Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

Пока они шли, Теж с большей опаской разглядывала потолок. Не проседает ли он где-нибудь?

Они вернулись в вестибюль, стащили с себя маски и перчатки.

— А что в том конце туннеля не так?

— Там обнаружилось вкрапление, и Микобур разбежался в разные стороны, огибая его. Все четыре направления, в которых он пошел, для нас совершенно бесполезны. Мы заложили другой туннель.

— Вкрапление? Какое?

— Хм, я бы предположила — ливневый сток. В любом случае, это труба округлого сечения, и мы слышим, как по другую сторону стенки бежит вода.

— На такой глубине?

— Слой, в котором мы находимся, пролегает примерно на уровне поверхности реки. Хотя этот сток — не барраярская работа: слишком хорошо сделано. Наверное, его можно датировать временами Девятой Сатрапии.

— Бабушка… а наш туннель не схлопнется? Как над тем бедным барраярским… — «террористом»? Теж мысленно примерила это определение, пытаясь понять, насколько оно правильно. Да, наверное. Но даже для террориста-смертника — какая ужасная гибель! Теж нащупала в кармане идентификационный жетон и задумалась, есть ли такой у Айвена Ксава. Среди его вещей она ничего похожего не видела.

— Через какое-то время — да, безусловно, — бабушка, хмурясь, поглядела вдоль туннеля. — Ты должна понимать, что идеально круглая труба — это по сути пара арок, взаимно поддерживающих одна другую, то есть крайне прочная конструкция. Я видела на Земле, как арки, построенные из простых камней, пережили три тысячи лет, и это на тектонически активной планете!

— Но наш туннель не идеально круглый. Он больше похож на… кишку.

— Увы, да. К счастью, он должен простоять не века, а всего лишь неделю-две.

«Но что если он на кого-нибудь обвалится?» хотела спросить Теж, однако бабушка уже полезла наверх по раскачивающейся складной лестнице. Теж вздохнула и последовала за ее осторожно переступающими шлепанцами в виде котят.

Этим вечером каким-то чудом Айвен с Теж оказались в одном месте, в одно время и бодрствующими; а что еще лучше, местом оказалась его спальня. Однако Теж беспокойно вышагивала по комнате. Вот она открыла верхний ящик его комода, куда он кидал всякий ненужный хлам, и с любопытством уставилась внутрь, вороша содержимое.

— Что ты ищешь?

— Я просто подумала… у тебя есть что-то вроде армейского нашейного кулона, для идентификации? Я никогда его на тебе не видела.

— Кулона? А, собачьи жетоны!

— А при чем тут собаки?

— Ни при чем, просто название такое. Понятия не имею, почему. Их всегда так называли, «собачьи жетоны», во множественном числе, хотя выдают тебе по одной штуке за раз. Можно назвать его кулоном, но слово звучит чересчур по-девчачьи для наших солдат.

— А-а.

— Наверное, мой висит в шкафу вместе с черной рабочей формой.

— А в барраярской армии его носят только с рабочей формой?

— Эти штуки не на каждый день, по крайней мере, в Генштабе. В полевых условиях — да. Скажем, если ты направляешься в какую-нибудь опасную ситуацию. У нас шли споры, не заменить ли их на идентификатор с электронным маячком, который вживляется под кожу, но солдатам это было не по душе. А потом кто-то заметил, что если мы можем запинговать наших парней, то и враг сможет, и идея скончалась в комитетских спорах.

Не говоря уж о том, что в гражданской войне плохими парнями могут оказаться твои же солдаты. Такое уже бывало.

— Значит… — она помедлила, глядя через плечо на Айвена, сидящего в выгодной (он на это надеялся) стратегической позиции на традиционно своей стороне кровати. — Если тебе будет предстоять что-то опасное, я узнаю это по тому, что ты его наденешь?

— Я надеюсь, ты узнаешь, потому что я сам тебе расскажу .

— Нет… — она поглядела на него задумчиво. — Не уверена, что ты станешь.

Айвен откашлялся.

— А вообще, к чему ты спросила?

— Я… увидела один такой сегодня и мне стало интересно. Насчет тебя.

— Где увидела?

— Я… нашла его на полу в парковке. Погоди… — она прошлепала в коридор и тут же вернулась. С ее руки свисала, блестя и позвякивая, тонкая цепочка.

Айвен сел и забрал вещицу у нее из рук, повертел в руках, разобрал гравировку…

— Старый образец. Мой по-другому выглядит. Кто-то мог хранить эту штуку на память. Наверное, выпала у него из кармана, — а может, все было печальнее, подсказало воображение Айвена. — Или у нее.

— Логично.

— Ручаюсь, владелец захочет эту вещицу вернуть. Что за гараж?

— Гм, не помню. Их так много было…

— Может, завтра я смогу поискать что-нибудь об этом типе в наших архивах.

— Ой, сможешь? — Теж на мгновение обрадовалась и тут же встревожилась: — Но, может быть… Я бы хотела сохранить эту вещь как сувенир, — она неуверенно потянулась за реликвией.

— Если хочешь, я тебе отдам свой старый. С моих лейтенантских времен.

Первый жетон Айвена, мичманский, пропал и не вернулся вместе с какой-то из его подружек, вдруг вспомнил он. Так что в качестве поводка для девушек эта штука себя не оправдывает, вопреки названию, хоть вроде бы и должна.

Теж наконец присела на край кровати, все еще с отстраненным видом. Айвен потянулся к ней, но замер на половине движения, когда услышал:

— Айвен Ксав… скажи, ты знаешь что-нибудь о старой пластиковой взрывчатке, которую использовала ваша армия?

Ошарашенный Айвен отпрянул.

— Надеюсь, ее ты не нашла на полу гаража!

— Нет-нет.

— Насколько старой?

— Здорово старой. Лет двадцать лет, а то и больше.

— В Академии нам читали курс по боеприпасам, но он касался только современного снаряжения.

— А как давно это было?

— Э-э… семнадцать лет назад?

— Получается почти что двадцать.

Айвен заморгал:

— А ведь и правда. Гм, — он заново выстроил свои аргументы в боевой порядок, — в любом случае, если ты наткнешься на что-нибудь хоть чуть-чуть подозрительное, твое единственное действие — вызвать отряд саперов. Или вызвать меня, а я вызову саперов.

— Ты сам так бы и поступил?

— Конечно! Ну, не считая того старого партизанского тайника, который я, Майлз и Елена отыскали в дендарийских горах, когда были детьми. Очень, очень глупыми детьми, как нам объяснили все, начиная с дяди Эйрела, причем так, что надолго запомнилось. После… ладно, сейчас это неважно. В общем, суть в том, что на этой планете до сих пор могут повсюду лежать старые и опасные штуки, люди натыкаются на них, и гражданским не стоит с ними шутить.

Выпутавшись из своего пространного объяснения, Айвен наконец вернулся к самому важному вопросу:

— А почему ты спрашиваешь?

— Просто так, — легкомысленно отмахнулась Теж.

Да уж. Наверное, авокадо лучше умеют прятать глаза, чем она. Самое не-джексонианское ее качество.