Лоис Буджолд - Избранные произведения. II том

Тейр облегченно вздохнул. Значит, он не околдован. Ну да он так и не думал.

— Но честны ли твои намерения? — спросил Монреале. — Клюни тут не всегда дает точный ответ.

— Мои намерения? — повторил Тейр растерянно. — Какие намерения?

— Ты помышляешь о женитьбе или поддаешься греховной похоти? — объяснил Монреале.

Женитьба? Его словно отбойным молотком ударили по затылку. Тейр заморгал. Он — муж? Как… Как взрослый мужчина? Внезапно перед ним разверзлась бездна зрелости.

— Но… я не… Отче, если бы все было, как задумывалось… как я думал, когда письмо брата позвало меня в Монтефолью… Ури устроил так, чтобы мастер Бенефорте взял меня в подмастерья. Понимаете? Ну а бедняку подмастерью ни о чем таком и помышлять нельзя. Много лет. А тогда она бы уж давно была замужем за каким-нибудь богачом. Смел ли я даже подумать, что мог бы… сделать ее своей. Правда, мадонна Бенефорте нуждается в ком-то… — Тейр умолк. Голова у него шла кругом. Похоть? Но женившись, он бы получил право на похоть. Благословение!

— Из-за смерти отца Фьяметта очень нуждается в ком-то, — сказал Монреале. — Родственников у нее здесь нет. Женщине не следует жить одной без хозяина в доме, а юной девушке и подавно. Положение же Фьяметты Бенефорте еще хуже. Ей отовсюду грозят опасности. Да, бесспорно, ты ей неровня, но свидетельство кольца… необычно. Впрочем, ты просто слишком молод и беден, чтобы думать о семейной жизни.

Но он же ни о чем таком не думал, пока сам Монреале не произнес этих слов.

— Но твоя молодость не мешает мне послать тебя навстречу опасности, которая, боюсь… — Монреале умолк. — Помилуй меня, Господи! — Это было сказано почти шепотом, как молитва, но затем его голос снова стал звучным. — Редким счастливцам, сын мой, дано найти свое истинное призвание, свою истинную любовь или истинную веру. — Он кивнул на кольцо. — В нем не таится никакого зла для тебя.

В кабинете послышались шаги, и, наклонив голову, в келью вошел Амброз, а за ним Фьяметта. Ее буйные кудри были на этот раз заплетены в толстую косу, что придавало ей более чинный и взрослый вид, хотя такому впечатлению несколько мешали соломинки, кое-где прилипшие к ее грязному бархатному платью. Если бы она выглядела не такой усталой и озабоченной, подумал Тейр. Накануне она засмеялась каким-то его словам, и ему захотелось, чтобы она опять засмеялась. Ее смех был как родниковая вода в жаркий день. К желанию как-то избавить ее от забот и тревог внезапно примешалась мысленная картина: она смеется на брачном ложе, ее смуглое нежное тело проглядывает в белой пене ночной сорочки…

Монреале придал лицу строгое выражение и указал на львиное кольцо.

— Его сделала ты, Фьяметта?

Она перевела взгляд с него на Тейра, а потом снова на него и сказала тихо:

— Да, отче.

— Под надзором своего отца?

Фьяметта сглотнула.

— Нет, отче. То есть и да, и нет.

Седые брови Монреале поднялись.

— Так как же? — да или нет?

— Нет! — Ее чеканный подбородок задрался. — Но он знал о нем.

— По-видимому, заниматься сомнительными кольцами — это родовая черта Бенефорте, — сухо сказал Монреале. — Ты же знаешь, что мастер Бенефорте не записывал тебя в свои подмастерья.

— Я училась ювелирному мастерству много лет, вы же знаете, отец Монреале.

— Работа по металлу меня не касается.

— Вы знали, что я помогала ему с заклятиями.

— Да, помощью, какая положена магу, имеющему разрешение. Но это не работа помощника. И не работа неумелого любителя. Откуда у тебя такие знания?

— Я ведь очень часто ему помогала, отче. — После долгого выжидательного молчания она добавила неохотно:

— Заклинание я нашла в одной из книг батюшки. Вложить его в кольцо было нетрудно. Как лить золото, я уже знала. И просто старалась во всем следовать правилам. И как будто ничего не вышло. Даже вспышки не было. Сначала я огорчилась, мне показалось, что я не сумела, потому что… потому что Ури не надел его на палец. Я хотела подарить его ему.

— А! — сказал Монреале с внезапным интересом, но тут же замаскировал его откашливанием.

— Но потом оказалось, что его никто не может надеть. Тот солдат и вор — хозяин постоялого двора хотели завладеть им ради золота, но не смогли. — Она покосилась на Тейра. — А… а оно действует, отче?

— Об этом мы поговорим позже. Так ты читала книги отца. С его разрешения?

— А… э… нет.

— Фьяметта, это грех непослушания.

— Вовсе нет. Он мне не запрещал. То есть… я не спрашивала. Но потом я узнала, что он все время следил за мной и ничего не говорил, А это почти позволение, правда?

Тейр мог поклясться, что аббат Монреале сдержал улыбку, услышав этот логичный вывод, но его лицо сохранило суровость.

— Мастер Бенефорте не обращался ко мне за разрешением для тебя.

— Он собирался. Но последнее время был просто слишком занят солонкой, и Персеем, и всеми другими заказами. Но я уверена, он собирался.

Монреале снова поднял брови.

— Ну хорошо, — Фьяметта вздохнула. — Я не уверена. Но мы об этом говорили, правда, правда! Я его просила, уж не знаю сколько раз. Отец Монреале, я хочу стать магом! Я могу многое делать. Я знаю! Лучше, чем Тесео. Это несправедливо!

— Но и не одобрено, — сказал Монреале. — И не проверено надлежащим образом. Я видывал, как такая гордыня губила души, Фьяметта.

— Так дайте мне ваше одобрение! Батюшки нет, чтобы ходатайствовать за меня. И думается, я теперь могу просить за себя сама. Ведь больше некому. Я хочу стать хорошей, так помогите мне!

— Ты опережаешь меня, Фьяметта, — мягко сказал Монреале. — Прежде положены раскаяние, исповедь и епитимья. А потом отпущение грехов. А я еще даже не кончил мою проповедь о раскаянии.

Карие глаза Фьяметты загорелись предвкушением при этом проблеске юмора и поддержки за внешней строгостью Монреале. Она выпрямилась, чуть не запрыгав.

— Ах, поскорее наложите на меня епитимью, отче!

— Ты пойдешь к алтарю Пресвятой Девы в часовне и на коленях будешь молиться о ниспослании тебе терпения и смирения. Когда ты почувствуешь, что молитва твоя услышана, пойди вкуси полуденную трапезу, а затем возвращайся ко мне сюда. Мне немедленно нужен умелый помощник для брата Амброза, который утомлен не менее меня. Сегодня днем мне необходимо завершить кое-что перед вечерней.

— Какое-то заклятие? И вы позволите, чтобы я… я помогала вам?!

— Да, дитя.

Она затанцевала вокруг аббата, а потом изо всех сил обняла, забыв про его сан. Он отстранил ее, невольно улыбнувшись.

— Но прежде ты должна укрепить свой дух в молитве, не забывай! И не требовать: «Матерь Божья, даруй мне терпение и даруй сейчас же!»

— Но откуда вы знаете? — Глаза Фьяметты заискрились.

— Хм! Ну что же, полагаю, ты можешь попытаться. Кто я такой, чтобы судить, что сделает Богоматерь в неизреченной своей милости? Чем быстрее наградит она тебя терпением, тем скорее я смогу поручить тебе что-нибудь. А, да! Еще одно. Я посылаю твоего друга Тейра по одному делу, и, боюсь, большое золотое кольцо на его руке будет слишком бросаться в глаза. Я могу его сиять с помощью небольшого заклинания, но ты можешь просто снять его пальцами.