Лоис Буджолд - Избранные произведения. II том

Фаун вскинула голову и фыркнула:

— Не ваше дело, — но не смогла тут же не добавить самодовольно: — Должна сказать, что после него возвращаться к крестьянским парням не захочется. — Это высказывание вызвало новый приступ смеха, впрочем, быстро стихшего: в комнату вошла Нетти.

Джинджер подвинула для нее стул к скамье, на которой сидела Фаун, и Нетти положила на нее завернутый в полотно сплетенный браслет; Дагу его браслет она уже отдала — вместе с подарком от себя.

— Понравилась ему свадебная рубашка? — спросила Фаун, немного сожалея о том, что не может задать Нетти вопрос: «Как рубашка на нем выглядела?»

— О да, голубушка, он был очень доволен. Даже тронут, по-моему. Даг сказал, что никогда в жизни не носил ничего подобного, и удивился, как это мы сумели изготовить ее так быстро и втайне. И еще он сказал, что теперь испытывает облегчение, потому что понял, зачем вы, девушки, его обмеряли вчера — похоже, это его изрядно тревожило. — Нетти развернула полотно; темная тесьма лежала у нее на коленях, и золотые бусины придавали браслету богатый и законченный вид.

— Где он носит свой браслет? И где мне полагается носить мой?

— Он говорит, что обычно, если человек не левша, он носит браслет на левом запястье, и наоборот, естественно, если левша. Даг наденет свой на левую руку повыше протеза. Даг говорит, что когда придет время наложения уз, он сядет, а ты встанешь лицом к нему, так что я смогу завязать ваши браслеты без особых трудностей.

— Хорошо, — с сомнением протянула Фаун, пытаясь представить себе эту картину. Она протянула левую руку и позволила Нетти обернуть ее несколько раз тесьмой и завязать красивым узлом. Бусины очень изящно свешивались с концов тесьмы, и Фаун повертела рукой, чтобы почувствовать, как они скользят по коже. Часть ее тайной сути была заключена в браслете, вплетенная в него вместе с кровью: так сказал Даг; Фаун могла только поверить ему на слово.

Потом настало время надевать платье — нарядное зеленое хлопчатобумажное платье, выстиранное и тщательно выглаженное ради такого случая; другое нарядное платье Фаун было из теплой шерсти и предназначалось для зимних холодов. Даг должен был запомнить зеленое платье с той ночи в Глассфордже, когда он так нежно и торопливо снял его с Фаун, словно разворачивая подарок, — но это останется их тайной; впрочем, Фаун надеялась, что вид платья воодушевит Дага. Филли и Джинджер совместными усилиями осторожно надели платье через голову Фаун, стараясь не испортить прическу и не помять лилии.

Раздался стук в дверь, но посетитель не стал ждать разрешения войти; это оказался Вит, заморгавший при виде Фаун. Он открыл было рот, чтобы отпустить свою обычную обидную шуточку, но вовремя передумал и просто смущенно улыбнулся.

— Даг спрашивает: как насчет оружия? — сообщил он, раскрывая причину своего появления: он оказался посланцем. — Он вроде хочет надеть все… то есть все одновременно. Он говорит, что так дозорный показывает, что приносит в шатер своей новобрачной. А Флетч говорит, что на свадьбе никто оружия не носит — так просто не делается. Папа говорит, что он не знает, как лучше. Так что Даг говорит: спросите Фаун, и он так и сделает.

Фаун хотела ответить: «Конечно, это же его свадьба, он должен соблюсти некоторые свои обычаи», но вместо этого осторожно поинтересовалась:

— А о скольких видах оружия идет речь?

— Ну, во-первых, тот большой мясницкий резак, который он называет своим боевым ножом. Потом еще нож, который он носит в сапоге, и еще один, который он, похоже, иногда пристегивает к бедру. Зачем ему три ножа, когда у него всего одна рука, я не знаю. И есть еще этот его забавный лук и колчан со стрелами, в котором тоже торчат какие-то маленькие ножи. Даг расстроен, что у него нет с собой меча — того, который он получил по наследству от своего папы в лагере, и еще пики или чего-то вроде для сражения верхом — ее тоже у него с собой нет… к счастью.

Джинджер и Филли выслушали это длинное перечисление, разинув рты.

Вит кивнул им, показывая, что вполне разделяет их чувства, и закончил:

— Не иначе как он весь будет звякать на каждом шагу и, не дай бог, еще свалится в воду по пути на свадьбу… — Брови Вита поползли вверх в мрачном предвкушении. — Думаешь, он кого-нибудь со всем этим арсеналом убил? Не иначе как должен был… Уж такая у него страшноватая коллекция шрамов — я видел, когда мы мылись. Правда, по-моему, у него было много времени, чтобы их насобирать. — Еще мгновение подумав, Вит добавил: — Как тебе кажется, он нервничает перед свадьбой? Он этого, ясное дело, не показывает, да только с ним никогда не разберешь.

С таким помощником, как Вит, едко подумала Фаун, удивительно, как это Даг до сих пор не взбесился.

— Скажи ему… — язык Фаун застрял между «да» и «нет»: слишком хорошо она помнила убийства, которые Даг совершил своим оружием, — скажи ему, чтобы взял только боевой нож. — На случай, если Даг все-таки нервничает, нож послужит ему утешением. — Скажи ему, что этот нож заменит все остальное, ладно? Мы поймем.

— Ладно. — Вит не ушел сразу же, а еще постоял, почесывая затылок.

— Рубашка хорошо ему подошла? — спросила Фаун.

— Ага, кажется, подошла…

— Тебе кажется? Ты что, не видел? Ах да, ведь тебя спрашивать без толку…

— Она очень даже ему понравилась. Он все трогал ее кончиками пальцев, которые торчат из лубка: вроде как ему приятно ее гладить. Но только вот что ты мне объясни: знаешь, я помогал ему расстегивать и застегивать штаны — так как вообще он справлялся с ними всю прошлую неделю? Я ж ни разу не видел, чтобы он разгуливал с расстегнутыми штанами, а каким бы колдуном он ни был, по нужде же должен он когда-то ходить…

— Вит, — сказала Фаун, — уйди!

Джинджер и Филли, получив пищу для размышлений и глядя на вспыхнувшую Фаун, принялись хихикать.

— Дело в том, — продолжал Вит, никогда не отличавшийся способностью понимать намеки, — я точно знаю: ни я, ни Флетч, ни папа ему не помогали — и уж тем более этого не делали близнецы, которые его не слишком обожают. Наверное, это могла быть Нетти, но на самом деле я думаю, что скорее все же ты… ай! — Тирада Вита закончилась воплем, когда Нетти твердой рукой огрела его своей палкой.

— Вит, — сказала Нетти, — если ты сам не найдешь себе дела, его тебе найду я. И не вздумай приставать к дозорному Фаун со своими догадками, иначе будешь иметь дело со мной: ведь я-то завтра никуда не уеду.

Наконец-то укрощенный Вит тут же убрался, умиротворяюще бормоча: «Ладно, скажу: только нож».

Снаружи донесся скрип колес и удары копыт: к дому подъезжало все больше тележек, гости обменивались приветствиями. Фаун чувствовала себя очень странно: она смирно сидела в комнате, вместо того чтобы бегать и помогать родителям…