Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

Военные медики были более чем правы. Во всем. Стрессовый характер этих чертовых припадков поистине гарантирует, что они всегда будут случаться в самое что ни есть неподходящее время. Да, он непригоден к службе, к любой службе. Непригоден.

«Как же я это ненавижу!»

На следующее утро Майлз поднялся в состоянии, которое уже начал узнавать, — а именно, похмелья после припадка. Пара таблеток болеутоляющего помогла лишь слегка. Пожалуй, внешние проявления со временем делаются все хуже, а не наоборот. А, может быть, он просто точнее стал их распознавать, ведь теперь их не маскирует ни постпарализационная мигрень, ни суицидальная депрессия. «Мне необходимо срочно увидеться с Ченко».

Он приволок к себе в комнату кувшин с кофе и заперся наедине с коммом и докладом Гароша. Остаток утра он провел — или потратил впустую, — сперва читая этот доклад, затем перечитывая.

Крайняя скудость этих данных делала их еще убедительней. Если все это задумывалось как двойная ловушка, сведений должно было быть больше . Но, стараясь изо всех сил, Майлз так и не смог обнаружить ни изъяна в рассуждении, ни обрыва в логической цепочке.

Не имея на руках никаких более утешительных результатов, Майлз боялся снова встречаться с Галени. СБ продержала офицера-комаррца всю ночь в секции предварительного заключения в штаб-квартире, в маленьком тюремном блоке, пришедшем на смену более внушительной подвальной тюрьме времен Эзара. Там Галени будет сидеть вплоть до официального предъявления обвинения, после чего его, видимо, переведут в казенную, и еще более унылую, военную тюрьму. «Задержан по подозрению». В барраярском военном праве была небольшая неясность относительно того, как именно надолго можно задерживать кого-либо по подозрению. «Задержан по чей-то проклятой паранойе — это вернее».

Его горькие размышления прервал звонок доктора Уэдделла, жалобно вопрошающего, когда же он сможет поехать домой. Майлз пообещал прийти забрать у него доклад и отпустить; если он не в силах освободить одного пленника СБ, то может по крайней мере выпустить на волю другого. Он надел свой второй лучший форкосигановский мундир и цепь Аудитора, положил еще заживляющей мази на разбитые губы и позвонил Мартину, чтобы тот подавал машину ко входу.

Медицинские и химические ароматы, витавшие в клинике СБ, до сих пор вызывали у Майлза неприятное волнение в желудке. Войдя туда, он отыскал лабораторное помещение, занятое Уэдделлом. Стоящая в углу раскладушка со смятым одеялом свидетельствовала о том, что биолог-инопланетник последовал данным ему приказам и не оставлял без присмотра образец и полученные результаты. На докторе была та же одежда, что и вчера утром, хотя с того времени он явно умудрился побриться. И выглядел он немного менее вымотанным, чем неразговорчивый сейчас Майлз.

— Ну, милорд Аудитор, вы скорее всего не будете удивлены, узнав, что я уверенно идентифицировал вашу находку как тот же самый прокариот, что использовали на шефе Иллиане. Даже из той же партии. — Подведя Майлза к лабораторному комм-пульту, он ударился в подробное сравнение двух образцов, наглядно иллюстрируя рассказ подсвеченными в нужных местах изображениями и сопровождая его адресованными самому себе умеренными поздравлениями, поскольку молчащий Имперский Аудитор не поделился с ним таковыми.

— Я говорил с Иллианом, — заметил Майлз. — Он сказал, что не помнит, глотал ли в последние четыре месяца маленькую коричневую капсулу. К сожалению, память у него не та, что была.

— О-о, ее не глотали, — уверенно заявил Уэдделл. — Это вообще не предназначено для глотания.

— Откуда вы знаете?

— Капсула нерастворима и непроницаема. Ее нужно сломать — раздавить пальцами, — и тогда этот экземпляр смешивается с воздухом, а затем вдыхается. То, в какой форме выполнен переносчик инфекции, недвусмысленно подразумевает воздушный путь. Это нечто вроде спор.

— Что-что?..

— Вот. — Уэдделл убрал проекцию молекулярной цепочки и вывел над видео-платой изображение предмета, больше всего напоминавшего сферический спутник, ощетинившийся антеннами. — Сами по себе прокариоты настолько крошечные, что ими невозможно манипулировать, пытаясь поместить их без оболочки в эти большие капсулы. Вместо этого их упаковали вот в эти пустотелые спорообразные частицы, — Уэдделл указал на комм, — которые плавают в воздухе, пока не соприкоснутся с влажной поверхностью, вроде слизистой или бронхов. В этот момент транспортирующий элемент растворяется, высвобождая свое содержимое.

— А их можно увидеть в воздухе, подобно дыму или пыли? Почуять запах?

— При сильном освещении, полагаю, в момент попадания препарата в воздух можно увидеть легкое облачко, но оно должно быстро исчезнуть. Запаха у них нет.

— Как долго… они могут висеть в воздухе?

— Как минимум несколько минут. В зависимости от эффективности вентиляционной системы.

Майлз зачарованно уставился на зловещего вида шар. — Это новая информация. — Хотя сейчас, навскидку, он не понимал, чем она им особо поможет.

— По эйдетическому чипу реконструировать эту особенность невозможно, — несколько сухо заметил Уэдделл, — так как ни одного фрагмента оболочки не должно достичь чипа. И существует еще несколько возможных способов введения препарата.

— Я… вполне понимаю. Так. Большое спасибо. — Майлз представил себе, как снова идет к Иллиану: «Ты не можешь вспомнить каждый свой вздох за последние четыре месяца?» Когда-то Иллиан это мог.

Его размышления прервал сигнал комма; изображение споры-носителя исчезло, сменившись головой генерала Гароша.

— Милорд Аудитор. — Гарош неуверенно кивнул. — Прошу прощения, что прерываю вас. Но, раз вы в здании, я хотел бы знать, не заглянете вы ко мне? Когда вам будет удобно, разумеется; когда вы закончите дела в лаборатории и все такое прочее.

Майлз вздохнул: — Конечно, генерал. — По крайней мере это дает ему повод отложить визит к Галени еще на несколько минут. — Я вскоре поднимусь к вам в кабинет.

Майлз, получив в свое распоряжение зашифрованную карту с докладом Уэдделла и вновь опечатанные остатки прокариота, отпустил ученого, который с благодарностью удалился. Ускоряя шаг, Майлз шел по слишком знакомым коридорам штаб-квартиры СБ — вверх, вниз, вокруг — к бывшему кабинету Иллиана, или новому — Гароша. Может быть (боже, сделай так!), Гарош обнаружил для него что-то новенькое; что-то, могущее сделать весь этот конфликт не столь болезненным.

Гарош запер за Майлзом дверь своего кабинета и любезно придвинул Имперскому Аудитору стул к своему комм-пульту.

— С прошлого вечера не пришли ли вам в голову по размышлению какие-нибудь новые мысли, милорд? — поинтересовался Гарош.