ваше корыто?

Вопрос был риторическим. Курьер не бронирован, да и силовое поле у него так себе. Защита подобных кораблей – скорость. На курьере это хорошо понимали, а потому, решив не искушать судьбу, послушно открыли шлюз и не препятствовали, когда бронированный абордажный бот излишне грубо состыковался с их лоханкой.

Справились орлы-десантники быстро, можно сказать, почти моментально, и, когда передали результаты, на и без того пребывающей в расстроенных чувствах душе Лурье стало до того мерзко, словно наступил понедельник. Однако настроение само по себе, а дело прежде всего, и командир «Суворова» (а заодно и всех сил, находящихся сейчас в пределах системы) немедленно связался по закрытому каналу с дежурным представителем Верховного Совета. Информация, полученная с курьера, выходила за пределы компетенции военных, и, хотя Лурье сейчас являлся временным членом этого Совета, полномочий у него для принятия хоть какого-то решения сверх разрешения курьеру идти своим курсом попросту не хватало. И вполне могло получиться так, что на счету каждая минута. Именно поэтому мощная станция линкора, способная добить до планеты в режиме видеосвязи, пусть даже ответа приходилось ждать по полчаса, оказалась весьма кстати.

Дежурил Берг. Правда, на заднем плане кто-то активно переговаривался, но это уже не казалось чем-то важным. Хоть в чем-то повезло – с Отто Оттовичем у Лурье сложились очень хорошие деловые отношения. Политик от техники и бывший пилот-испытатель общий язык нашли моментально и сразу, буквально с первой встречи. Так что Лурье, сообщив ему информацию, которая иначе станет известна лишь через половину суток, не раньше, понял смысл выражения «гора с плеч свалилась». Все же в душе француз не был харизматичным лидером или Наполеоном и, откровенно говоря, соответствовал своему званию. Верхний предел командовать эскадрой, но принимать стратегические решения – упаси Космос.

Ответный вызов пришел очень быстро. Правда, на этот раз на том конце обнаружился не Берг, а Устинов, за спиной которого с мрачным выражением лица расположилась Громова. Приказ оказался до ужаса предсказуемым – бросать все и возвращаться к планете. Конечно, формально Лурье маршалу подчинен не был, но в свете набирающей обороты заварухи такого рода формальности уже мало значили. Линкор плавно развернулся, ложась на обратный курс, – очень может статься, что уже завтра Уралу потребуется любое орудие, находящееся в пределах досягаемости.

Планета Урал. Это же время

– Все помнишь? – в который уже раз спросил Вассерман. Предстоящий разговор его немного нервировал.

– Да все, все, не переживайте, Ярослав Федорович, – Камова браво усмехнулась, хотя, судя по тому, как она облизнула слегка пересохшие губы, нервничала она тоже изрядно. – Там и запоминать-то нечего.