Лоис Буджолд - Избранные произведения. II том

Одно крестьяне знали точно: если на вас нападало зловредное привидение, вы звали Стражей Озера. И не дай вам бог обсчитать их при расплате за услугу.

Фаун не была уверена в существовании зловредных привидений. Несмотря на все россказни, сама она никогда их не встречала и не знала никого, кто встречал бы. Все это казалось страшными сказками, развлекающими сообразительных и путающими доверчивых. Насмешливые старшие братья слишком часто дурачили Фаун, чтобы она с готовностью заглатывала приманку.

Заметив, что один из дозорных направляется к ее дереву, Фаун замерла. Этот воин выглядел не так, как остальные, и девушка не сразу поняла, в чем дело: его темные волосы были коротко острижены и небрежно отброшены назад. Человек был устрашающе высок и очень худ. Он зевнул и потянулся, и что-то блеснуло в его левой руке. Сначала Фаун подумала, что это нож, потом вздрогнула, осознав, что левая кисть отсутствует: вместо нее из длинного рукава выглядывало что-то вроде крюка или зажима; как он крепится к запястью, Фаун разглядеть не могла. К ужасу девушки, дозорный растянулся в тени прямо под нею, удобно опершись спиной о толстый ствол, и закрыл глаза.

Фаун дернулась и едва не свалилась с дерева, когда хозяйка фермы все-таки зазвонила в колокол. Два громких удара, потом еще три: явно просто сигнал, а не тревога, потому что фермерша продолжала оживленно разговаривать с женщиной из отряда. Теперь, когда у Фаун было время присмотреться, она разглядела, что среди Стражей Озера были еще три или четыре женщины. Двое мужчин таскали воду из колодца, наполняя деревянную поилку; коней по очереди подводили к поилке и давали напиться. В ответ на звон колокола из-за одного из строений появился паренек, и фермерша послала его вместе с несколькими дозорными в амбар. Две молодые женщины последовали за хозяйкой в дом и через некоторое время вышли с завернутыми в полотно свертками — должно быть, добрым крестьянским хлебом. Мужчины вынесли из амбара несколько мешков: Фаун решила, что в них овес для коней.

Потом все дозорные собрались у колодца, и хозяйка и седая женщина о чем-то стали договариваться; они пересчитали мешки и свертки, и Стражи Озера вручили фермерше несколько монет и какие-то маленькие мешочки, извлеченные из седельных сумок, — Фаун не сумела разглядеть, что в них; обе стороны явно остались довольны обменом. Потом мужчины и женщины разбились на группки и расположились в тени, чтобы поесть.

Предводительница отряда подошла к дереву, на котором пряталась Фаун, и уселась, скрестив ноги, рядом с высоким человеком.

— Это ты хорошо придумал, Даг.

Тот в ответ только хмыкнул. Открыл ли он глаза, Фаун не знала: со своей ветки она могла видеть только две макушки — одну седую и гладко причесанную, другую темную и взлохмаченную. Еще ей были видны длинные ноги в сапогах.

— Так что тебе рассказала твоя старая приятельница? — спросил мужчина. Его низкий голос звучал устало, а может быть, он от природы был хриплым. — Подтверждаются сведения о Злом?

— Пока ходят только слухи о разбойниках, но в окрестностях Глассфорджа исчезли несколько человек. И тел не нашли.

— М-м…

— Вот тебе, поешь. — Женщина протянула что-то своему собеседнику — судя по восхитительному запаху, долетевшему до Фаун, ломоть свежего хлеба с ветчиной. Потом женщина спросила, понизив голос: — Ты еще ничего не почувствовал?

— У тебя Дар сильнее, чем у меня, — с набитым ртом пробормотал мужчина. — Если ты ничего не чувствуешь, я и подавно не сумею.

— Ты более опытен, Даг. На моем счету всего девять уничтоженных Злых, а у тебя сколько — пятнадцать? А то и двадцать?

— Больше, хоть остальные и были мелочью. Мне просто везло.

— Ха, везло! И мелочь считается тоже. К следующему году они выросли бы. — Женщина откусила кусок от собственного ломтя хлеба с ветчиной и вздохнула. — Ребята волнуются.

— Я заметил. Того и гляди они начнут задирать друг друга, если напряжение еще увеличится.

Женщина только согласно фыркнула. В хриплом голосе неожиданно прозвучало беспокойство:

— Если мы найдем логово Злого, не пускай молодежь вперед.

— Ничего не выйдет. Им нужно набираться опыта — как и нам в свое время.

— Кому нужен такой опыт… — пробормотал мужчина.

Не обращая внимания на возражение, женщина продолжала:

— Я подумала, что в пару с тобой я поставлю Сауна.

— Избави боже! Если только ты снова не отправишь меня сторожить лагерь.

— На этот раз не получится. К тому же жители Глассфорджа дают нам в помощь своих людей.

— Ох, беда! Это же неуклюжие крестьяне, хуже детей!

— Так ведь это их родичи пропали. Они в своем праве.

— Сомневаюсь, что даже с разбойниками они справятся. — Помолчав мгновение, мужчина добавил: — Иначе они уже с ними разделались бы. — Помолчав еще, он заключил: — Если там и правда есть разбойники.

— Я думала поручить жителям Глассфорджа стеречь коней. Если там и вправду Злой и такой большой, как опасается Чато, нам каждая пара рук понадобится в схватке.

После паузы мужчина проворчал:

— Неудачный выбор слов, Мари.

— Ведро у колодца полное. Вылей его себе на голову. Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду.

Мужчина взмахнул правой рукой.

— Ну да.

Охнув, женщина поднялась на ноги.

— Поешь. Это, если хочешь знать, приказ.

— Да что ты меня пичкаешь! Я же не дергаюсь!

— Не дергаешься, — вздохнула женщина, — я знаю. — С этими словами она ушла.

Мужчина снова растянулся на траве.

«Уходи, — мысленно приказала ему Фаун. — Я писать хочу».

Однако через несколько минут, прежде чем потребности тела заставили Фаун проявить нежеланную смелость, мужчина поднялся и двинулся следом за предводительницей отряда. Он не спешил, но шаги его были длинными, и пересек двор он прежде, чем женщина помахала рукой. Фаун не поняла, как это можно было счесть приказом, но тем не менее все дозорные тут же принялись приторачивать седельные сумки и подтягивать подпруги. Через пять минут всадники покинули ферму.

Фаун соскользнула с дерева и посмотрела вслед отряду. Однорукий воин, ехавший последним, оглянулся через плечо. Фаун снова спряталась за ствол, и только когда стук копыт стих, вышла из своего убежища и отправилась искать фермершу. Ее мешок, как с облегчением заметила девушка, так и лежал на скамье — никто его не тронул.

Оглянувшись, Даг снова подумал о той крестьянской девчушке, которая робко пряталась на яблоне. Теперь она, конечно, слезла, но рассмотреть ее Дагу не удалось. Другое дело, что на таком близком расстоянии ветви и листья не могли скрыть от него яркую искру жизни…

Мысленно Даг представил себе ее уютную ферму, разоренную глиняными тварями Злого, — кровь, пепел, дым. Или еще хуже — и эту картину показало ему не только воображение, но и память, — то, что случилось в Западном Уровне за рекой Грейс, менее чем в шестистах милях отсюда. Для него, который верхом или пешком проделывал подобный путь дюжину раз, не такое уж это и расстояние, а вот для местных — нечто, что трудно себе представить. Бесконечные мили пустошей, таких безотрадных, что даже скалы рассыпались в серую пыль. Эта огромная плешь высасывала из человека его Дар так же, как пустыня — влагу из его тела; задерживаться там было смертельно опасно. Тысячелетия редких дождей только начали возвращать Западному Уровню какое-то подобие ландшафта. Представить себе зеленые поля этой деревенской девчушки превращенными в такой же кошмар…